Опираясь на молот, он, кряхтя, поклонился Шакару и тут же рухнул обратно на колени. Сил стоять у него уже не было.

– Кто следующий? – спросил Шакар.

Только теперь Хаджар понял, почему глава охраны выбрал именно такой способ проверки способностей претендентов. Всего одного удара хватило, чтобы примерно четверть сделали шаг назад, демонстрируя, что у них не осталось никакого желания к участию. Еще примерно столько же нерешительно переминались с ноги на ногу.

Оглядевшись, Хаджар пожал плечами и сделал шаг вперед.

– Северянин, – кивнул Шакар. Эта личность интересовала его с самого начала. Неужели лидусец думал, что начальник охраны каравана не заметит, как примерно месяц его преследуют по всему городу. – Надеюсь, ты успел помолиться своим богам и предкам.

– Достопочтенный Шакар, – поклонился Хаджар, – прошу, обнажите свой меч.

– Северянин, – повторил Шакар, – ни грамма такта и океан самоуверенности. Не задерживай моих соотечественников. Делай свой удар и, если переживешь мой ответ, можешь убираться обратно к своим снегам и горам.

И вновь Шакар вздрогнул, когда в голубых глазах на миг увидел отблеск танцующего дракона.

– Северянин, – протянул Хаджар себе под нос. – Это мне нравится больше, чем Безумный Генерал.

Меч Хаджара покинул ножны с такой скорость, что кому-то показалось, что Северянин обнажил вовсе не клинок, а стальную молнию. Удар, сорвавшийся с кромки лезвия, принял образ драконьего клыка, разрывающего воздух и оставляющего позади себя призрачный шлейф.

Каждый, кто был хоть немного сведущ в мистериях духа меча, ощутил в этом ударе его частичку.

Ошарашенный Шакар еле успел обнажить палаш и подставить его под выпад Северянина. Сила удара была такова, что караванщика протащило по песку примерно метр, а когда удар рассеялся, то на песок упала капля крови, сорвавшаяся с небольшой царапины на лбу Шакара.

Выпрямившись и опустив палаш, караванщик какое-то время рассматривал стоявшего перед ним воина. Трансформация смертной оболочки – не выше этого. Даже не пробужденный дух. Лидусец выполнил не свою лучшую технику.

– Ты проходишь в следующий этап, Северянин.

Хаджар стоял в центре претендентов. Скрестив руки на груди, он спокойно смотрел на происходящее, полностью игнорируя любопытные и даже испуганные взгляды окружающих.

Следующим после него вышла девушка с кинжалами. Тонкая и изящная, как лоза после дождя, она шла по песку, слегка качая бедрами. Кинжалы выглядели в ее руках острыми клыками готовой к прыжку кошки. Как и на большинстве женщин в Море Песка, одежды на ней было немного.

Коричневые кожаные штаны подчеркивали упругие, круглые бедра. Длинные черные волосы струились по розоватым плечам, лицо закрывала повязка с красным иероглифом дракона. Впрочем, большинство мужчин смотрели вовсе не на лицо девушки, а на плоский живот, тонкую талию и два красноречивых холмика, выступающих из кожаного нагрудника.

Последний элемент гардероба Хаджар бы назвал скорее бюстгальтером, нежели броней. Но за прошедшие месяцы он вообще ни разу не видел, чтобы хоть кто-то здесь носил металл. Оно и понятно. Попробуй поносить доспех под таким солнцем – и концу дня тебе начнут завидовать свежесваренные раки.

– Ильмена, – мечтательно выдохнул стоящий рядом Шакх.

– Достопочтенный Шакар, – поклонилась девушка, – не убирайте, пожалуйста, вашего клинка.

На этот раз караванщик не стал зубоскалить и пререкаться. Напротив, он весьма серьезно воспринял эту молодую девушку, пожалуй, чуть постарше его же племянника.

Ильмена слегка согнула колени, чем заставила сердца окружающих мужчин биться быстрее. Хаджар, как и прочие, не смог сдержать порыва. Слишком много времени прошло с тех пор, как он засыпал не один.

Тут же по клинкам практикующей пробежали искры, превратившиеся в красные молнии. Они сорвались с лезвия, окутывая Ильмену сверкающим покровом из красной паутины молний. Что произошло потом – Хаджар так и не понял.

Он всегда считал своим коньком не силу, а скорость и ловкость. Но то, что продемонстрировала эта пустынная воительница, находилось за гранью понимания Северянина.

Девушка просто исчезла в одном месте и появилась в другом – аккурат за спиной Шакара. Два металлических лязга – свидетельства того, что караванщик сумел отбить удары, донеслись до зрителей лишь несколько позднее. Большинство увидели… ничего. Кто-то заметил красную вспышку.

Хаджар сумел разглядеть, как из молний, крутившихся вокруг воительницы, на пару мгновений сформировались крылья орла.

– Изумительная техника, – в голосе Шакара сквозило восхищение, – до сих пор не понимаю, как Шакх сумел одолеть тебя на городском состязании.

– Спросите у своего племянника. – А вот тон Ильмены, напротив, показывал всю ее неприязнь к юноше.

Хаджар краем взгляда заметил, как сильно это задело юношу. Что ж, чужие сердечные дела мало интересовали Хаджара. На данный момент его единственным интересом было попасть в караван на позиции охранника. Так он мог убить двух зайцев одной стрелой. Попасть в империю, что все же было первоочередной задачей, а также получить шанс побывать в подземном городе.

– Ты проходишь в следующий этап, Ильмена.

После того как Ильмена вернулась обратно, народ заскучал. Смотреть особо было не на что. В попытке получить одобрение Шакара претендент за претендентом выполняли свои лучшие удары. Кто-то уходил после краткой схватки на своих двоих, кого-то уносили.

Один, самый невезучий, не сумел вовремя сгруппироваться и очень неудачно упал на шею. Тогда погонщик подозвал охранников, отдал им мешочек с деньгами и попросил отнести тело родственникам.

При этом ни у кого из присутствующих произошедшее не вызывало ни грамма эмоций. Нрав у пустынников был суровым. К жизни здесь относились очень легко. Наверное, потому что смерть, приносимая песками пустыни, была чем-то естественным, почти привычным.

Наконец вперед вышел лысый парень с шестью красными точками на лбу. Хаджар, как и многие другие, был весьма удивлен появлению островитянина в такой дали от родного моря. Узкий разрез глаз, свистящий акцент и желтоватая кожа, под солнцем ставшая почти ржавой.

В руках островитянин держал деревянный шест, увенчанный тяжелыми металлическими набалдашниками. Низко поклонившись караванщику, он резко прокрутил оружие в руках, создавая иллюзию, будто держит не прямую палку, а огромное колесо. Затем он, что-то воинственно выкрикнув, резко выстрелил жезлом вперед.

С песка словно поднялись и ожили тени. Они соткались в форме пасти разъяренной обезьяны. С диким ревом она пролетела над землей и обрушилась на Шакара в попытке разорвать его плоть и напиться горячей крови.

Хаджар надеялся, что хоть в этот раз пустынному адепту придется использовать свою технику, но, увы. Шакар все так же буднично взмахнул палашом, и пасть обезьяны исчезла с легким шипением.

– Ты проходишь дальше, островитянин.

Лысый молча поклонился, убрал шест за спину и вернулся в строй. Что он, что Ильмена – все они находились на стадии трансформации новой души. При этом Хаджар мог поклясться на могилах предков, что ни один из них не миновал двадцатой зимы.

Мир действительно оказался намного больше, чем казалось с вершины дворцовой башни Лидуса.

И вновь потянулась вереница весьма скучных поединков. Кто-то с мечом, больше – с кинжалами (излюбленное оружие пустынников), были и какие-то серпы-полумесяцы, размноженные кнуты, странные булавы, короткие луки, шипастые рукавицы, кинжалы со странными, тройными и двойными лезвиями.

Такого изобилия разнообразного оружия Хаджар еще не видел. Большую часть он даже не знал, как правильно назвать. Но несмотря на то, что никто из них не смог получить одобрения караванщика, Хаджар был рад возможности понаблюдать за неизвестными ему стилями и техниками.

То, как сражались эти люди, кардинально отличалось от всего, что когда-либо видел Хаджар. Пожалуй, для сравнения он мог взять разве что способности Серы, но та все же являлась ведьмой, а не воином.