- Хорошая мысль, - улыбнулась Кирстен. - Твой великан сегодня надеется вернуться домой? Энни кивнула.

- У него сегодня утром была деловая встреча, но сейчас он уже должен уехать из офиса. Он приедет сюда на неделю.

- Я раньше думала, что Гарсон будет чаще находиться в отъезде, а он приезжает сюда почти на каждые выходные, хотя и так целую неделю после свадьбы вы провели вместе.

Глаза Энни заискрились.

- Вот и еще на одну неделю ему удалось вырваться.

- И заставить свою жену светиться от счастья, - заявила Кирстен. Собрав свои покупки, она вылезла из машины. - Если захотите куда-нибудь пойти, я могу посидеть с Оливером.

- Спасибо, если понадобится, я дам тебе знать.

Я и в самом деле счастлива, думала Энни. Она помахала строителям и поздоровалась с Бергом, обрезавшим яблони в саду. Все ее сомнения, вызванные предложением Гарсона выйти за него замуж, исчезли. Свадебная церемония, которой она в душе очень боялась, прошла без сучка, без задоринки, а медовый месяц был... сплошным блаженством.

В кухне на "Ферме" Энни от счастья даже заулыбалась. Она теперь постоянно улыбалась. Гарсон так заботился о ней, казался таким увлеченным, что она даже забыла о деловой подоплеке их брака. И она чувствовала, что окружающие об этом вообще не догадываются.

Она заулыбалась еще шире. О чем люди наверняка догадываются, чего невозможно не заметить, так это их сексуальную тягу друг к другу. Как ее муж постоянно испытывает потребность дотрагиваться до нее. Как ее словно магнитом тянет быть к нему поближе. Как они обмениваются взглядами, затуманенными от страсти. И когда эта страсть бывает удовлетворена, Энни продолжает ощущать его запах на своих пальцах и в волосах. Даже днем она мечтает о нем. Энни достала из буфета сахар и муку. Сейчас не время мечтать, так как Гарсон приедет совсем скоро и ночью она вновь будет на седьмом небе от счастья. Но до его приезда она должна еще кое-что испечь.

Примерно через час, услышав звук подъезжающего автомобиля, Энни положила миску, вытерла руки и выбежала во двор. Она увидела Гарсона, который шел ей навстречу, на ходу снимая пиджак и закатывая рукава белой сорочки. При его приближении у нее вновь забилось сердце. Все ее тело реагировало на него: кожа пошла мурашками, грудь напряглась, нервы были на взводе.

Энни с трудом перевела дыхание. Она еле сдерживалась, чтобы не броситься к нему и не начать тут же срывать с него одежду.

- Привет, ты сегодня рано, - сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы голос не выдал ее чувств. - Хорошо доехал?

- Да, на дорогах сегодня спокойно, - ответил Гарсон, глядя на нее так, что казалось, он вслух говорит одно, а глазами пытается сказать что-то совсем другое, более интимное. Потом он обнял ее и прошептал, целуя:

- Я так по тебе скучал!

- Я тоже, - выдохнула Энни.

Гарсон с беспокойством посмотрел на нее:

- Как ты себя чувствуешь?

Две недели назад Энни отравилась креветками. Ее тошнило дня два, потом она вроде бы поправилась, но, когда в понедельник он уехал, ей снова стало плохо. Через день она выздоровела полностью.

Энни улыбнулась.

- Я же сказала тебе по телефону, что все в порядке.

- Мне не хочется, чтобы ты болела, - сказал Гарсон и снова поцеловал ее. Я тут привез целую кучу вещей. Поможешь мне?

- Конечно.

Когда он открыл багажник, Энни увидела чемодан, раздувшийся портфель, портативный компьютер и полдюжины белых пластиковых пакетов. Портфель и компьютер свидетельствовали о том, что он собирается здесь работать - она тоже собиралась заняться рукоделием, - а что означали эти пакеты?

- Ты купил новую одежду? - спросила она. Гарсон улыбнулся.

- И даже много.

Он протянул ей пакеты, сам взял более тяжелые вещи и пошел вслед за ней к дому. Поднявшись по лестнице, Энни вошла в спальню, окна которой выходили на луг. Комната была оформлена в кремовых тонах - стены бледно-кремового цвета, такого же цвета встроенные полированные шкафы, туалетный столик, толстый ковер, - разнообразие вносили розовые с зеленовато-желтым рисунком муаровые занавески и розовая бархатная банкетка. Со времени его последнего приезда две недели назад в комнате появилась новинка, о которой Энни ничего ему не говорила.

- Ну и как тебе? - спросила Энни, с улыбкой поворачиваясь к нему.

Гарсон, опустив на пол свою ношу, с удивлением смотрел на четырехспальную кровать.

- Просто фантастика. Когда ее доставили? Кровать заказали на следующий же день после того, как они решили пожениться, он настаивал именно на четырехспальном варианте, - та кровать, которую они выбрали, была ручной работы, поэтому срок исполнения был довольно долгий.

- В прошлый понедельник, - сказала она и проследила за его взглядом.

Ситцевые оборки кремового цвета обрамляли резную спинку кровати из красного дерева. Такого же цвета, как оборки, были четыре пуховые подушки и покрывала, все в кремовых кружевах.

- Ты уже на ней спала? - поинтересовался Гарсон.

Энни покачала головой.

- Я спала в соседней комнате.

- Ты хотела подождать, пока мы, - сказал он хрипло, - будем вместе?

- Мне показалось, так будет правильно, - ответила она и почувствовала почти осязаемый накал страсти между ними.

- Я тоже угадал с покупками, - заметил Гарсон и вывалил содержимое двух пакетов на кровать. - Это тебе.

Развернув тисненую бумагу, Энни увидела шифоновую ночную рубашку сиреневого цвета с лиловыми кружевами. Дрожь побежала у нее по позвоночнику. Рубашка была с глубоким декольте и очень короткая - Французская? - спросила она, поглаживая кружева.

- По-моему, ты хотела именно такую. - Гарсон смотрел на нее в упор. Помнишь? Энни улыбнулась.

- Помню.

Он вытащил содержимое остальных пакетов:

- Это тоже тебе.

При виде шелковых гарнитуров приятных оттенков, кружевных трусиков, цветных блузок, лифчиков, шорт и халата дымчатого цвета улыбка Энни померкла. Так как ей не приходилось больше платить за еду, она могла потратить деньги на себя и начала обновлять свой гардероб. Кроме выходного платья она купила синий жакет, узкую кремовую юбку и пару блестящих шелковых блузок, до белья руки еще не дошли.