— Я и пригляделся, — парирует Луи. — Но я знаю, что вы сделали бы с Мидлтон, если бы я рассказал вам, и я не хотел брать на себя ответственность за её смерть.

— Просто признайся, что она тебе нравится, и на этом закончим, — ухмыляется Пейн. — Не такая уж и занимательная история, самая обычная. И как ты себя чувствовал, когда думал, что втрескался в мальчишку?

Луи поворачивается к Лиаму и, кажется, готов швырнуть в него трубкой, но потом передумывает.

— Иди к черту, — бросает он. — Я и сам не знал, пока не догадался, что Бетти — девчонка!

Зейн кривит губы, но молчит. Гарри думает, что не стоило допускать Малика в кают-компанию, но не в трюм же его запирать? Да и не обсуждают они здесь планы по захвату Порт-Ройала, всего лишь слушают историю Луи, которая на поверку оказалась довольно банальной. Если не считать, что Мидлтон — какая угодно, только не банальная. Интересно, как бы Гарри отнесся к Эйвери, если бы она полгода водила его за нос, щеголяя в мужской одежде?

Впрочем, ей бы вряд ли удалось хоть кого-то обмануть с такой легкостью. Гарри вспоминает свою стройную, но женственную жену, и в его животе вновь вспыхивает костер, а жар опаляет внутренности.

— Я бы сам не отказался от такого матроса, — ржет Мануил. — Ценю людей, которые думают головой. Тебя, например, — он кивает на Луи. — Да и Мидлтон головой думает побольше, чем любая женщина. Уверен, пробраться на ваш корабль у неё были очень веские причины, — подмигивает он и, наконец, цепляет часы на свой камзол.

— Франт чертов, — фыркает Эд.

— Не всем же щеголять нечесаной шевелюрой и старыми штанами, — ухмыляется Мануил.

И, глядя на них, Гарри чувствует, как на сердце у него становится тепло. «Леди Энн» держит курс на родную Тортугу, а всем четверым удалось даже сохранить свои шеи, да ещё и спасти шкуру Зейна, отплатив ему жизнью за попытку спасти. Наверное, долгов между ними больше не осталось, а то Гарри в долгах быть не любит. Он делает глоток грога прямо из бутылки, любезно протянутой Эдом, и улыбается.

На Тортуге его ждет любимая женщина. Что ещё нужно?

========== Окончательное решение. Луи ==========

Комментарий к Окончательное решение. Луи

Aesthetic:

https://pp.userapi.com/c850036/v850036096/193e84/4qiUcC9DDMY.jpg

Луи честно припоминал все известные ему благодарственные молитвы, но они показались какими-то уж слишком высокопарными, так что Луи ограничился мысленным «спасибо» в небо — зато от всей души, — и просто радовался тому, что они живые и свободные, снова на борту «Леди Энн». Ветер треплет паруса, натянутый такелаж скрипит, и палуба едва заметно качается — это почти полное счастье.

Луи с неизменной трубкой выходит на палубу, всматривается в едва светлеющий горизонт с той стороны, где Ямайка. Утро приближается, и когда-то совсем скоро очнутся их стражи в тюрьме, в доме брата губернатора обнаружат пропажу девушек и будут что-то решать. К тому моменту все сбежавшие будут на полпути к Тортуге. Томлинсон выдыхает дым, смотрит, как он тает в утреннем воздухе, и надеется, что все неприятности как-нибудь сами рассеются таким же манером.

Мануил подходит справа, устраивается у борта, закуривает свою трубку и щурится, как довольный кот.

— Как дышится воздухом свободы?

— Лучше, чем тюремным.

— Приятно знать, что мы все не просто так рисковали, — смеётся грек, выпуская дым широким потоком. — Неловко было бы, если бы ты сейчас сказал, что тебе понравилось в Порт-Ройале.

Луи фыркает, не удерживает улыбки, потому что Мануил это просто Мануил, и выражает своё беспокойство, как может.

— Спасибо.

Мануил что-то мычит в ответ, и следующие благословенные минуты они молча курят, пока волны на востоке загораются под лучами солнца. Новый день начинается, и в этот день никому из них не грозит виселица, они плывут домой, и, Господи, как Луи любит жизнь, кто бы знал.

— Кто бы знал, что ваш Барт это хорошенькая девушка Элизабет, — говорит Мануил. — Почему вам, гадам, так везёт на хороших моряков, что некоторые ещё и оказываются… Ну, вот Мидлтон?

Луи косится на друга, прикидывая, не дать ли ему по шее. Восхищение Мидлтон он более чем понимает, а вот право на поползновения признаёт только за собой.

Хорошенькая? Да она красивая, как счастье, не меньше. Джелена Мендес красива в самом правильном понимании этого слова, но взгляд Луи на ней не задерживается совершенно, скатываясь к Элизабет, лёгкой, тонкой, живой, с очаровательнейшей улыбкой, прямым взглядом зеленющих глаз. Да Луи всего тянуло к ней, коснуться, прижать к себе, целовать и клясться в своей любви до гибели мира, лишь бы слушала.

Правда прямо сейчас Мидлтон следует отдохнуть, а ему — привести мысли в относительное равновесие. Никаких поползновений.

— Я знал, — отвечает Луи. — И повезло мне, так что руки не тяни к ней, будь добр.

Мануил коротко смеётся, стряхивает с планшира упавший пепел.

— Самоубийц нет, все всё понимают, расслабься. Ты, главное, вот это всё девушке объясни, а.

— Ты это о чём? — Луи вопросительно приподнимает бровь. Приплыли, вот ещё Мануил его не поучал. Но Мануил всегда хочет, как лучше, и ему всегда есть, что сказать, так что можно и послушать.

— Неблагодарное это занятие, советовать.

— Но тебе нравится.

— Нравится, конечно, — легко соглашается грек. — Любишь её? Понятное дело, что ты недавно помирать готовился и тебе нужно с мыслями собраться, но ты поторопись, потому что Бетс тебя вечно ждать не станет. Если опять будешь слишком много и долго думать…

— Я уже обо всём подумал, отстань, — и после паузы всё-таки признаётся. — Люблю.

Рассвет как-то разом становится слишком ярким, и Луи морщится. Будто он сам не знает, что ему нужно собрать мысли, и будто он сам не знает, что собирать нужно срочно. Ну так ему же вот, всякие капитаны мешают.

— А она-то в курсе?

Луи предполагает, что в курсе. Хотелось бы на это надеяться. Бетти Мидлтон, кажется, всё о нём знает, не может не знать, что он чувствует. Но, кажется, это тот случай, когда нужно ей сказать, а не оставлять гадать самой? Как бы это сделать, интересно?

— Бетс за тобой готова была протащиться в самый ад, — не отстаёт Мануил. — Она, собственно, это и сделала. По-моему, уже этим она заслужила, чтобы ты её никак не обижал и не заставлял ждать.

Слова Мануила бьют как-то слишком ощутимо. Что угодно, только не обижать Элизабет, он правда хотел бы сделать всё правильно.

А чего, интересно, сам Мануил ждёт? Явно себе уже какие-то выводы наделал, это при том, что ничего не знает. Хоть бы спросил друга, прежде чем советовать.

— Я что, по-твоему, должен, поднять её с постели и объясняться с ней через дверь?

Луи бы мог, но в его планы не входило наслушаться всякого, кроме короткого «да». Возможно, Мидлтон к нему всё же выйдет. Возможно, он слишком хорошо о себе думает. Возможно, он уже наломал дров из-за своего нетерпения. Но, вероятно, у него есть оправдания.

Лиам, ткнувший пальцем в небо, попал Луи под рёбра — Мидлтон была для него особенной ещё будучи Бартом, и, в самом деле, у него просто рванули все эмоции разом тогда в трюме, и он был бесконечно счастлив её видеть тогда в тюрьме. Что никак не меняет того, что вместо слов Луи засыпал Бетти поцелуями, а это было хоть и приятно, но не совсем правильно.

— Хотел бы я на это поглядеть, — фыркает Мануил.

О, этот точно бы хотел. Кто бы ему ещё разрешил.

Луи точно не готов к советам со стороны, потому что ещё свои мысли не собрал и ничего толком не решил. И он благодарен Мануилу за участие и заботу о Бетти, но сейчас это некстати.

— А есть идеи по делу? Как нам быть на Тортуге, если как раз там нас и выдали англичанам?

— Ты мог заметить, что тут нет Чеза. Он болтает с Ле Вассёром, — Мануил без возражений принимает неизящную смену темы, серьёзнеет. — Он, и Саймон, и ещё с десяток наших ребят из Берегового Братства. Сидящие на острове англичане ещё куда ни шло, но когда под носом у Ле Вассёра вот так кого-то увозят, это уже дурно пахнет. Дражайшему нашему губернатору придётся объясниться.