Из таких одну пещеру,

В простор длинную, но в меру,

Царь Болотлен всю занимал,

В ней отдыхал, и ел, и спал.

Она в два яруса была,

Слегка болотом заплыла.

Сам в нижнем ярусе он жил,

Второй закрыт пока что был.

Она вся была роскошной,

Но в ней не было дотошной

Блестящей, свежей чистоты.

Все стены снизу, с высоты

Самоцветами сверкали.

В то же время с них свисали

Паутины вековые,

Мухи ползали большие,

И, украшая строго их,

Ковры бесценные на них,

Горя золотом, висели,

А на них везде сидели

Комашки, мошки, мотыльки,

Большие также пауки.

И в ряд стены украшали,

Ей роскошность придавали

Гобелены, что годами —

Большинство из них веками —

Мастерство в себе таили,

Красотою глаз поили.

Но через грязь и пыль на них

Красы не видно было их.

Её, всего с одним окном,

И тёмной ночью, светлым днём

Сталактиты освещали.

С потолков они свисали

И от факелов в пещере,

Что горели в нужной мере,

Свет игриво отражали,

Серебром всегда сверкали.

Мебель вся, что в ней стояла,

Ей изящность придавала.

Дорогие гарнитуры,

Где животных, птиц скульптуры

На ней лепкой красовались

И живыми все казались,

По пещере всей стояли,

Её стильно украшали.

Сундуки с добром и кресла

Занимали много места.

И вся золотом сверкала,

В грязи ножками стояла

Кровать болотного царя.

И мыли слуги её зря.

По утрам с неё вставая

И в грязь сразу попадая,

Он баловался ею, ел,

И в ней подолгу он сидел.

После мыться не старался,

В кровать грязным возвращался.

И, полежав в ней, отдохнув,

Немножко также прикорнув,

Снова в грязь он возвращался,

Ею мылся, забавлялся,

Щипал, пугал лягушек всех,

И под раскатистый свой смех

Он их рукой по две хватал,

Живыми в рот себе совал,

Их ел, причмокивал губой.

Любил он завтрак такой свой.

Много живности с ним жило —

Есть всегда ему что было.

В углах мыши везде спали,

Комары вокруг летали,

Везде сновали червяки,

Летали мухи, мотыльки.

Обедать ими он любил:

Живыми ел их, не варил,

Ловил он сотнями сам их,

Слуг для того не звал своих.

Свою пещеру он любил,

В душе её боготворил,

Сделал вход в неё прекрасным,

Для чужих всегда опасным.

И сверху и со всех сторон

Облеплен золотом был он.

Изумруды в нём сверкали,

Цветной радугой сияли,

И бриллианты в сто карат

Глаз ослепляли под закат.

По бокам с двух его сторон

Змеями был он окружён,

Ночью, днём у входа вились,

По бокам его клубились,

Вход в пещеру охраняли

И зайти внутрь разрешали

Лишь Болотлену одному —

И в жизни больше никому.

Открытым вход тот был всегда,

Не закрывался никогда.

Но Болотлен спокоен был

И, не волнуясь, славно жил.

Знал – никто войти не сможет,

Попытавшись, кости сложит.

И так болотный грозный царь,

Природой всё имея в дар,

Всё ж не гнушался грабежей

И обворовывал людей

И своё войско пополнял

И им гордился, воевал.

Жил на болоте – не тужил,

Всё с ведьмой Джигою дружил,

Что в лесу рядышком жила

И жизнь ужасную вела.

Дружить с ним она любила,

Часто в гости заходила

И в делах его знавалась,

На них часто отправлялась.

В них помощницей бывала,

Никогда не предавала,

А домом Древо было ей

Что жизнью, старостью своей

Уж уходило в глубь веков.

Не сосчитать его годов!

Оно чудом сохранилось,

Жизнью уж своей томилось,

И над обрывом на скале

В сырой лесной чёрной земле

Оно мрачное стояло,

Своим видом всех пугало.

Толстый ствол его огромный,

От ветвей почти свободный,

Виднелся издали, чернел,

Вид ужасающий имел.

И много дупел было в нём,

Что все виднелись чётко днём

И вглубь дырами зияли,

Мысли, страхи навевали.

Росли ветки на верхушке,

Но зелёной быть макушке

Не удавалось никогда.

Там гнёзда воронов всегда

Густо издали виднелись,

Мрачно ночью, днём смотрелись.

Слуги-вороны в них жили,

Что спокон веков служили

Ведьме Джиге первородной,

И всей участью природной

На деревьях, к Древу близких,

На высоких и на низких,

Сороки сотнями вокруг,

Перекрывая криком слух,

Галдя сутками, сидели

И во все глаза глядели,

Оберегали Древо днём.

А также, слаженно о нём

Заботясь, дятлы ночи, дни

Без лишних криков и возни

Его клювами долбили,

От вредителей лечили.

Совы, филины, те ночью

Дом стерегли и прочую

Всю ведьмы Джиги дребедень,

Что умножалась каждый день.

В Древе том были пустоты,

Большой не было заботы

Ходами их соединить,

Чтобы жильём могли служить.

И роскошно жить любила.

Рассмотрев, ведьма решила

Две пустоты соединить,

Чтоб могли залой ей служить.

И гостей в ней принимала,

И сама в ней отдыхала,

Спала сладко на комоде,

Как у ведьм то было в моде.