========== Часть 1 ==========

«Если вдруг зимой мотор заглохнет, —

Не желай такого никому,

Одному в степи остаться плохо,

Как и в жизни плохо одному…»

Ф. Синица

УАЗ с чёрными номерами неспешно катил по обледеневшей бетонке. Водитель, молодой сержант, недовольно щурился из-за яркого солнца, отражающегося от кипенно-белого снега.

— Смотри, Слав, справа от дороги вроде машина, — оживилась женщина на пассажирском сидении, поправив наручник на левой руке, другой браслет которого был пристегнут к небольшому кейсу. — Либо кто-то заглох в такую пургу, либо по нашу душу.

— Ускоряться, товарищ майор?

— Нет, наоборот, сбрось скорость.

Солдат перевёл недоуменный взгляд на командира, но перечить не посмел.

Когда они подъехали ближе, стало видно, что это не просто машина, а джип с эмблемой ФЭС.

— Останавливайся.

— Не положено.

— Совсем страх потерял, сержант?

Ему ничего не оставалось делать, как подчиниться. Женщина, отстегнув наручник от запястья, щелкнула им на руле автомобиля. На заднем сидении началась возня, после показалась огромная лохматая голова, которая сладко зевнула.

Сержант взял в руки автомат, на который до этого облокачивался левым локтем.

— Мы со стаей осмотрим машину, если вдруг это не замерзшие бедолаги, немедленно стартуешь отсюда.

— Екатерина Андреевна, держите оружие наготове.

— Поучи жену щи варить, — бросила Архипова, выходя из УАЗа и натягивая бушлат.

Когда задняя дверь «буханки» распахнулась, из нее выскочили два пса. Один крупный, черный с медным подпалом и очень пушистый, другой маленький, почти гладкий, но с таким же окрасом.

Майор заглянула в заглохший автомобиль через боковое стекло. В салоне без сознания находилось двое мужчин, ноги они поджали под себя, руки спрятали в куртку. Они явно пытались согреться. Открыв дверь, офицер отточенным движением проверила пульс у мужчины, сидящего за рулём.

— Пульс слабый, но есть, — крикнула она, чтобы сержант в машине её услышал. — Помоги затащить их в УАЗ.

Майор прекрасно понимала, что сейчас нарушает все мыслимые и немыслимые инструкции, но по-другому поступить не могла. Чертыхаясь, солдат вышел с автоматом наперевес. Пока он доставал водителя, Архипова прощупывала пульс у другого «найденыша». Удостоверившись, что пассажир тоже жив, она сказала Крапивину:

— Обоих погрузи к нам и раздень до трусов.

— Раздевать-то зачем? Они и так замерзли, — крякнул сержант то ли от неожиданного распоряжения, то ли от тяжести пострадавшего.

— Все вопросы потом, — майор начала осматривать автомобиль. Вынув ключи из зажигания и достав из багажника металлический чемоданчик с эмблемой «ФЭС», она закрыла машину от возможных мародёров и отнесла вещи в «буханку».

— Слав, как они?

— Синюшные и без сознания, но живые.

— Надеюсь, успеем довести их до части.

— Где все четверо пойдём по этапу, — проворчал Крапивин.

Архипова сделала вид, что не слышала последнюю фразу.

Офицер зашла в салон машины, запуская туда вертевшихся под ногами собак и поток холодного воздуха.

— Трогайся и включи «печку» на полную, дальше я сама, мы не можем терять времени.

Крапивин оставил мужчину и пересел за руль. Раздев до нижнего белья первого пострадавшего и укрыв его своим бушлатом, Архипова то же самое сделала со вторым, завернув его в бушлат сержанта. Собаки с интересом наблюдали за происходящим, потом меньшая из них подошла к лицу одного из «найденышей» и начала вылизывать.

— Что, Яга, понравился? — усмехнулась кинолог. — Ты, вообще, девушка ненадёжная, как бы не цапнула его.

Ягдтерьер лишь покосилась на хозяйку, продолжая умывать мужчину.

— Слав, дай флягу из бардачка, я их водкой разотру.

— Екатерина Андреевна, как думаете, жить будут? — спросил сержант, протягивая фляжку.

— Вообще должны, но у них есть все шансы отморозить себе пальцы или застудиться.

Контрактник периодически бросал взгляды в зеркало заднего вида, наблюдая, как начальство возится с пострадавшими: растирает поочередно водкой, поправляет бушлат. «Вот сдались они ей? Ведь сама лучше меня знает, что со спецгрузом нельзя останавливаться за исключением чрезвычайных случаев, да и при этом необходимо докладывать руководству. Что уж говорить про подбирание попутчиков… Странно это всё, обычно Архипова чтит устав больше, чем Остап Бендер уголовный кодекс, а здесь наплевала на все правила», — рассуждал Вячеслав.

Закончив согревать нежданных пассажиров, майор достала их документы.

Открыв удостоверение первого, она прочитала вслух: «Лисицын Константин Львович, майор ФЭС».

— ФЭС же только в Москве вроде? Что он делает в степях Саратова? Неужели незаконно хочет пересечь границу с Казахстаном? — сострил Крапивин.

— Про филиалы ФЭС в регионах я ничего не слышала, про нелегальный переход границы сомневаюсь, но вот какой леший их сюда загнал, вопрос действительно интересный.

— Второй, наверное, тоже мент, — предположил парень.

— Скорее всего.

Достав ксиву второго мужчины, который в замерзшей машине находился на пассажирском сидении, она прочла: «Шустов Игорь Владиславович, капитан ФЭС».

Данные паспортов совпадали с информацией в служебных удостоверениях. Убрав документы замерзших офицеров, кинолог окинула взглядом картину, развернувшуюся на полу машины. Посередине салона лежал здоровый лохматый зверь, а с обеих сторон от него располагались закутанные московские эксперты. Яга легла на ноги Лисицыну.

— Товарищ майор, не жалеете о своём поступке?

— Нисколько, Слав, ни один строгач не стоит человеческой жизни. Ты здесь первый год баранку крутишь, а меня в степь впервые занесло еще в курсантские годы, и я крепко знаю, что страшнее, чем встать вот так, как они, ничего нет. Это даже не зимняя ночевка в лесу, там хоть горючее для костра есть, а здесь что? Снег да обледеневшая дорога. Пока сам не встрянешь так, не поймешь, — неожиданно разоткровенничалась женщина.

— Вам доводилось так же глохнуть?

— Не совсем так. Я зимой ехала на «бобике» от Волгограда до одной из частей. Погода и трасса были не лучше нынешней. На дороге посередине моей полосы глубокая яма, а на встречке пассажирский автобус. Я прикинула, что яму вполне могу пропустить между колёс и с автобусом тоже сможем разминуться. Всё рассчитала, кроме одного.

— Гололеда?

— Нет, он как раз был вполне ожидаем. Когда брала рулем влево, не подумала, что от автобуса будет сильный поток воздуха. Знаешь, в метро от поезда так бывает, только сильнее. Да УАЗу на скользкой дороге многого и не надо, они на асфальте-то ковырючие. Автобус я, как и рассчитывала, не зацепила, но вот порыв ветра от него закрутил машину и скинул с этого катка. Потом «бобик» ещё несколько раз перевернулся. Водитель автобуса, гад, даже не затормозил.

— И как же выбрались? В машине одни были?

— Да, одна. Автомобиль после перевертыша остановился на правом боку, вылезала из водительской двери как из люка. Отделалась, можно сказать, лёгким испугом, только нос разбит был и из-за этого лицо и форма в крови. Я машину пошатала, но сдвинуть с места мне её, конечно, не удалось, а дорога там, мягко говоря, не сильно востребованная. Да и я в таком шоке была, что даже на трассу не вышла. Там КАМАЗ ехал с солдатами, они остановились, перевернули мою машину, дотащили до дороги, напоили горячим чаем и помогли обработать разбитый нос. Благо УАЗ был на ходу, и кроме вмятин повреждений особых не было. Так и доехала до части, помню, ещё думала, что за окровавленную форму влетит, — усмехнулась Архипова. — Так что, Слав, можешь считать, я долги раздаю, — уже серьёзно добавила она и заметила, что один из мужчин зашевелился.

Майор села на пол и осторожно приподняла голову Лисицына.

— Вы меня слышите? — в ответ было еле слышное «да».

— Отлично, помните кто вы и куда ехали?

Опер слабо кивнул.

— Слав, дай термос.

— А водки не осталось? Ей быстрее согреться, чем чаем.