Все эти мысли скопом обрушились на девушку, и она застыла посреди комнаты, не реагируя на слова хозяйки гостиницы.

— С вами всё в порядке, милая? — удивилась та.

— Да-да, конечно, — вздрогнула Эдит и взяла поднос с выпечкой. — Я очень благодарна вам за внимание.

Закрыв за пожилой женщиной дверь, миссис Шарп начала ходить из угла в угол, нервно теребя манжеты платья. Ей захотелось сию же секунду оказаться рядом с мужем, обнять его крепко-крепко и гладить по волосам. Она представила себе, как Томас бродит по тёмным коридорам Аллердейл холла, не находя себе покоя, и непроизвольно прижала ладонь ко рту. Сострадание полностью завладело Эдит. Будучи человеком весьма и весьма импульсивным, она уже к середине дня собрала свои вещи и написала записку Алану. Девушка понимала, что МакМайкл заслуживает как минимум того, чтобы она лично сообщила ему о своём решении. Однако Эдит слишком стремилась увидеть Шарпа, а Алан, вне всяких сомнений, приложил бы все усилия, чтобы отговорить её.

Ещё несколько дней назад Эдит и представить себе не могла, что захочет вернуться в поместье, ставшее её кошмаром. Теперь же она отправилась туда, не раздумывая — ведь в доме остался мужчина, который украл её сердце.

========== Глава 3 ==========

Если кто-нибудь спросил бы Томаса Шарпа, что он делал в первые дни после отъезда Эдит, баронет вряд ли смог бы ответить что-то вразумительное. Он был словно в тумане и действовал машинально. Кажется, Шарп обращался за помощью к Финли, ведь нужно было похоронить Люсиль. Кажется, Шарп снова пытался завести свою машину, ведь нужно было как-то коротать время. Кажется, Шарп пытался что-то собирать в своей мастерской, ведь в бездействии часы тянулись мучительно долго. Правда, Томас не ощущал боли, все чувства словно бы покинули его. И, несмотря на попытки занять себя, большую часть времени мужчина проводил, безучастно глядя в окно, наблюдая сумрачный заснеженный пейзаж.

Эмоции пришли позже. Обрушились с ужасающей силой, когда баронет, зайдя в столовую, вдруг заметил в дальнем углу осколки чайной чашки. Наверное, Люсиль в раздражении швырнула её об пол, когда Эдит отказалась пить чай. Эта маленькая деталь внезапно вывела Шарпа из отрешённого состояния. Он схватился за волосы и в отчаянии заметался по комнате. В голове одновременно зазвучали гневные вопли сестры, крики испуганной Эдит, обвинения доктора МакМайкла. Когда-то Томас сказал юной мисс Кушинг, что можно закрыть глаза на то, чего не хочешь видеть, но теперь у него это не получалось. Казалось, будто все жертвы брата и сестры разом вопиют об отмщении. Среди вихря образов отчётливо выделялись две женских фигуры. Люсиль — Шарп всегда любил её, хотя чем дальше, тем больше тяготился тем, как любила его она. Эдит — эта девушка пробудила в Шарпе всё лучшее, что в нём ещё оставалось, и вызывала желание просто жить, радуясь каждому дню.

— Эдит! — крикнул мужчина в отчаянии. Он не понимал, что творится, не знал, мерещатся ли ему все эти образы или нет. Силы покинули баронета, что и неудивительно — он совершенно забыл о пище и о поддержании тепла в доме, организм Томаса был истощён. Теперь, когда шоковое состояние сменилось безумной лихорадкой, стало очевидно, что Шарп еле держится на ногах. И сейчас он походил на сумасшедшего ничуть не меньше, чем Люсиль.

На следующий день Финли обнаружил мистера Шарпа лежащим на кровати, в бреду. Старик что-то забормотал себе под нос. Пожалуй, он и сам был немного не в себе, однако не настолько, чтобы не понять, что хозяину поместья требуется помощь. И с этого момента Финли каждый день присылал в дом своих сыновей, которые приносили Шарпу еду.

— Я думаю, сэру Томасу необходим врач, папа, — сказал один из них после очередного визита. — Он с трудом встаёт с постели и, кажется, даже не осознаёт, где находится.

— Ему нужен не врач, — загадочно улыбнулся Финли. — Сэр Томас ждёт свою жену… Он всегда её ждал.

И она вернулась.

***

Миссис Шарп была храброй девушкой, да и решительности ей было не занимать. Однако, когда экипаж остановился перед Аллердейл Холлом, она невольно помедлила, прежде чем выйти к дому. Её спонтанная затея — вновь увидеть мужа — вдруг показалась Эдит довольно рискованной. Как встретит её Томас? Что она скажет ему? А вдруг его даже нет в поместье сейчас? Хотя на дворе был уже поздний вечер…

— Хозяин заждался вас, леди, наконец-то вы здесь, — откуда ни возьмись появился Финли. — Я провожу вас, проходите.

— Благодарю, Финли, — сказала Эдит, стараясь сохранять спокойствие. — Но я найду Томаса сама, не беспокойтесь.

Старик усмехнулся и поклонился ей. Девушка вошла в дом — теперь она знала, что её муж где-то внутри. Миссис Шарп прислушалась. Обычно Багровый пик был переполнен странными, пугающими звуками, но сейчас здесь было непривычно тихо. В одном из коридоров мелькнула бабочка, и Эдит, не отдавая себе в этом отчёта, направилась именно туда. Вскоре ей почудилось, что кто-то шепчет её имя… Призвав всё своё мужество, девушка пошла дальше, пока коридор не привёл её к спальне мистера Шарпа. Собравшись с духом, Эдит отворила дверь. Томас был в комнате — он лежал под клетчатым пледом, глаза мужчины были закрыты. А на краю постели сидела Люсиль.

Призрак выглядел иначе, чем остальные, встреченные миссис Шарп в Аллердейл Холле. Сестра Томаса была абсолютно чёрного цвета, на ней было одно из её бархатных платьев. Казалось, призрачная Люсиль никак не отреагировала на появление соперницы. А баронет, не открывая глаз, простонал: «Эдит… Эдит…»

В этом призыве послышалось столько тоски, что девушка подавила своё первое желание — убежать — и просто не смогла промолчать.

— Я здесь, — тихо ответила она Томасу, замирая от страха.

И тогда Люсиль медленно встала, разворачиваясь к Эдит. Не издавая никаких звуков, призрак невесомо ступал по полу, подходя всё ближе к девушке. Та смотрела прямо на него, стиснув зубы и решив не отступать. Миссис Шарп могла только надеяться, что призраку не под силу причинить ей настоящий вред. Но в глазах Люсиль было столько ненависти, что Эдит почти не помнила себя от ужаса, когда сестра Томаса оказалась прямо перед ней.

Шарп, не веря своим ушам, через силу приподнялся на локте и увидел супругу в дверях спальни. «Эдит, любимая!» — вскрикнул он, и призрачная Люсиль в ту же секунду зашлась в чудовищном безмолвном крике. А через мгновение рассеялась, разлетевшись на сотню чёрных мотыльков. Однако Томас не мог видеть призраков, поэтому выражение страха на лице миссис Шарп принял на свой счёт.

— Я не обижу тебя, Эдит, родная, что ты, — спешно заговорил он, пытаясь сесть. — Прошу тебя, подойди, не исчезай, дай мне руку…

— Томас, — произнесла девушка, ощущая, как бешено колотится в груди сердце после пережитого кошмара. Никакие другие слова просто не шли ей в голову, и она повторила имя мужа. — Томас…

— Эдит! — с нарастающим волнением позвал Шарп, и девушка поняла, что он в лихорадке. — Отчего ты не подходишь ко мне? Нет, нет, ты опять — только видение… Ты опять только представляешься мне… Сколько же продлятся эти муки!

Баронет обессилено повалился на кровать и закашлялся. Эдит, наконец, заставила себя сдвинуться с места и села у изголовья мужа. Она осторожно накрыла его руку своей и сказала: «Я вовсе не видение, Томас, я настоящая». Но Шарп, по-видимому, снова впал в забытьё. Эдит какое-то время сидела рядом, с грустью смотря на измождённое лицо мужа, а потом незаметно для себя задремала. Непостижимо, но рядом с ним девушка чувствовала себя в безопасности.

Мистер и миссис Шарп оба проспали всю ночь. Когда Томас проснулся, он почувствовал, что впервые за долгое время жар отступил. Мужчина был ещё очень слаб, но лихорадка, кажется, утихла. В комнату проникли солнечные лучи — пасмурная погода наконец-то сменилась ясной. Прислонившись к спинке кровати, рядом с Томасом сидела Эдит, и солнце играло золотом на её волосах. Шарп охнул, заметив девушку, и потянулся рукой к её щеке. Сейчас он отчетливо видел, что это — не плод его воображения.