Наблюдая за тем, как она нервно сжимает пальцы, я понимаю, что никогда раньше не видел Рейчел такой. За все годы, что мы знакомы. С ней было весело, иногда она была импульсивной, но никогда не выходила из-под контроля. Но я был её первой любовью. Я не знал этого тогда, потому что больше увлекался мастерской и игрой в футбол.
— Иди сюда, — Рейчел тает у меня на груди, её тело дрожит от рыданий. Я ненавижу то, как всё изменилось, но я также понимаю, что в ином случае никогда не встретил бы Эддисон. Мы не можем всегда побеждать. Иногда надо отпускать.
Я глубоко вздыхаю и делаю шаг назад. Моё горло пересохло, а грудь сжалась. Такое ощущение, что уходит детство, в котором мы смеялись и шутили, говоря всё, что приходит на ум, безо всяких оговорок.
— Береги себя, Рейчел.
Она улыбается, вытирая слёзы с лица, когда Гас открывает для неё дверцу.
— И ты себя, Джордан.
Глава 18
Эддисон
Сообщение Джордана пришло, когда я укладывала Пайпер в колыбельку, вымытую, накормленную и уже засыпающую.
Увидимся?
Так просто, всего одно слово. «Ответь ему, Эдди».
Эддисон: Да
Джордан: Вечером подойдёт? Надо поговорить.
Эддисон: Хорошо.
Джордан: Во сколько? Я могу быть через час.
Эддисон: Жду через час.
Часа мне как раз хватит, чтобы взять себя в руки, потому что прямо сейчас я ощущаю себя грязной. Очень грязной. Я несусь в ванную, чтобы принять душ.
«Что мне надеть? Что сказать ему? Почему я так долго тянула время, вместо того, чтобы поговорить сразу?»
Харлоу права. Хватит накручивать саму себя, пора жить настоящим. Моё настоящее — это Джордан. Я ждала такого, как он. И неважно как долго мы знакомы. И что особенно важно, у нас появилась Пайпер. Она плюс один в семье, наше общее чудо и нет необходимости соблюдать придуманные правила. Что сделано, то сделано.
Мы провели вместе ночь, и время начать спать в одной кровати… ох. Я не сожалению ни об одной минуте.
«Мы подходим друг другу?.. На самом деле подходим? Точно ли это сработает? Что, если мы окажемся разными? Что если...?»
Звенит дверной звонок, и я замираю. Чёрт! Это он! Я что, простояла на месте всё это время? Я всё ещё в своей домашней одежде, мои волосы влажные после душа. По крайней мере, я успела вымыть волосы и почистить зубы.
«Возьми себя в руки, Эдди! Иди и открой уже ему дверь!»
Когда я открываю дверь, мои руки трясутся. Я опускаю взгляд, потому что пытаюсь не смотреть ему в лицо.
«Посмотри на него и скажи, что скучала. Давай!»
Но я не могу. Конечно, нет.
— Привет, Эдди! — говорит Джордан, выглядя также великолепно, как в день нашего первого знакомства. Мир вокруг него больше не попадает в фокус моего зрения. Добрые глаза, сладкий рот. Греховное тело. И золотое сердце.
— Привет, Джордан, — говорю я, и он мгновенно оказывается передо мной, как отрицательный и положительный заряд, у нас нет выбора, это физика. Наши губы соединяются в поцелуе, руки гладят, исследуют, чувствуют, и ни какие слова в мире не могут выразить то, что мы оба чувствуем в данный момент.
— Ты в порядке? — спрашивает он, прижимая к себе моё тело, не заботясь о том, что дверь всё ещё открыта.
— Да, — выдыхаю я, когда слышу, что дверь закрылась и, чувствуя, как руки Джордана поднимают мои ноги ему на бёдра, а мои руки обвивают его шею.
— Мы поговорим позже…
Он скидывает кофту со своих плеч, бросая её на пол. Я чувствую его дыхание у своих губ, на шее, у ключиц, чувствую, как бьются напротив друг друга наши сердца.
Слова… подождут.
Скинув одежду, мы как будто верим, что исчезли для всего остального мира.
Только наши поцелуи, прикосновения, ласки существуют, и мы перемещаемся в кровать, потому что я весьма практична, а там комфортнее, чем стоя в коридоре.
Позже, когда мы в кровати голые, уставшие, но довольные, берущие, дающие и принимающие всё, что может дать партнёр, не остается место для вопросов и начинает зарождаться доверие.
И наконец… когда я позволяю ему увидеть меня в моем самом уязвимом положении, когда я разбиваюсь на миллион кусочков перед ним, зная, что он соберёт каждый кусочек и вернёт всё на место поцелуем, взглядом, прикосновением.
Часы у кровати уже показывают полночь. Мы в кровати с тех пор, как Джордан вошел в мой дом, сейчас он спит, и его тихое дыхание слышится напротив моих волос. Пока мы не начали разговаривать, я назову эту встречу примирительной. И никаких сожалений. Он сейчас со мной и только это имеет значение.
— О чем ты думаешь?
Его голос возвращает меня, и я смотрю, как он разглядывает меня с легкой улыбкой.
— Как давно ты проснулся?
— С тех пор как ты отдалилась от меня, — шепчет Джордан, — я чувствую, что ты опять ушла глубоко в свои мысли.
— Это тебя разбудило? Мысли?
Он целует меня в макушку:
— Да. Это мило. И чем же занят твой мозг?
— Мы ещё не поговорили о произошедшем.
Джордан разворачивается на спину. И когда он притягивает меня ближе к себе, я могу ощущать, как плотно прижаты наши тела, и чувствовать, как бьются наши сердца. Его улыбка самая сладкая на свете.
— Давай поговорим, — тихо произносит он. — Я даже не знаю, с чего следует начать.
— Это не важно.
— Это важно, и это уже произошло, — говорит мужчина, зарываясь лицом в мои волосы. — Мне жаль, что всё так вышло из-за Рейчел. Она сегодня поехала в клинику.
— Я хочу обвинить её в нарушение тайны пациента.
— Делай то, что считаешь нужным, Эдди. Я не могу диктовать тебе, что делать. Что касается меня, мне необходимо время, чтобы переварить всё случившееся после моего возвращения. Ты, Пайпер… и то, что натворила Рейчел. Столько всего свалилось за короткий срок.
— Я не говорила, что ты должен в чём-то её обвинять.
— Я знаю, — хмыкает он. — Я не хочу, чтобы ты отказывалась от этого из-за меня. Но я рос с ней. Наши семьи близки. Она друг нашей семьи, Эдди. И её отец лучший друг моего отца. Я знаю её с шести лет. Может и раньше, не помню. У нас есть собственная история.
— Я понимаю.
— Я говорю это не для того, чтобы ты отказалась от обвинений. Ты должны сама принять это решение, Эдди. То, что она натворила, было неправильно.
Повисло молчание, а через мгновение я чувствую, как его пальцы играют с моими волосами.
— Она всё ещё любит тебя.
Джордан ухмыляется.
— Возможно, но я уехал именно из-за этого. Дать нам обоим время поразмыслить. Я не видел свою жизнь рядом с ней. Надеялся, что и она это поймет со временем. Год — долгий срок. А теперь у меня есть ты и Пайпер.
— Тебя это шокировало.
— Конечно, я был поражен, — говорит Джордан, — но я никогда не знал, о чём она думала, когда рассказывала всем о Пайпер, ведь она была в курсе всех договоров о неразглашении. Подписывала их.
— У неё всё будет в порядке?
— Думаю, да, — отвечает он, — её отец присмотрит за ней, и Кэмпбелл, по-видимому, с ней разговаривал. Моя сестра тоже звонила, из Калифорнии. Просто жутко, насколько мы четверо близки. Люди говорили, что она моя сестра от другого отца…
Я смотрю на него с притворным ужасом.
— …но когда мы начали встречаться, люди перестали болтать глупости, — заканчивает он, смеясь. — Ирландские семьи близки, не все, но наша — весьма.
— Как и филиппинские, — замечаю я, и Джордан кивает.
— И все лезут в твою жизнь, — добавляю я.
— Да, абсолютно все, — подтверждает Джордан усмехаясь. — Кажется, у нас неприятности, не так ли? Между твоими и моими родителями, все будут знать, что происходит.
