========== Прости меня ==========
Фенрир в очередной раз посмотрел на волшебную палочку из клена в своей руке — еще одно доказательство того, что он человек… Она почти не слушалась его, но он тренировался, доказывая себе раз за разом, что способен контролировать свой рассудок.
Способен.
Оборотень… Сивый еле сдерживал свою натуру, часто выпуская ее наружу, о чем иногда искренне жалел. Впрочем, иногда. Внутренний зверь получал удовлетворение после каждого убийства, но это не устраивало Фенрира лишь в одном: в отличие от многих своих собратьев, он все помнил. Помнил, как кричала жертва, захлебываясь в крови, помнил, как потухали испуганные глаза, чувствовал, как разжимались сопротивляющиеся пальцы на груди, как подрагивало в предсмертных судорогах тело, помнил, как губы шептали последние слова…
Фенрир редко превращался в зверя полностью, а потому рассудок не исчезал, уступая место волчьему. Сивый еще более жестоко убивал будучи в облике человека, однако он боялся…
Боялся потерять себя.
Потому и доказывал себе каждый раз, что он человек, сохраняя облик. Кроме как в полнолуние, естественно.
— Энгоргио, — настойчиво произнес он, показывая концом палочки на обычное перо. Капелька пота скатилась по его виску, почти сразу же запутавшись в длинных грязных волосах.
Ничего не выходило. Опять.
Зарычав от внезапно накатившей злости, Фенрир резко махнул рукой, скидывая все со стола. Свеча, тускло освещавшая комнату, погасла, не успев коснуться пола. Комната погрузилась в кромешную тьму.
Сивый стоял среди разломанных вещей и мебели после десятка неудачных попыток, тяжело дыша, будто только что пробежал несколько миль.
Немного успокоившись, Фенрир закатал левый рукав и поднес к руке волшебную палочку:
— Люмос, — хриплым голосом произнес он, однако ничего не произошло. Закрыв глаза, он выровнял дыхание и повторил, на этот раз шепотом. — Люмос.
Сквозь закрытые веки он увидел слабенький свет, тут же открыв глаза. Огонек еле горел, однако его света было достаточно, чтобы увидеть надпись на его руке. Он никогда и никому ее не показывал… Она принадлежала лишь ему.
«Рано или поздно»
Он никогда не понимал, что должно произойти, чтобы кто-то сказал это перед смертью. Но, как ни странно, не это волновало его. А сама надпись, точнее ее наличие. После его превращения, когда его укусили, она не исчезла… Тогда маленький Фенрир больше всего боялся, что надпись исчезнет, и он никогда не узнает, кто его половинка, ведь ее тогда попросту не будет… Однако она была, и он знал это. У него был шанс. Был шанс жить почти как нормальному, раз в месяц превращаясь в волка…
С тех пор прошло много лет, а никого похожего на его судьбу он так и не встретил: в большинстве своем все его презирали и ненавидели, стараясь обходить стороной.
Изначально это было тяжелым ударом для Фенрира. После нападения он чудом выжил — волка прогнали, однако слишком много яда успело всосаться в кровь перед тем, как его нашли. Мальчик не умел контролировать себя, периодически превращаясь в волка и представляя угрозу не только себе, но и своей семье. Тогда ему пришлось уйти в лес. Выжил он случайно. До этого он не раз слышал о том, как новоиспеченные оборотни, которым не повезло (были такие, кто был мало затронут ядом, и потому превращался в волка лишь по полнолуниям), уходят в лес и навсегда погрязают в обличии волка, теряя в звере свою сущность. Фенрир всеми силами старался не допустить этого, и помогла ему только врожденная татуировка на руке. Она не исчезла, даже со временем. И это значило, что он человек. Только осознание, что он не один, в трудные моменты заставляло разум хвататься за жизнь и обуздывать зверя.
Дверь за спиной распахнулась и холодный голос сказал: «Ну, что, Фенрир, пора!».
Забравшись внутрь здания через только что разрушенную стену, Фенрир побежал вперед, выискивая глазами очередную жертву. Все вокруг сверкало, громыхало, рушилось. Люди что-то кричали: кто-то от боли, кто-то ругался, кто-то стонал, умирая, кто-то умолял пощадить его… По телу Сивого разливалась эйфория от чувства азарта битвы и уже нескольких совершенных им убийств. Темный Лорд приказал никого не оставлять в живых — лишь убивать.
Вдруг над головой Фенрира пролетел красный луч, разбив стену за его спиной. Обернувшись, он увидел двух ребятишек. Оскалившись, он ринулся вперед, получая безумное удовольствие, когда почувствовал, как шея одного мальчишки переломилась в его руках, а в рот хлынула еще теплая детская кровь. Мальчик даже не успел ничего сказать перед тем, как его глаза потухли, а Сивый уже снова ринулся в атаку, даже не замечая летящие в него заклинания. Он упивался страхом. И своей силой.
В груди хозяйничал зверь.
Он убивал практически направо и налево, не отдавая себе отчета в том, что делает. Точнее, внутри Фенрира бушевала настоящая буря, но он все никак не мог остановить себя, подчинив волка своей воле. Только не сейчас. В памяти Сивого четко отпечаталось выражение глаз испуганного мальчишки и крик о ненависти куда более взрослой женщины с длинными черными волосами. Он не знал, кто она, однако в голове мелькнула мысль, а вдруг это и была она — его половина? Но он понимал, что это невозможно и радовался этому, продолжая убивать…
Фенрир уже добрался до третьего этажа. Впереди в коридоре боролись двое волшебников, а неподалеку мелькнуло какое-то светлое пятно, скрывшееся за углом. Рванув туда, Сивый оказался в коротком коридоре, в конце которого стояла светловолосая девушка. Зарычав, он ринулся на нее, попутно уворачиваясь от посыпавшегося на него града заклинаний. Девушка что-то кричала, но только фраза: «Мерзкая тварь!» — коснулась его сознания, по случайности достучавшись до спрятанного глубоко внутри человека. Глянув на нее чуть более осознанно, Фенрир узнал в ней сподвижницу Поттера — он видел где-то ее портрет, но вот имя все никак не приходило на ум.
Часть ее лица была в крови, порванная местами одежда была вся в пыли, волосы спутались, а нежное лицо исказила гримаса страха и ненависти. Одно за другим она выкрикивала заклинания, и одно-таки попало в цель, оставив на его теле неглубокие царапины. Обозлившись еще сильнее, Фенрир, наконец, подскочил к девушке и, схватив ее поперек туловища, швырнул об стену.
Светлые волосы начали потихоньку окрашиваться в красный, а в уголке рта показалась капелька крови. Уловив знакомый запах приближающейся смерти, Фенрир направился к девушке, видя как она пытается подняться на ноги. Ее полный ненависти взгляд, от которого захотелось содрогнуться, усилил громкий крик:
— Ты все равно умрешь!..
Маленькое тело оказалось в руках Фенрира и, очевидно, сил сопротивляться у нее больше не было, потому что она висела как безвольная кукла, у которой изо рта бежала кровь. Внутренне пожелав изуродовать ее, Фенрир, сжав ее тело, ломая ребра, впился в ее шею зубами, разрывая на клочья, как услышал:
— Умрешь!.. Рано или поздно…
На Сивого тут же нахлынула вся боль, до этого сдерживаемая адреналином, и силы практически покинули его тело. Оторвавшись от ее шеи, он схватил ее лицо, вглядываясь в него, и не веря своим ушам. Звуки битвы исчезли, оставив лишь ее голос в голове и до боли знакомые слова «рано или поздно…». Ее тело содрогалось, кровь толчками выходила изо рта, попутно вытекала из разорванной шеи, давно залив собой всю грудь. Зверь моментально уступил, оставив Сивого одного, однако было уже слишком поздно. С полным пониманием происходящего Фенрир наблюдал, как на его руках умирает девушка, предназначенная ему судьбой. Та, которую он собственноручно убил…
Ее рука схватила его за рукав мантии, из горла вырвался какой-то булькающий звук, тело немного выгнулось в предсмертных судорогах, глаза в последний раз сверкнули ненавистью, после чего медленно потухли, вместе с тем, как рука безвольно упала, зацепив рукав и обнажив так долго лелеемую им татуировку…
Она… Это была она…
Закрыв глаза, Фенрир дико зарычал от боли, которую никогда ранее не испытывал. Он жил ради нее, только благодаря ей он смог сохранить в себе остатки человечного, а потом сам лишил ее жизни… Убил ту, которая всю жизнь спасала его, сама того не ведая…
