Черт.

Произошедшее доходило до меня, как до жирафа — туго, но неотвратимо. Эйвери Клементс, ты — непроходимая идиотка. Ты только что самолично изгадила себе репутацию человека, который общается с селебрити исключительно по работе, за что, собственно, в журнале тебя и ценили. Ты оказалась в постели парня, о котором слухов ходило больше, чем о рок-звездах в восьмидесятых, и список его женщин включал столько моделей, что можно было устраивать отдельный фэшн-показ. А сейчас ты соберешь вещи и уйдешь отсюда, пока самая большая твоя за все годы жизни ошибка не открыла глаза.

Я пошевелилась, пытаясь выбраться из кольца рук Стайлса вокруг моей талии, но хватка стала только крепче.

— Куда? — Совершенно четко произнес Гарри.

Я моргнула.

— Ты…

— Не сплю, — весело хмыкнул он. — Вибрация твоего телефона и радостный рингтон Slipknot поднимет и мертвого. Зачем ты его включила?

Черт. Черт, черт, черт. Почему-то других слов в мою бедовую голову не приходило. А те, что приходили, были исключительно матерными. За все двадцать девять лет своей жизни я не попадала в больший переплет, чем попала сейчас.

Гарри зарылся носом в мои волосы, прижимая меня ближе к себе. Казалось, он не мучается ненужными мыслями. Казалось, ему было всё равно, что я — ни разу не модель Виктории Сикрет, и вообще никакая не модель. Может, он вообще просто меня не разглядел? И не увидел, что я — обычная девушка, а не красотка с подиума?

Кого я обманываю? Всё он видел.

Теплые, чуть шершавые губы коснулись моей шеи, и я прикусила изнутри щеку, чтобы не застонать. Мой разумный внутренний голос истерически вопил, что здесь мне совсем не место, но тело чувствовало себя вполне комфортно в объятиях Гарри Стайлса, пока мы валялись среди сбитых простыней, еще чуть влажных от пота.

— Мне нужно идти, — я предприняла очередную попытку отодвинуться, следуя совету своего разума.

— Это еще куда? — пробормотал Гарри, отводя с моего плеча волосы и обжигая губами мою кожу. Я вновь прикусила щеку так сильно, что почувствовала кровь на языке. — Я тебя не отпускал.

— Я не думаю, что нам обоим это нужно.

Отлично, я еще и вру. Точнее, недоговариваю. На самом деле, мне нравилось, как он целует меня и прижимает к себе, и от этих смутных ощущений, согревающих меня изнутри, паника взметнулась волной. Я одинаково сильно хотела остаться и сбежать, и понятия не имела, что победит сейчас.

Мне было н_у_ж_н_о то, что он делал. И меня это пугало.

— А я думаю, — хрипло промурлыкал Гарри, проводя кончиком языка по моей ушной раковине. — И ты так же думаешь…

Телефон на полу снова истерически завибрировал, спасая меня от Стайлса. Я потянулась за «огрызком», взглянула на экран. Так и есть. Мама. Ей не спится в шесть утра потому, что дочка не сидит дома, раскаиваясь в сорванной (не ею) свадьбе, и не посыпает голову пеплом.

Хватка чужих рук на моей талии ослабела.

— Ответь ей, — шепнул Гарри. — А то задолбает. Меня — уже задолбала. Я сейчас.

Я почувствовала, как спружинила кровать после того, как он поднялся на ноги и куда-то пошлепал, закутавшись в простыню наподобие тоги. Нет, мне не хотелось смотреть в его сторону, но я всё же проводила взглядом его фигуру, и в низу живота снова потеплело.

И опять — черт.

Я хочу сбежать.

Я хочу остаться.

Но что меня ждет, если я останусь? Ну да, мы еще раз займемся сексом — всё к тому идет. Может быть, выпьем кофе у него на кухне, которая больше всей моей квартиры. А потом он, возможно, выставит меня за порог, потому что у него наверняка есть подружка (пфф, кажется, девчонки в отделе что-то говорили об этом, обсуждая последние голливудские сплетни, но я не помнила точно). И потому, что мне в его жизни не место. Он — мальчик не из моей лиги.

Отлично ты справилась с надвигающейся депрессией, Эйвери. Просто на десять баллов.

Я хочу остаться. Но совершить еще большую глупость, чем я уже совершила…?

Нет.

Вещи мне пришлось собирать в спешке, запинаясь о разбросанные шмотки Гарри и то и дело прислушиваясь к шуму воды в душе, перемежаемому тихим пением. Голос у него был низким и хриплым, и я на секунду или две замерла, запирая в памяти его беззаботное исполнение одного из старых хитов Элвиса Пресли.

Вряд ли я когда-нибудь ещё это услышу.

Мое нижнее белье так и не нашлось, и я плюнула: подол моего летнего сарафана был достаточно длинным, чтобы скрывать отсутствие трусов. Практически на цыпочках я сбежала со второго этажа в холл и… остановилась, уставившись в огромное панорамное окно, которое, разумеется, вчера не заметила. Собственно, вчера нам обоим было ни до чего.

Передо мной расстилались голливудские холмы, видевшие множество взлетов и падений, равнодушные к человеческим судьбам, одинаково горящие как для знаменитостей, чью жизнь преследуют вспышки фотокамер, так и для официанток, мечтающих получить роль в Голливуде. Лос-Анджелес просыпался где-то внизу, включаясь в пульсирующий под раскаленным асфальтом ритм, не затихающий даже по выходным.

Чье-то место — на вершине этих холмов, а чье-то — у их подножья. И, с сожалением взглянув на город внизу, я все же поспешила уйти. Точнее, позорно сбежала, не оглядываясь и прижимая к себе сумочку с телефоном и банковской карточкой. Я бежала через внутренний двор, моргая от бликов на гладкой воде бассейна, а, когда выпала из ворот дома Гарри Стайлса на раскаленный асфальт Беверли Хиллз, ощутила себя недо-Золушкой, вместо туфельки оставившей у недо-принца свои трусики, и едва не расплакалась.

Я — не Золушка, а Гарри Стайлс — не принц. И как ты ни выворачивай ситуацию, сказки не получится. Лос-Анджелес жесток к тем, кто верит в счастливые финалы. А уж one night stand таковыми финалами никогда не славились.

Такси я вызвала только через несколько кварталов, когда разглядела табличку с названием улицы и номером дома. В Эл-Эй невозможно было жить без машины, но я так и не сдала на права, и в одной из служб местного такси у меня была приличная скидка.

— Мисс, выглядите так, будто от самого Дьявола бежали, — сообщил мне чернокожий водитель, когда я забралась на переднее сидение и защелкнула ремень безопасности. — С вами всё хорошо?

— Вполне, — выдохнула я. — Далеко ехать?

— До места назначения? Да около сорока минут, — водитель завел машину. — Эк вас и занесло…

Я прикрыла глаза и облизнула губы. Вы даже не представляете, как далеко меня занесло, мистер. Вы даже не представляете…

Впрочем, сорок минут в дороге своё всё равно сделали. И, когда я подъезжала к дому, готовая встретиться лицом к лицу с матерью, паника уже улеглась, и я смогла думать о произошедшем, как об эпизоде, что останется байкой для посиделок с подружками. А как иначе? Эл-Эй — большой город, и мы с Гарри Стайлсом здесь никогда больше не встретимся, как футбольный капитан не встречает в школьных коридорах местную журналистку из школьной стенгазеты, потому что они обитают в разных мирах, и видят лишь то, что окружает их самих.

Вселенные могут пересекаться, но никогда не сливаться в одно.

========== Глава третья ==========

Комментарий к Глава третья

OST: https://www.youtube.com/watch?v=5bRDGQAUag8

Aesthetics:

https://pp.userapi.com/c849336/v849336162/3df27/zUcowkxuwAM.jpg

https://pp.userapi.com/c849336/v849336162/3df4b/Ea2ilIq3ZZE.jpg

https://pp.userapi.com/c824604/v824604162/169103/G4klslS91GU.jpg

Choose your words ‘cause there’s no antidote

For this curse. Oh, what’s it waiting for?

Must this hurt you just before you go?

Oh, tell me something I don’t already know

© Harry Styles — Ever Since New York

Когда мама, выдав мрачное пророчество, что я никогда не выйду замуж, прихватила папу за шкирку и отчалила обратно в Сан Диего, я вздохнула свободно. В моей и без присутствия родителей небольшой квартире стало легче дышать. Там, где появлялась моя мать, воздух становился спертым от её убеждений о роли женщины в семейной (и не только семейной) жизни. Можно было задохнуться.