Его язык плавно скользил от одной груди к другой.

— Я люблю тебя, Джанна.

Я знаю.

Его слова помогли мне расслабиться.

Закусив губу, я старалась сдержать стоны. Мой отец спал внизу и он вряд ли обрадовался бы, застав нас вместе. Я бы чувствовала себя виноватой до совершеннолетия.

Калеб неожиданно вскочил с кровати, заставив меня содрогнуться. Включив свет в ванной, он снова вернулся ко мне. Черт возьми, да у меня самый сексуальный парень.

— Хочу видеть тебя. — он убрал мои руки с груди. — Тебе нечего стесняться.

— Такое чувство, что прошла целая вечность с последнего раза. Как будто этого вообще никогда не было.

Его тело нависло надо мной.

— Боже, это случилось. Я думал об этом каждый день целых девять месяцев.

— Бедный малыш. — я поддразнила его.

— На чем я остановился?

Он резко спустился вниз, поцеловав каждый сосок, прежде чем добрался до цели. Учитывая, как давно он в прошлый раз касался меня, этого было достаточно, чтобы я ощутила невероятный оргазм.

Закрыв глаза, я тяжело дышала. Он свалился на подушку рядом со мной.

— Твое выражение лица в такой момент высшее произведение искусства. — прошептал он.

Хихикая, я повернулась к нему.

— Я когда-нибудь говорила, что ты извращенец?

ГЛАВА 20

«На ошибках учатся, грехи же остаются с вами навсегда.»

- Корей Тейлор

КАЛЕБ

Мне нравилась наша выставка как минимум потому, что я ни за что не отвечал.

Джим попросил просто прийти и пообщаться с гостями.

Дебра, администратор галереи, чудесно все организовала вместе со своими ассистентами Дональдом и Тайлером. Была еще девочка-стажер, Нора, но ее пока не посвящали в нюансы работы.

Поскольку я должен был появиться на выставке еще до открытия, Джанна обещала прийти чуть позже вместе со своим отцом.

Стоявшая рядом со мной художник-реалист Сидни Этвуд наблюдала за последними приготовлениями. Наверное, Джим не собирался нас знакомить.

Это была симпатичная двадцати-двух летняя телочка с африканскими корнями. Длинные черные косы спадали вниз по ее спине, а полноту образу добавляли ярко-карие глаза.

Стоя на каблуках, она была с меня ростом, что прекрасно сочеталось с невероятно подтянутым телом. Я, в общем-то, тоже весьма привлекателен, поэтому Джим явно надеялся, что мы будем позировать журналистам, и фото будут идеальны.

К слову сказать, в Дэнвер Пост появится статья об открытии выставки. Джим, насколько мне известно, разослал рекламу в 5280 журналов и распространил в сети.

Несомненно, два юных, привлекательных художника из Дэнвера вызовут большой интерес. Мы работали в разных стилях: мои реалистичные картины о жестокой реальности были полной противоположностью ее произведениям, отражающим яркую жизнь юных горожан. Героями ее картин были музыканты, поэты и художники.

Сегодня я выглядел недурно: синий костюм без галстука и черная футболка по фигуре.

На Сидни было бирюзовое обтягивающее платье, на шее и запястье поблескивали камушки. Мы были идеальным образцом современной молодежи.

Моя мама помогала Дебре с таким усердием, словно сама работала в галерее. Кажется, даже меня эта выставка волновала не так сильно.

Сейчас единственное, чего я ждал с нетерпением - красное платье, которое Джанна обещала надеть. Оно было не таким длинным и привычным для нее, как другие экземпляры в шкафу, поэтому сегодня у платья случится дебют. Оно досталось ей от Сиси в качестве новогоднего подарка, и с тех пор мирно висело на вешалке.

— Калеб, можно тебя на минутку? — спросила Нора, подойдя к нам.

— Конечно. — я старался быть максимально вежливым.

При нашей прошлой беседе она сильно злилась на меня.

Проследовав в дальнюю часть галереи, мы зашли за перегородку, где Нора указала на одну из картин.

— Это твоя девушка?

— После всех слежек за ней, которые ты устраивала со своей соседкой, вопрос неуместен.

Ее рука как бы невзначай оказалась на моем плече, заставив меня резко дернуться.

— Я не делала этого. Кристина знала, как сильно я была подавлена и пыталась меня защитить.

— Мне плевать, просто держи свою соседку подальше от Джанны.

Она выглядела так убедительно, что я готов был ей поверить.

— Обещаю, Калеб.

— А с какой стати эти картины висят здесь? Я просил Джима не выставлять их. — Нора как раз указала мне на картину, где была изображена Джанна в ночь нападения. На второй картине был Джош в футбольной форме.

— Их смогут увидеть только проверенные гости галереи. — объяснила Нора. — Эта часть зала отделена перегородкой, так мы создали зону для частных картин. Она находится далеко от туалетных комнат и офисных помещений, так что попасть сюда случайно тоже невозможно.

Мне не нравился сам факт того, что картины участвуют в выставке, несмотря на мою просьбу. С другой стороны, если Джиму удастся продать их, они больше не будут меня терзать.

— Хорошо. — я чувствовал, что начинаю беситься, и хотел побыстрее закончить разговор.

Между нами не было близости, так что ее уловки никак не действовали.

Она снова коснулась моего плеча.

— Калеб, мы же можем остаться друзьями?

Обернувшись, я скинул ее руку, явно обозначив свою позицию.

— Я ни за что не поступлю так со своей девушкой.

Двери галереи распахнулись в семь часов, впуская ненасытных любителей живописи. Мама, считая себя моим агентом, сообщила, что наши с Сидни картины были выставлены по средним рыночным ценам. А чуть позже я слышал, как она хвасталась по телефону подруге, что мои работы ничуть не хуже работ Сидни, а ведь она училась в художественной школе. Этот дикий энтузиазм вгонял меня в краску.

Отец и Джули прибыли одними из первых. Маму я предупредил заранее, чтобы она была готова к такой встрече. С тех пор, как они развелись, у нее не было ни одного серьезного романа, и я переживал, чтобы новое счастье отца не стало причиной страданий. А Джули придется быть вежливой, хочет она того или нет.

Должен признать, выглядела она потрясно. Отец сиял как медный самовар, довольный примирением.

Заметив их, мама отвернулась в другую сторону, сильно поджав губы. Ладно, взрослые сами способны разобраться в своих проблемах.

Джанна с отцом появились спустя двадцать минут после открытия. Она была в том самом платье, дополнив картину ярко-красной помадой. Поздно ночью я размажу эту помаду по ее губам.

— Я так переживаю за тебя. — прошептала она, когда я взял ее за руку и повел к фуршетному столу.

Отец Джанны тут же погрузился в наслаждение искусством. На раме каждой картины был небольшой металлический уголок с названием работы и именем художника. Странно видеть свое имя в таком качестве.

Вручив Джанне стакан воды, я поделился спокойствием.

— Не нервничай, бери пример с меня.

Она кивнула, сделав глоток.

— Хорошо.

В противоположной стороне зала стояла Нора, разглядывая нас с нескрываемой ревностью. Это чувство было мне знакомо до боли - целых две недели я думал, что Джанна мутит с Гейджем.

Двигаясь в противоположном направлении, я показал Джанне работу Сидни и пару моих свежих картин.

Чуть позже к нам подошла моя мама, чтобы обнять Джанну.

— Как дела, милая?

— Отлично, а у вас? — Джанна была весьма вежлива.

Сделав широкий жест рукой, охватив весь масштаб выставки, мама ответила.

— Невероятно горжусь своим сыном.

Весьма приятно слышать такое от нее. За последние несколько лет я не давал ей повода мной гордиться.

— Я тоже горжусь им. — Джанна улыбалась.

— Скажи Калебу, чтобы в следующий раз не приходил на ужин без тебя.

— Договорились. — ответила Джанна, незаметно ущипнув меня.

— Пойду, поищу Дебру, у меня есть к ней пару вопросов. — мама пожала моей девушке руку. — Еще увидимся.

Джанна повернулась ко мне: ее лицо светилось от счастья.