К нам вышел майор Форкс. По правде говоря, ещё с первой встречи, он произвел на меня впечатление надежного человека. Может, я ошибаюсь, но мне кажется, что ему можно доверять.

Это был урок по рукопашному бою. На первом занятии спарринг нам не грозил, но уровень подготовки у всех разный, и тем, кто послабее, придётся быстро догонять остальных. Нам нужно было скорее начать показывать результат. Для разминки предстояло отрабатывать простые удары на грушах и «набивать кости». Так всегда делается, чтобы руки и ноги со временем стали «жестче», если можно так выразиться. Мешки показались мне каменными, и руки быстро заболели. Но в этом и есть вся соль, так что нечего жаловаться. Через двадцать минут майор велел нам сесть и передохнуть. Он показал две комбинации приёмов: попроще и посложнее. В обеих нужно было блокировать выпад противника и резко приблизиться вплотную для последующей атаки, к более сложной версии прилагались три дополнительных удара: один после блока и два после выпада.

— Кому пока сложно: начните с отработки первого варианта. Как станет получаться — зовите меня. Если все прилично, перейдёте ко второму.

Тренировкой я осталась довольна. Было непривычно, но к концу занятия вторая комбинация в моём исполнении выглядела вполне неплохо для первого раза. Похвала от Форкса меня воодушевила.

В середине дня я уже еле успевала перевести дух: занятия шли одно за другим, приходилось быстро переключаться с одной информации на другую. Все тренинги длились по два часа. К вечеру я была уже так измотана, что готова была уснуть в любой позе, если бы представилась такая возможность. После утренних физических нагрузок ноги казались ватными. А это ещё только первый день, впереди полгода каторги. Приходилось периодически напоминать себе о том, ради чего я здесь, но затея все больше и больше казалась мне провальной. Я не представляю, где мне взять ту соломинку, за которую можно будет ухватиться. Удастся мне узнать что-нибудь о брате или нет — я понятия не имею, что буду делать дальше. В 18.00 начиналось последнее занятие на сегодня. Я пообещала себе лечь спать, как только доберусь до кровати.

После урока по кибербезопасности, где нас должны были научить поиску, извлечению и защите данных, я успела забежать в душ, чтобы хоть как-то взбодриться и перестать клевать носом. Я привезла с собой свой любимый шампунь: его запах долго остаётся на коже и волосах, как легкие духи… напоминает мне о доме.

Под все виды тренировок стрелковых навыков был выделен отдельный корпус, состоящий из нескольких площадок, с множеством разноплановых виртуальных тренажеров для практики на более профессиональном уровне. Форкс дал указание собраться в зале для стрельбы на дальнюю дистанцию. Видимо, предстояло начать со снайперской подготовки.

— Обучать вас лично вызвался лучший снайпер на базе. И, да, именно ему принадлежит инициатива создания этого отряда.

Меня порядком заинтриговали слова майора. Что ещё за «великий и божественный», снизошедший до личного обучения новичков? Заняться, что ли, больше нечем?

Электронное табло на стене переключилось ровно на 18.00. Боковым зрением я заметила, что на площадку кто-то вышел. Я повернула голову, и в тот же момент мои брови полезли на лоб с такой скоростью, что искать их, наверное, придётся уже на затылке. Я не знаю, каким цензурным словом можно описать ту степень коллективного выпадения в осадок, в которой мы все пребывали, оперативно кучкуясь в два зашуганных рядочка.

Генерал Хакс, без стандартного кителя и шинели на плечах, стоял перед нами в обычной светло-серой майке-борцовке. Он усмехнулся, оценив нашу реакцию на его приход.

— Вольно, солдаты.

Теми же двумя рядами мы уселись на пол, пока генерал проводил для нас краткий экскурс.

— …энергия, использующаяся для формирования бластерного заряда, зависит от типа бластера. Большинство ручных образцов снабжены двумя видами боеприпасов: газовой обоймой и энергетической батареей. Небольшое количество высокоэнергетического газа подается из газовой обоймы в полость, называемую «возбудителем». В ней газ обогащается энергией из батареи и подается в активационный модуль, где преобразуется в сгусток частиц энергии высокой плотности, выстреливаемый по цели. Многие бластеры снабжаются дополнительными устройствами, позволяющими повысить скорость и точность стрельбы, например, энергетическая батарея повышенной ёмкости или лазерный целеуказатель — ЛЦУ, который при использовании шлема позволяет выводить на дисплей оружейный видеоприцел. Также каждая модель снабжена теплопоглощающими панелями для предотвращения перегрева. Помимо этого…

Я честно навострила уши, но информация уже слабовато задерживалась в уставшей голове, поэтому большую часть лекции, подперев рукой щёку, я с задумчивой улыбкой наблюдала за расхаживающим по залу генералом, увлеченным своим монологом. Через несколько минут он взял в руки винтовку с одного из стендов:

— Перед вами бластерная винтовка модели DC-15A. Вес 4,3 кг. Оснащена снайперским прицелом, он расположен снизу цевья, — генерал указал на деталь под широкой частью ствола, — при необходимости стрельбы на большое расстояние прицел устанавливается на положенное место. Модель заряжена картриджем с газом тибанна и энергетической батареей на 240 выстрелов, в зависимости от параметров настройки мощности оружия. Самая высокая настройка позволяет произвести 50 выстрелов на картридж. На этой мощности выстрел из винтовки может оставить отверстие в стене из дюракрита глубиной в полметра. DC-15А является полностью автоматической. Поддерживает ЛЦУ. При установке на треноге максимальная дистанция поражения составляет 10 километров. На выходе заряды имеют вид синих плазменных струй. А теперь разбирайте их со стенда и перейдём к практике.

Народ распределился по площадке, была команда занять позицию лёжа. Большинство сначала просто благоговейно рассматривали винтовки, не решаясь никуда нажимать. Мы с Кристой легли рядом, как и все, на расстоянии примерно полутора метров друг от друга. Я разложила треногу, разместила на ней винтовку и, покопавшись, установила прицел. Так… а что там дальше? Вот всегда так: что касается практических навыков, мне нужно лично несколько раз все показать и рассказать, иначе — пиши пропало.

— Так, что тут у тебя?

Рядом со мной со скучающим видом появился Хакс. Я не нашла вразумительного ответа и нелепым жестом просто показала рукой на собранную конструкцию.

— Вот…

— И все?

— И все…

— Понятно. Подвинься.

Я слегка отползла в сторону, уступая ему место у приклада. Генерал и так вызывал у меня весьма противоречивые чувства, а оказавшись с ним практически бок о бок, сердце пропустило удар, и тело наполнила звенящая легкость. Сначала он попробовал на словах и жестами донести до меня все то, что я благополучно прослушала в начале тренировки, но потом, внимательно посмотрев в мои бестолковые глаза, тяжело вздохнул, взял мою руку в свою и по ходу объяснения прикладывал мою ладошку к тем деталям винтовки, о которых говорил.

— Не люблю я учить вас, барышень. У вас руки под кисточку для макияжа заточены.

Я хохотнула, он улыбнулся. После того, как от меня удалось добиться пересказа последовательности действий и двух более-менее убедительных выстрелов, генерал, удовлетворённый своими преподавательскими способностями, оставил меня для самостоятельной работы, напоследок уточнив мою фамилию.

На следующих занятиях я все больше с удовольствием отмечала для себя, что Хакс — довольно простой в общении человек. Оставаясь серьёзным, он иногда мог подколоть или пошутить и всегда терпеливо объяснял, если что-то было непонятно. Теперь при упоминании его имени в голову приходил уже не мрачный образ руководителя грозной военной базы, а воспоминание о холодном металле винтовки под пальцами и его теплой руке…

========== Глава 5 ==========

Прошло два месяца. Ежедневные тренировки вошли в привычку, ранний подъём уже не казался смертельным испытанием, а я всё реже вспоминала причину, по которой отправилась в это опасное путешествие. Тяжело было признаться самой себе, что мне здесь, похоже, нравилось (нет, нет и ещё раз НЕТ!). Теперь, думая о Первом Ордене, я вспоминала уже не всевозможные страшные слухи, а людей, окружающих меня сейчас. У меня появился страх подмены понятий, ведь незаметно для себя я начинала постепенно верить тому, что нам говорили, и особенно тем, кто это говорил. Нет, на самом деле никто здесь не «пел» о том, какая Орден распрекрасная организация, какие чудесные у неё методы и какое светлое будущее ожидает галактику под ее властью. И никто в повседневной жизни не кричал о политике. Вокруг я видела обычных людей, со своими заботами, семьями, оставленными где-то далеко, боязнью их потерять. Я стала ощущать себя частью чего-то большого, чего-то общего, ради чего все эти люди пришли сюда. Призывы и менталитет, конечно, были… но были они где-то далеко: на закрытых заседаниях военной элиты, в последних словах умирающего с оружием в руках штурмовика, на плакатах и листовках с пропагандистскими лозунгами, ветром гонимых по улицам республиканских городов… В нашей реальной жизни их не было.