— Джанна. – прошептал ей на ухо. — Проснись.

— А? — сонно пробормотала она мне в руку, и я не был уверен, что она действительно проснулась.

— Ты проснулась?

— Калеб? — сказала она, потянув меня за запястье и повернувшись ко мне.

Теплое, женственное тело, скользнувшее по моему, заставило меня немного отодвинуться от нее.

— Это я.

Мягкая рука коснулась моей обнаженной груди.

— Я сплю?

— Сон в руку? — поддразнил я. — Нет, не спишь.

Она ахнула, быстро зашептав.

— Что ты здесь делаешь? Отец прибьет тебя!

— Как я уже говорил, пусть попробует.

Я зарылся лицом в ее шею, вдыхая сладкий знакомый аромат.

— Что ты здесь делаешь? — повторила она, прижимаясь ближе.

— Скучал по своей девочке.

Ее вздох проник мне прямо в грудь.

— Я люблю тебя, Калеб.

Эти слова что-то затронули во мне. Когда немного раньше я отпустил ее, то она все еще была грустной. Между нами больше нет секретов, но откровения были болезненными.

Ее голова покоилась у моего сердца, которое она пробудила, моя девочка снова заснула.

* * *

Стук в дверь спальни сопровождался голосом.

– Джанна!

Вздрогнув, она распахнула в ужасе глаза и посмотрела на меня. Ее реакция вызвала у меня тихий смех.

— Да? — ответила она отцу.

— Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Через двадцать минут уезжаю. Хочешь, я приготовлю тебе завтрак?

Она скатилась с постели, указывая на дверь ванной. Подняв руки, я встал и двинулся туда. Придерживая дверь открытой, я наблюдал, как она бросилась к двери спальни и глубоко вздохнула, прежде чем открыть.

— Да, можно мне французский тост?

Мне не было видно лицо ее отца из-за открытой двери.

— Конечно, принцесса.

— Спускайся вниз. — сказала она, прежде чем закрыть дверь и снова ее запереть.

Я выскочил из ванной, схватил ее и бросил на кровать.

— Плохая девчонка, затаскиваешь мальчиков в свою комнату.

— Это ты виноват. Ты ворвался в мой дом! Я была невинна, пока не встретила тебя.

Почти лежа на ней сверху, я убрал волосы с ее глаз.

— Не так уж сложно было забрать твою невинность.

— Придурок! — прошипела она, пытаясь столкнуть.

Я хмыкнул, притворяясь, что ее усилия имеют успех.

— Прекращай задираться, принцесса.

Она хихикнула, именно этого я и добивался.

– Ты сумасшедший, Калеб. — мгновение спустя она перестала улыбаться. — Я заметила что-то на твоей спине, когда ты вошел в ванную.

Совсем забыл, что она не знала о татуировке.

— Это то, что я сделал, прежде чем пойти под суд.

Стыд промелькнул на ее лице, и я поцеловал ее.

— Это я?

— Может быть. — поддразнил я, проведя большим пальцем по ее щеке.

— Можно посмотреть? — спросила она, глаза заблестели от предвкушения.

Не спеша, я оттолкнулся от кровати и повернулся, чтобы она могла взглянуть на татуировку, которую Донна набила мне на спине девять месяцев назад. Ее пальцы скользили по рисунку, тянущемуся вниз к резинке боксеров.

— Не могу поверить, что ты сделал это. — прошептала она. — А если мы расстанемся навсегда?

Я развернулся, схватил ее за бедра и прижал к себе.

— Ты планируешь снова расстаться со мной?

— Нет. — сказала она тихо. — Кстати, мне нравится тату.

— Хорошо, потому что я никогда тебя не отпущу. — касаясь ее улыбающихся губ своими, я попросил. — Скажи, что любишь меня.

— Нет. — сказала она снова. Схватив короткий пушистый халат, она обернула им тело, которое сводило меня с ума от желания. — Спущусь, прежде чем папа начнет искать меня. — она закрыла дверь только, чтобы заглянуть внутрь и шепнуть. — Я принесу тебе завтрак.

Улыбаясь про себя, я вернулся в ванную и взглянул через плечо в зеркало. Тату было рисунком, который я написал с Джанны в прошлом году. Она представала ангелом, голова слегка наклонена. Ян неустанно практиковался в остроумии, когда впервые увидел тату в тюрьме, но сдался, когда понял, что этим меня не проймешь.

Когда-нибудь в качестве свадебного подарка, я планировал добавить к тату ее имя.

Я подошел к окну спальни, чтобы увидеть, когда ее отец уйдет. Как только его внедорожник выехал с подъездной дорожки, я пошел в ванную, принять душ.

Ухмыляясь, я оставил дверь открытой, даже когда ступил под воду.

Сквозь мокрое стекло я видел, как Джанна вошла в комнату и остановилась, увидев меня.

Если бы я собирался помочь ей преодолеть ее страхи, возбуждение стало бы хорошим началом. Она пропала из вида, вероятно, поставив тарелку и стакан, которые принесла, на стол.

Я выключил душ и обмотал полотенце вокруг талии. Она сидела за столом и смотрела в ноутбук.

Обтеревшись насухо, я оделся, полагая, что пока ей хватит. Когда я отправился завтракать, то поцеловал ее в макушку.

— Спасибо, принцесса.

Она развернулась в кресле, чтобы посмотреть, как я ем.

— Какие у тебя планы на сегодня?

— Провести время с тобой. Удивлен, что отец оставил тебя одну.

Она покраснела, закусив губу.

— Я сказала ему, что ты заедешь за мной, и мы сегодня встречаемся с Сиси и Данте.

— Врушка. – возмущенно прошептал я, вонзившись зубами в кусок французского тоста. — Приготовься. Мы заедем ко мне, нужно переодеться.

Она встала, подошла к шкафу.

— Куда мы отправимся?

— Отвезти картину.

Она с опаской посмотрела на меня, и нерешительно спросила меня.

— В галерею?

После вчерашнего это совсем не то место, куда она захочет пойти.

— На склад, где хранятся произведения искусства. Администратор Тайлер следит за ними и проводит инвентаризацию.

Она исчезла в шкафу.

— Хорошо.

Я не стал упоминать, что Нора совершала поездки на склад иногда, по поручению владельца галереи или менеджера. Вряд ли она будет там.

* * *

Небольшой склад находился на окраине Денвера, в центре промышленной зоны. На другой стороне улицы расположились несколько предприятий, связанных с отделкой гранитом и реконструкцией домов.

Я взял картину, когда мы заехали к отцу. Джанна увидела мою маленькую студию в подвале. Я написал некоторые картины в квартире у мамы, но было удобно иметь рабочее место, и у отца.

Не думал, что Джим захочет использовать эту конкретную картину. На ней был изображен депрессивный подросток, в одиночестве ожидающий момента для самоубийства, его запястья уже покрыты бинтами после неудачной попытки.

Кто захотел бы такое купить? Это совсем не та картина, что можно повесить над камином. Джим поклялся, что необработанность моего искусства привлечет определенный тип покупателя, но я не понимал этого.

Когда Джанна увидела картину, прежде чем я ее завернул, все, что она сказала.

— Это печально. — голубые глаза скользили взглядом по моему лицу, словно искали, но я не знал что именно.

Единственными автомобилями, припаркованными перед складом, были черный фургон и белый грузовик, который Тайлер использовал для перевозки предметов искусства. Вчера я договорился с ним о времени, чтобы быть уверенным: он будет на месте.

Джанна стояла в нескольких футах от меня, когда я достал картину, лежавшую у меня в багажнике.

— Ты так вырос. — сказала она с задумчивым взглядом. — У меня даже работы никогда не было.

Я остановился перед ней, держа картину.

— Тебе не нужно работать. Я поддержу тебя.

Она состроила гримасу.

— У меня уже есть папа, Калеб.

— Серьезно, Джанна. Когда мы будем вместе..

Она перебила.

— Вместе? Ты с ума сошел? Мои родители убьют меня.

— Я не говорю: вот прямо сейчас, когда мы поступим в колледж или после первого курса.

— Ох. — ее губы восхитительно сложились в круг на этом слове.

— Пошли, Тайлер ждет.

Она побежала вперед, чтобы открыть передо мной тяжелую металлическую дверь, и я воспользовался возможностью рассмотреть ее задницу в юбке, которую она надела.