Дарси крепче обняла сестру, сама едва сдерживаясь от слёз. Пусть она ни на мгновение не сомневалась, что Джейн достойна наилучшей участи, душа её ликовала — никакие преграды не остановили Тора, и душевным терзаниям Джейн наконец-то был положен конец. Дарси верила, что Тор ни разу не пожалеет о сделанном выборе, а то, что пятно на репутации их семейства никоим образом не повлияло на его намерения, лишь возвысило его в её глазах.

— Он ушёл просить благословения, — Джейн вдруг посмотрела на неё с тревогой. — Стоит ли предупредить папеньку, кем на самом деле является мистер Одинсон?

— Повременим, — подумав, ответила Дарси. — Папенька наверняка и в этом найдёт повод для своих шутливых изречений, но пусть он лучше сначала освоится с твоим новым статусом.

— А стоит ли сказать маменьке?

На этот раз Дарси ограничилась тем, что возвела глаза к потолку и отрицательно покачала головой.

Весть о помолвке Джейн распространилась в округе с небывалой скоростью, и волшебным образом семейство Льюисов вновь стало считаться вполне благородным и добродетельным. Все наперебой сплетничали о том, какова будет замужняя жизнь Джейн, и какие богатства она получит в своё распоряжение, и увезёт ли её мистер Одинсон на родину, и не умрёт ли она в таком случае от обморожения — что, разумеется, признавали исходом совершенно нежелательным. Саму Джейн, а вместе с нею и Дарси, занимали совсем другие заботы. Первая готовилась стать супругой Тору, который по рождению уже превосходил всех людей, и вступление в брак с ним предполагало не только безграничное счастье, но и большую ответственность. Вторая не могла не думать о том, что в свете новых событий предпримет Локи.

Вскоре они были приглашены в Недерфилд, и, пока Локи с поразительной для себя смиренностью вёл беседы с четой Льюисов и с их младшими дочерьми, а Джейн беседовала с Сиф, Дарси улучила момент, чтобы переговорить с Тором.

— Я надеюсь, что ваш выбор не принесёт никому разочарования, хотя и боюсь, что его едва ли поддержат ваш отец и мисс Сиф, — сказала она прямо.

— Не тревожьтесь об этом, мисс Дарси, — ответил Тор, глядя на неё с улыбкой. — Мой отец прежде всего прочего желал, чтобы я получил урок, и ровно так и случилось. Что до мисс Сиф… Хоть в юных годах она и питала ко мне некие чувства, однако давно уже испытывает привязанность к моему брату, пусть и не желает признаться в этом даже себе.

— В таком случае, у неё и правда нет поводов для огорчения.

— В самом деле?

Улыбка Тора оставалась простодушной, но в его взгляде Дарси почудилось лукавство.

— Теперь и ваши друзья, и ваш брат получили дозволение вернуться в Асгард? — спросила она о том, что бередило её душу всё это время.

— Теперь у трона нет наследника, посему Локи должен вернуться, — кивнул Тор.

К ним присоединились Огун и Фандрал, которые застали последние реплики.

— Для нас же Один и не закрывал Биврёст, — сказал Огун. — Мы последовали за Тором добровольно, не имея даже в мыслях бросить его на произвол судьбы.

Воцарилось молчание. Дарси желала ещё расспросить о Локи, но не могла придумать, как сделать это так, чтобы интерес показался праздным. Фандрал, разгадав её затруднение, поспешил на помощь.

— Мы с Тором связаны крепкой дружбой, мисс Дарси, и не раздумывая отправились вместе с ним в изгнание. А любовь — ещё более сильное чувство, поскольку она вмещает себя и дружбу, и влюблённость, и стремление быть рядом что в радости, что в горечи. Отчего бы тому, кто любит, не оставить прежнюю жизнь ради того, кто стал предметом любви?

Дарси взглянула на него с проблеском надежды: умение различать оттенки речи подсказало ей, что Фандрал говорит не о Торе и Джейн. Однако сердце её оставалось объятым мучительным томлением, поскольку сам Локи не проявил к ней ни капли внимания, и не только не упоминал о прежних чувствах, но и заговаривал с нею редко и с отчуждением.

========== Глава IX ==========

— Ваш брат вернулся на родину? Ах, какая жалость! — в голосе миссис Льюис, несмотря на сказанное ею, не слышалось ни капли сожаления. — Неужели он не хочет присутствовать на свадьбе, мистер Одинсон?

— Нет-нет, маменька, вы неверно поняли, — вмешалась Дарси, мысленно ругая себя за то, что утратила бдительность и обсуждала с Тором отъезд Локи недостаточно тихо. — Он вынужден уехать по неотложному делу, но непременно вернётся.

— Вот как? — на их счастье, миссис Льюис не отличалась дотошностью или въедливостью, если речь шла о том, что в действительности её мало интересовало. — Что ж, это очень любезно с его стороны.

На этот раз Дарси благоразумно дождалась, пока маменька отойдёт подальше, прежде чем возобновить беседу.

— Я полагаю, что Локи будет здесь со дня на день, — сказал Тор, также обрадованный, что опрометчивым словам о возвращении на родину миссис Льюис не придала должного значения. — Он обязан доложить Одину о положении дел и доставить Скурджа в темницу, но я уповаю на то, что Всеотец отпустит Локи на празднование, коль скоро согласился даровать ему прощение.

— Мне не хватает вашей уверенности, — призналась Дарси. — Я по-прежнему не могу представить себе, что царь Асгарда допустил, чтобы его сын и наследник престола остался здесь, сочетавшись с браком со смертной, чья семья незнатна, бедна и, кроме всего прочего, с недавних пор имеет дурную репутацию. Но если Один всё же не воспротивился этому, то у него, по крайней мере, едва ли возникнет желание оставить в нашем обществе и второго сына.

— Вас удручает участь Лидии? — пусть вся тирада Дарси была пропитана горечью, Тор подметил то, что ранило её сильнее остального. — Я могу уладить это, и никто не посмеет осудить её.

Она вопросительно посмотрела на него, не вполне понимая, как здесь можно помочь.

— Лидия может стать, положим, невестой Фандрала, — сказал Тор с беззаботностью, совершенно неприемлемой, по мнению Дарси, в таком вопросе.

— Однако я всегда была склонна считать, что решать это следует тем, кто непосредственно участвует в заключении помолвки.

— Взгляните, — Тор указал в сторону зала, где ровно в этот момент Лидия, окрылённая возможностью снова выезжать в свет, пусть и хотя бы только в Недерфилд, увлечённо рассказывала что-то Фандралу, который с весьма довольным выражением лица ей внимал.

— Мистер Фандрал учтивый собеседник, — с осторожностью произнесла Дарси. — И всё же я бы не стала ничего утверждать лишь на этом основании. К тому же, разве он, а также остальные ваши друзья, не последуют вслед за Локи в Асгард?

— Мне непривычно видеть вас столь серьёзной, — вдруг сказал Тор. — Я надеюсь, что вскоре приподнятое расположение духа вернётся к вам. Что до моих друзей — признаться, они до сих пор не приняли окончательное решение. Их дом не здесь, но мы выросли вместе и привыкли во всём быть друг другу опорой, а потому мысль о разлуке гнетёт их.

— Разлука — одно их самых верных средств погрузить сердце в мучительную меланхолию, — согласилась Дарси. — А впрочем, вы правы, я веду совершенно безрадостные речи, что в преддверии столь счастливого события недопустимо. Прошу меня извинить, я немного утомилась и хотела бы прогуляться на свежем воздухе.

Она спустилась в сад, позволив себе предаться тягостным размышлениям. Для их семьи всё складывалось как нельзя лучше: Джейн обрела счастье, Лидия при покровительстве Тора рано или поздно сумела бы снова вернуться в общество, а Локи получил второй шанс доказать, что достоин трона Асгарда, и Дарси он больше не побеспокоит. Однако она наконец перестала скрывать от самой себя то, что в чём могла бы признаться себе ещё давно. Локи имел для неё значение куда большее, нежели какой-либо другой джентльмен, когда-либо ей встречавшийся.

Напевая грустную мелодию, Дарси свернула на очередную аллею — и застыла, увидев в отдалении высокую фигуру. Это был господин Голдблюм, которого она никак не ожидала здесь увидеть. В первое мгновение ей почудилось, что от его костюма исходит странное свечение, а подбородок словно расчерчен надвое синеватой полосой, но тут же стало очевидно, что это лишь причудливая игра теней. Стоило господину Голдблюму выйти из-под покрова деревьев, как иллюзия рассеялась.