Ничего себе! Связанная обнаженная женщина! И еще одна связанная обнаженная женщина. И связанная обнаженная женщина, свисающая с потолка. А еще обнаженная татуированная женщина с задранным кверху задом и фаллоимитатором, сидящая на граммофоне. Обнаженная женщина с прической а-ля египтянка, привязанная к старинной больничной кровати резиновым шлангом, конец которого уходит в ее вагину. И все это – современное искусство! Искусство ли? Алекс посмотрел на обложку. Нобуеси Араки. Издательство «Фейдон». Стоимость – восемьдесят пять фунтов. Все-таки искусство. Очуметь! Этот альбом можно даже положить на журнальный столик. Алекс представил себя на месте фотографа в той комнате. В альбоме был снимок крупным планом: большой, с выступающими венами пенис. На черно-белой фотографии он выглядел отталкивающе. Еще две обнаженные женщины на кровати…

– Прошу прощения.

В магазине, помимо Алекса, были и другие люди – какой-то мужчина скользнул мимо и скрылся в отделе книг об архитектуре. Алекс уставился на фотографию двух женщин. Он хотел купить этот альбом. Он хотел украсть этот альбом. Он хотел остаться здесь навсегда. Он должен положить альбом. Он не может его положить.

Доминик собирался включить вторую часть «Двухголосной инвенции», этот маленький канон. Когда работа останавливалась, он не мог слушать музыку. Хуже всего были сентиментальные песни наподобие «Сила любви» или «Прекрасный вечер». Иногда во время их звучания он даже выходил из магазина. «Удивительно, насколько сильно воздействует на человека низкопробная музыка», – говорил Ковард. Через два-три месяца Доминик начал слушать Стивена Райха и внезапно понял смысл этих исполняемых в классических ритмах, меняющихся мелодий. «Музыка для восемнадцати музыкантов», «Фаза электрогитары»… Осторожное продвижение к Баху. Еще один тип крутости. Он мысленно проверил аппликатуру «Двухголосной инвенции». Как звали того парня на шоу по классической музыке, которое он видел в детстве? Он еще играл на макете синтезатора, а участнику нужно было угадать отрывок по его постукиваниям. Джозеф Купер, точно. Передача «Музыка по полной программе».

Он посмотрел на долину и услышал в голове мотив «Взлетающего жаворонка». Пронзительная скрипка, четыре шестнадцатых ноты, потом все выше и выше, пентатоника, основной тон умолкает, даже такта нет…

Мелисса. О боже, это ведь Мелисса? Доминик рванул через заросли папоротника. Что она здесь делает? Ее тошнит? Он споткнулся, упал, поднялся и побежал дальше. Мелисса стояла на коленях, упираясь руками в землю. Тяжело дыша, Доминик остановился.

– Мелисса? – Он коснулся ее плеча.

Она подскочила и с визгом замахала руками, совсем как испуганная женщина в немом кино.

– Прости, я не хотел…

– Это… это… – Мелисса пошевелила рукой в воздухе.

Муж Анжелы. Она забыла, где находится, и теперь ощущала себя так, будто оказалась без одежды. Он что, напасть на нее решил?

– Что с тобой?

Лишь бы не заплакать… Мелисса протянула мобильник. Однако мужчина, похоже, ничего не понял.

– Сигнал не ловится.

– Ты не ушиблась?

– Нет, черт возьми, я не ушиблась. – Мелисса глубоко вздохнула.

– Ты пыталась кому-то позвонить.

– Ну да. – Она повернулась и пошла прочь, но колени у нее подогнулись, и Мелисса притворилась, что села специально.

Доминик подошел и сел рядом. Они молчали, поначалу это было неловко, потом уютно, и снова неловко.

– Вижу, тебе здесь не нравится.

Мелисса заплакала.

– Черт. – Она вытерла глаза.

– Давай обсудим это, если хочешь.

– Как ни странно, не хочу.

Доминик сорвал две маргаритки и принялся плести венок.

– У меня был отчим. Точнее, он до сих пор у меня есть. Он хороший человек, и разумеется, за это я в детстве ненавидел его еще сильней.

– Спасибо за совет. – Мелисса достала из кармана сигареты.

– Угостишь?

Она хотела послать его, однако сегодня все было как-то неправильно. Его сложенная чашечкой ладонь задела ее руку. Щелчок зажигалки, огненная вспышка. Он собирается лапать ее? Представилась крупная сумма денег, которые она могла бы стрясти с него за это и потом потратить на что душа пожелает.

– О-о-о… – Доминик выдохнул колечко дыма. – Давненько не курил.

Мимо с блеяньем прошла овца.

– Вообще-то Ричард неплохой. Мама с ним вроде как счастлива, и это здорово.

Мелисса лгала. Она ненавидела Ричарда по той же самой причине, по которой Доминик ненавидел своего отчима.

Они докурили сигареты, и Доминик посмотрел на нее. Положит он ей руку на грудь или нет?

– Будь добрей к Дейзи, ладно?

Его слова застали Мелиссу врасплох.

– Однажды, оглянувшись назад, ты поймешь, что вы не такие уж и разные.

– Мы слишком разные. – Мелисса засмеялась.

Доминик не отводил глаз и не смеялся. Она растерялась. Снова накатил страх. Мелисса встала, бросила окурок в траву.

– Мне нужно позвонить.

– Не ходи над обрывом.

Это он, типа, метафорически выразился, или здесь и в самом деле есть обрыв?

Доминик смотрел, как Мелисса, спотыкаясь, поднимается на холм. В ее туфельках только по асфальту ходить. Интересно, сколько очков бы ему присудили за их разговор? Шесть из десяти? Он явно взял верх над ней. Семь очков? Снова заблеяла овца. Доминик ощутил легкую тошноту. Наверное, из-за сигарет.

В магазине Бенджи будто гимнаст изогнулся на кожаном кресле.

– Посмотри, какая энциклопедия. – Дейзи поставила брата на ноги и усадила в кресло. – Ее выпустили в 1938 году.

Бенджи во все глаза таращился на игровую приставку «Нинтендо».

– Еще до компьютеров, когда все думали, что на Марсе живут люди.

– Я хочу энциклопедию по пыткам Барби, – заявил Бенджи.

Дейзи перевернула страницу.

– А что это у нас здесь? Дикари получали его посредством трения одной палки о другую, а современным людям достаточно лишь чиркнуть спичкой? – спросила Дейзи и подумала, что у брата плохо пахнет изо рта. Неужели ему никто не сказал сегодня почистить зубы?

Появилась Луиза. Она оставила Ричарда в поисках солнечного местечка, где нет книг, но сидящие в кресле дети выглядели так уютно.

– Бенджи, Дейзи. Что тут у вас?

– Иллюстрированная энциклопедия, пятый том. – Дейзи отдала ей книгу.

Кирпично-красная тканевая обложка, тисненое название, а под ним лампада, испускающая лучи мудрости. Луиза посмотрела содержание. «Как пар и нефть служат людям», «Руководство по этике для детей», «Оригами»… Вспомнилось детство: сетка на окошке в кладовой, шоколадные конфеты с грецким орехом, бутерброд с маслом и рыба с жареным картофелем, ходули, которые дедушка сделал из старой дверной рамы…

Дейзи шевельнулась, устраиваясь удобней. Луиза села на подлокотник кресла, и Дейзи оказалась зажата между ней и Бенджи. Ноги Луизы, туго обтянутые красными вельветовыми брюками, были совсем близко. От нее пахло какао.

Луиза перевернула страницу. Арочный, висячий, консольный, балочный мосты. Странно, что она встретила упоминания об этом именно здесь. Дома у них книг не было – из опасения, что кто-нибудь станет слишком умным. Луиза закрыла энциклопедию и ласково погладила корешок. Вот так думаешь, что все осталось в прошлом, дом разрушен, мебель распродана, фотографии уничтожила плесень… и вдруг открываешь жестянку сардин металлическим ключиком.

Ричард сидел на ступенях у часовой башни, сумка из книжного магазина Ричарда Бута угловато топорщилась рядом с его лодыжкой. В ней лежали: «Сталинград» Энтони Бивера, «Одиссея» в переводе Джона Ханны и «В отличной форме. Полное руководство по фитнес-тренировке». Неподалеку стоял автоприцеп с двумя овцами, и курили у мотороллера трое местных подростков. Снова вспомнилась Шарн. Вдох – раз, два, три… Выдох – раз, два, три… Взревел мотороллер, и сосредоточение нарушилось. До чего же разум беспокоен. Нужно бегать, как Алекс, и прочищать мозги активной физической деятельностью, а не силой воли. Вдох… Мимо прошла привлекательная женщина, и в голове раздался предупреждающий звоночек. А, это Луиза. Как странно смотреть на нее со стороны, словно глазами незнакомого мужчины. Вспомнилось, как он впервые встретился с ее бывшим мужем Крейгом – тот приехал заменить насос в бойлере. Он оказался невероятно волосат – будто надел под футболку черную мохеровую манишку.