Через какое-то время Яга спрыгнула и начала суетиться у выхода.

— Бабка Ёжка, а я и не знала, что тебе нравится такая пурга, — хмыкнула Катя, открывая дверь.

Собака пулей выскочила на улицу, Архипова нехотя побрела за ней.

Заметив вдалеке два силуэта, она перешла на бег. Приблизившись, женщина увидела человека в уже знакомой куртке с надписью ФЭС на спине, а рядом кавказца Хорса. После того как он был списан со службы по старости, Катя забрала его из части и теперь он охранял территорию Выселок на одном из блокпостов.

Пёс обрадовался кинологу и подошел, насколько позволял трос.

Лисицын лежал неподвижно. Он практически смирился с участью замёрзнуть около лютой зверюги, которую так и не увидел, потому что он всегда находился со спины. Майор пару раз попытался развернуться, но на любое своё движение слышал утробный рык. Звать на помощь было бессмысленно, во-первых, хоть буран и начал утихать, сильный ветер перекричать невозможно, а, во-вторых, неизвестно как на крик отреагировала бы собака. Прокушенное плечо ныло, от того что пёс зажал его как в тиски, но крови Костя не чувствовал. Он уже предвкушал, как в родную контору вернётся в качестве клиента Антоновой, но вдруг услышал резкий окрик:

— Хорс, сидеть! — и тут же взволнованный голос. — Костя, Костя, ты меня слышишь? Встать можешь? Куда он тебя укусил? Ответь хоть что-нибудь.

Лисицын плавно повернул голову на звук.

— Жив! — уже не вопрос, а радостный возглас. — Встать можешь?

— Только если своих зверей заберёшь, — Костя начал медленно подниматься.

— Как ты сюда попал? — Катя прекрасно понимала, что какой бы грозной не была Яга, она не может натворить того, на что способен кавказец.

От всех событий такого насыщенного дня голова у Константина Львовича шла кругом, а здесь ещё и внеплановый допрос ему на морозе устроили, но чего греха таить, забота и беспокойство были чертовски приятны.

— Кать, давай потом поболтаем, а то я как-то подмерз.

— Конечно, пойдем скорее в помещение, — Екатерина помогла Лисицыну подняться.

Яга крутилась под ногами, но характер не показывала. Хорс порыкивал, но продолжал сидеть*. Отведя Костю от зоны, охраняемой собакой, майор отпустила пса с команды и направилась в сторону общежития.

*служебные собаки остаются в заданном положении до смены команды.

Заглянув в кухню и увидев там много народа, Катя повела шатающегося Костю к себе в комнату.

— Что случилось? — читающий книгу Шустов подскочил, увидев в каком состоянии находиться сослуживец.

— Аккуратно садись, — помогая Лисицыну устроиться, распорядилась Катя.

— Сесть я всегда успею, — улыбнулся майор.

Плечо и нога ныли, но было терпимо. «Чёрт с ними, с этими царапинами, главное Катька теперь не дуется и вновь будет меня лечить, только теперь мне ещё и раздеваться придется. Осталось только Игоря потактичнее выгнать».

— Шутишь, значит точно — жить будешь, — неожиданно срифмовала Архипова, осторожно снимая порванную куртку.

— Игорь, позвони в ФЭС, узнай, как продвигается работа по нашему спасению.

— Наши телефоны на морозе разрядились после того, как мы заглохли.

— Спроси мобильный у Алёны, она в третьей комнате налево, — подсказала Екатерина.

«Вот это фарт! Как говорится, на ловца и зверь бежит. Неужели она сама хочет остаться со мной наедине?», — ликовал Костя.

— Игорек, сделай доброе дело, забери с собой эту бабку Ёжку, — сморившись, попросил Лисицын, помня, чем приставания при собаке кончились в прошлый раз.

— Прошу, — капитан церемонно распахнул дверь. Яга, а за ней и Шустов вышли из комнаты.

В это время Костя не без помощи своей спасительницы разделся выше пояса. Крови действительно не было, но на плече красовался здоровенный синяк.

— Кать, а мне же полностью нужно раздеться.

— С чего бы это? — не поняла кинолог.

— Я на морозе прилично по времени провалялся, как бы не отморозил чего, — подмигнул мужчина.

Екатерине пришлось признать, что он прав. Мало ли какие последствия могут быть от двукратного переохлаждения.

Скинув остатки одежды, Лисицын остался в одном нижнем белье, продолжая восседать на столе.

— Обморожения нигде нет? — серьезно спросила Катя.

— Не знаю, лучше ты посмотри, — Костик старательно скрывал свою радость. — Я же не везде увидеть могу.

Аккуратно осмотрев офицера и убедившись, что следов обморожения нет, Архипова развязала бинт.

«Так не пойдет, — твердо решил Лисицын, — сейчас она сделает перевязку и на этом закончит».

Костя резко дёрнул раненой ногой.

— Я больно сделала? Вроде старалась осторожно, — голос женщины звучал тревожно.

— Подуй, пожалуйста, правда, очень больно, — скорчил жалостливую мину майор.

— Так лучше? — улыбнувшись, спросила Архипова, дуя на рану.

— Да, гораздо, — ответил майор, опуская руки на плечи Кате.

— Я смотрю тебе мало двух укусов и пощёчины, — она попыталась отстраниться, но Константин Львович держал крепко.

— Неужели у такой красивой женщины рука на раненого поднимется?

Катя, отбросив кусок бинта, снова сделала попытку выбраться из крепких объятий полицейского.

— Надо было тебя на съедение Хорсу оставить.

— Неужели тебе совсем не жалко обмороженного, раненого офицера? Кстати, как так получилось, что плечо не прокушено до крови?

— Скорее отмороженного, — буркнула Катя, не смотря в глаза мужчине. — Хорс уже старый, сила хвата есть, а вот зубы очень сильно стёрты, нескольких вообще нет.

— Спасибо, что трижды за день спасла мне жизнь, — он отпустил одну руку женщины, а вторую перехватил в районе запястья и прижал к губам, пристально глядя в глаза.

Екатерина была нахмурена, но руки не отдернула.

— Кость, прекрати, пожалуйста.

— Почему ты шарахаешься от меня, как от чумного? — Лисицын тоже стал серьёзен.

«Да потому что для тебя это всего-навсего очередное развлечение, скоро ты вернёшься в столицу, и в память о спасении будет лишь шрам, оставленный Ягой. Спустя неделю даже не вспомнишь», — злилась Екатерина, становится игрушкой московского опера не входило в её планы.

Вдруг в комнату ввалился взъерошенный Шустов, при виде капитана Архипова отдернула руку и отвернулась от Кости. Игорь понимал, что появился в весьма деликатный момент, но необходимо было сообщить срочную информацию.

— Собирайся давай, там метель почти спала, за нами уже давно выехала машина из Саратова.

Чертыхаясь, Константин Львович начал одеваться. Катерина молча удалилась из комнаты.

— Кость, я сильно помешал?

— Было бы чему мешать, — буркнул майор, натягивая штаны.

Одевшись за время меньшее, чем горение спички, Костя исподлобья зыркнул на сослуживца.

— Ну, что мы едем?

— Не уезжать же по-английски в такой ситуации. Пошли попрощаемся и поедем.

Как и ожидалось, Катя нашлась в комнате Акимовых, играя с Сашкой. Алены не было, наверное, возилась на кухне. Рядом носились собаки, хотя здоровяку Тунгус здесь было явно тесновато.

— Мы попрощаться зашли, — начал капитан. — Кать, спасибо огромное за всё, будешь в Москве, обязательно заходи в гости. Супруга и сын будут очень рады познакомиться со спасительницей отца семейства. — Шустов был искренен и тепло улыбался.

Его напарник наоборот был хмур и молчалив, за что Игорь пихнул его локтем. В ответ Лисицын лишь недовольно на него покосился. Неловкое молчание прервал телефонный звонок.

— Как подъехали? Хорошо, мы уже выходим, — ответил по мобильному Игорь. И уже обращаясь к Кате спросил:

— Проводишь?

Она кивнула.

— Я тоже пойду! — воскликнул Сашка

— Мы на улицу выходим, сначала одеться нужно, — заметила Катя.

Быстро собравшись, офицеры спустились вниз. Ребенок сидел у Архиповой на руках, собак же она оставила в комнате.

Около подъезда стоял черный внедорожник с мигалкой, из которого вышел старлей, доложивший о прибытии и готовности ехать.

— Ну, бывай, Александр Сергеевич, — пожал руку малышу Шустов. — Расти большим, как папа, и знаменитым, как твой тезка. Ждём в гости, — добавил он, обнимая Катю, и отошел ближе к машине.