Литмир - Электронная Библиотека

Вышел он сегодня на перильчатое крыльцо коттеджа, обежал взглядом двор с усадьбой. Увидел приткнувшийся к соседскому забору «пежо» цвета металлик. Чем-то не понравился ему автомобиль. В нем явно кто-то находился.

Вовочка постоял, дожидаясь вдовицу Елену. Она выплыла из окантованных медью дверей, ухоженная, упакованная в розовую кожу и свеженькая, ровно бы и не было бессонных суток.

– Не крути головой, – сказал ей Вовочкин. – Обними меня и погляди на машину у деревянного забора. Тебе знаком этот «металлик»?

– Первый раз вижу, а что?

– Давай ключи от гаража. Выезжай первой. Я погляжу, как будет себя вести «пежо». Через минуту выеду за тобой.

– Как интере-есно! – Ресницы, вспорхнув, замерли в верхнем положении, в круглых синих глазах зажегся азарт. Достала из сумочки ключи, сунула ему в руки.

Она выехала на двухместном «ягуаре». Секунд через двадцать заурчал мотор «пежо», и машина лихо скакнула вслед за вдовушкой.

Вовочка вывел из гаража свой «москвич» и направил его между домами к асфальтированному шоссе.

Его подопечная ехала, беспечно удерживая руль одной рукой. Водитель «пежо» то приближался вплотную к «ягуару», то оказывался метрах в трехстах позади. Вовочкин уже не сомневался, что вдовушка кого-то заинтересовала. Всего скорее, примитивных грабителей, решивших поживиться за ее счет. А поживиться было чем: побрякушками с брюликами она была увешана, как новогодняя елка.

Маршрут Елены он знал, потому пропустил вперед себя еще и «газель». Он даже испытывал удовлетворение, что стал наконец-то заниматься своим делом. До этого вся забота о подопечной сводилась к изнурительному сексу. А в перерывах терпел ее постоянные «милашка», «очаровашка» – так и казалось, что она вот-вот назовет его «какашка». И вот что-то прорезалось. Может, и в самом деле за ней следят? Может, по ночам шастают живые, а не придуманные барабашки?..

Пожалуй, Вовочке повезло, что в Москве пути его и Кузнецова снова пересеклись. Магадан, где они приятельствовали с адвокатом, – это молодость и куча глупостей. Там лейтенант Степан Вовочкин ухитрился размотать такой икряной клубок, что вызвал сильное негодование начальства. И своего, ментовского, и обкомовского. Подсказок он слушать не захотел. Пер напролом, пока не уткнулся лбом в стену. Дела на главных фигурантов «икряного цеха» сгорели при случайном пожаре. На скамью подсудимых попал лишь могучий бородатый рыбак с библейским именем Авраам. Вовочка попросил Кузнецова взять на себя его защиту. Адвокат развалил обвинение. Год условно Аврааму и на доследование – в отношении других обвиняемых – такой приговор не могли простить ни оперу, ни адвокату.

Первого поперли из милиции за превышение служебных полномочий. Второго исключили из магаданской коллегии адвокатов «за нарушение этических норм». Вовочкин свалил добровольцем в Афганистан. После вывода войск осел в Москве, за которую чуть раньше зацепился и Кузнецов. Так и оказались оба колымских изгнанника в столице.

Перестройка и последовавший за ней всероссийский бардак не дали им утонуть в омуте многомиллионного города. В мутной воде всегда много корма…

Все три машины между тем добрались до Нового Арбата. Юная вдова лихо зарулила в проулок, чтобы подъехать к банку с тыла. За ней – «пежо».

Вовочка припарковал свой «москвич» прямо на проспекте и направился во двор. Елена оставила свою спортивную таратайку, заехав на тротуар. «Пежо» стоял метрах в десяти впереди. Из него вывалился квадратный, похожий на флакон мужичок. За ним глистовидный водила. Оба направились к «ягуару». Водила сманипулировал руками, похоже, отключил охранную систему. Флакон юркнул в салон «ягуара», шофер залез в свою машину.

«Угонщики», – решил было Вовочкин. Однако непонятки крутнулись на новый оборот. Он услышал щелчок автомобильной дверцы. Из «пежо» выскочил водила. Подбежал к «ягуару». Распахнув дверцу, громко прокудахтал:

– Флакон! Тебя Полкаш требует! Сказал, если через двадцать минут не нарисуемся в бункере, уши сбреет…

2

Флакон переминался с ноги на ногу, шаря глазами по белой стене. На Полкаша, сидевшего за массивным дубовым столом, не взглядывал.

– За кем следили? С какой целью? – спросил тихо, но в голове Флакона голос его отозвался как удар в рельсу.

Говорили, что тот может дать по мозгам гипнозом. А заточенной монетой с трех метров ухо отхватить. Глист трепался, что уже трое без ушей по Москве шастают.

– Я это… – промямлил Флакон. – К телке ехал. В натуре.

– А банкирша при чем?

«Про банкиршу узнал!» – ахнул Флакон.

– Ну? – подстегнул тот. – Только не врать, Мухоморов!

Флакон вздрогнул, услышав свою фамилию. Он уже давно отвык от нее, еще с первой ходки к хозяину.

– Брюликов на ней навалом, – выдавил из себя.

– Выкладывайте по порядку!

Спотыкаясь на каждом слове, опасаясь соврать, Флакон выложил все.

– Что за человек был в ее коттедже? – не удовлетворился его рассказом Полкаш.

– Хахаль. Обжимались на крыльце.

– Как он выглядел?

– Фраер с бородой. Хлипкий.

– Куда он делся?

– В доме остался. Она одна поехала. Мы с Глистом до банка ее вели.

– Дурак вы, Мухоморов! – Флакон опять вздрогнул. – Он сидел у вас на хвосте. И номер вашей машины засек.

– Так мы… Тачку у одного лоха… Он в Турцию поканал…

– Вбейте себе в голову: никакой самодеятельности, если не хотите остаться без ушей.

«Уши» добили Флакона, даже голос у него сел:

– Я в самодеятельность того… и на зоне в хор не ходил.

Хозяин бункера глянул на него, будто плюнул на макушку.

– Банкиршу оставьте в покое. Сейчас она под нашей крышей.

– Я это… не в курсах был. Век воли не видать!

– У меня вам воли не будет… Вон с глаз моих!..

Оставшись один, хозяин кабинета-бункера нажал кнопку селектора.

– Зайди, Белый.

Бесшумно распахнулась незаметная постороннему глазу дверь. К столу шагнул и уселся в кресло друг и соратник. Разница в их возрасте и званиях давно стерлась. Как осталась в прошлом и государева служба. Но субординация осталась, и привычка называть друг друга псевдонимами сохранилась.

– Вот что, Белый. Перехваченный разговор адвоката с каким-то Вовочкой настораживает. Возьми-ка его на всякий случай под колпак.

– Без проблем, – слово «проблемы» было самым ходовым в лексиконе Белого.

– Кстати, как вдова реагировала на смерть мужа?

Белый еле заметно усмехнулся:

– Как птичка, вырвавшаяся из клетки.

– Н-да… Ее татарин был из отморозков. Шестерых заасфальтировал, пока вылез в банкиры. Удивляюсь я, Белый, тому, что недоучки банкирами становятся.

– Наш Туз – тоже из недоучек.

– Не скажи. Туз самообразовался. Самородок. Что у Акинолоса?

– Выжидает. Адвокат домой не торопится.

3

Кузнецов сидел в джипе. Что хотел увидеть и чего дожидался – не знал и сам. Вдоль подъездов проползла черная «Волга» с внучкой давно ушедшего в мир иной усатого маршала-конника. Дом был предназначен для старосоветской элиты, которую активно вытесняли новорусские демократы. У соседнего подъезда мягко урчал «мерс» Ненашина.

Квартиру в этом доме адвокат купил год назад на деньги Артема Золотова. В своих новых хоромах он и встретился впервые с советником президента. Тот позвонил поздним вечером:

– Я много любопытного слышал о вас, – проговорил он. – Теперь и мне понадобилась ваша помощь. Приглашаю вас на завтра к девяти ноль-ноль в мой кремлевский кабинет.

Кто кому нужен? Кто проситель?..

Но и ехать советнику президента в частный офис, где пропускная система и нежидкая очередь, тоже не с руки.

– Не могу – занят на процессе, – соврал Кузнецов. – Вы можете заглянуть ко мне в любой день после восьми вечера. В одном доме живем.

Похоже, Ненашин не ожидал такого поворота. Спросил через паузу:

– Сегодня не поздно?

– Жду вас…

Советник заявился в квартиру с охранниками. Это не понравилось Кузнецову.

5
{"b":"656830","o":1}