На этот раз она действительно его целовала, наверное, неумело, но сама - по велению своего измученного сердца и не менее измученного тела. И пусть сейчас она сама совершала предательство в стенах своего родного замка, которое сама себе никогда не простит - плевать.

Она оказалась прижата спиной к двери, ее плащ был уже на полу, а его руки - везде, куда только могли проникнуть, и в голове так сильно кружилось… Она подняла свою ногу, обхватывая его, чувствуя его возбуждение даже сквозь плотную ткань.

- Санса, - прошептал он, почти простонал на выдохе ей в рот, и только крепче впечатал ее своим телом к двери. Он произнес ее имя с такой страстью, что у нее свело ноги.

И это не было уже предательством, это было тем, чего ей хотелось сейчас больше всего на свете - любить и быть любимой.

Она ахнула и мелко задрожала, наконец прочувствовав его в себе, прямо там, у двери.

Она так ждала этого, что ей хватило всего семи его движений, семи резких толчков, чтобы все кончилось.

Один. И она выгнулась, откинув голову назад, упершись затылком в стену, до боли закусив губу, ощутив его горячие губы на своей шее.

Два. Она вцепилась в его волосы, дыша ему в ухо, царапая его шею, притягивая его к себе за плечи. Она хотела его глубже, еще глубже.

Три. Он стиснул рукой ее грудь, поддерживая второй за поясницу, и в ее глазах замерцали алые пятна. Она почти плакала от невозможности прекратить это, от пожирающего ее пламени, от невыносимого, граничащего с болью стремления взорваться изнутри.

Четыре. Она сжалась изнутри так, что он охнул и замер на несколько мгновений. Не открывая глаз, она нашла его губы, она поцеловала его так, как будто от глубины этого поцелуя зависела ее жизнь.

Пять. Она увидела его глаза, увидела себя в них – растрепанную, с распухшими губами, с безумной похотью в глазах. Как они выглядели со стороны? Ее платье задралось до самого живота, голые ноги обхватывали его талию, она ощущала его жесткие пальцы на ягодицах, бедрах, на своей мокрой пояснице. Она слышала, как ее бесстыдное нутро издает эти невыносимые влажные звуки.

Шесть. Она сама подавалась навстречу ему, хотя казалось, что ближе быть уже невозможно. Внутри нее зарождалась дикая, первобытная дрожь.

- Пе-тир, - хрипло прошептала она, касаясь губами его щеки, царапаясь о его щетину. – Петир…

Он глубоко вторгся в ее рот, обхватывая ее язык, клацая зубами об ее зубы.

Еще немного, она уже чувствовала приближающийся шквал. Еще немного.

Семь. Ее мышцы стало выкручивать, ее тело больше не подчинялось ей. Она изо всех сил вцепилась в него, пытаясь удержаться на нем, как во время землетрясения, как во время самой жестокой стихии. Еще пара мгновений, и ей показалось, что ее сердце сейчас лопнет от безумных ударов изнутри о хрустящие ребра. Ее словно разрывало ослепляющим наслаждением, она не могла видеть, она глохла, ослепла, и чувствовала только эту невероятную горячую пульсацию внутри. Ей хотелось плакать, кричать, царапать его лицо, целовать его, кричать его имя, хотелось умереть прямо сейчас, прямо здесь. Она протяжно застонала, чувствуя судороги, поднимавшиеся от кончиков пальцев ног до самого затылка. Ей показалось, что она теряет сознание.

Потом все затихло. Зрение и слух постепенно вернулись к ней, сердце успокаивалось. Она ощутила себя прижатой его твердым телом к двери, с задранной до пояса юбкой, обнимающей его шею, обхватившей ногами его торс и внезапно испытала уничтожающее чувство стыда. Он тяжело дышал ей в ключицу и она все еще чувствовала его в себе.

- Отойди, - сказала она, удивившись своему осипшему голосу. Уперлась двумя руками в его грудь и надавила. Он подался назад и она, избегая смотреть на него, принялась судорожно поправлять свою рубашку.

Ее руки дрожали.

Он уже привел свою одежду в порядок и отошел к столу, оперся на него поясницей.

- Не смотри на меня, - сказала она, выпутывая кружевной подол из складок.

Он фыркнул.

Она наконец справилась с платьем и стала поправлять растрепанные волосы.

- Теперь ты будешь избегать меня и стыдиться до конца своих дней? – спросил он все еще не выровнявшимся голосом. Она ничего не ответила.

Он оттолкнулся всем телом от стола и стремительно подошел а ней.

- Перестань мучить себя и меня. В том, что произошло, нет ничего постыдного. Это нормально для людей, которые… любят друг друга.

- Я не люблю тебя! – воскликнула она, собирая непослушные пряди.

- Вот как. Наверное, ты из ненависти ко мне на такое решилась? – усмехнулся он, взяв ее руки в свои. Она хотела вырваться, но он прижал ее руки к своей груди.

- Посмотри на меня.

Она подняла глаза и увидела его неожиданно теплый, светящийся взгляд. Она почти ненавидела себя за то, что сделала сама его таким… счастливым.

Он поцеловал ее, долгим, нежным поцелуем, и она никак не могла собраться для того, чтобы оттолкнуть его. А когда он наконец оторвался от ее губ, она, тяжело дыша, посмотрела ему в глаза. Лорд Бейлиш отвел прядку волос от ее щеки. Он улыбался.

- Я сделаю все для тебя. Все.

- Все? - спросила она. - Я хочу, чтобы завтра же Дженни Гловер не было в замке.

Он рассмеялся и вновь поцеловал ее.