Сердце практически отказало, печень – тоже. Желудок почти съеден раком. Приборы говорили о том, что Ариол давным-давно знал и так.

– Я умираю, – сказал Властелин вслух. – Осталось недолго.

Используя манипулятор, он подкатил свою кровать к одному из десятков мониторов пульта управления, затем привёл тело в полусидящее положение. Моргнул левым глазом, вызывая загрузку списка кланов. Он пытался сделать это уже полгода, но упрямый искин, созданный ещё Предтечей, отказывал ему в этом праве.

Впрочем, именно искин управлял медицинскими приборами, поддерживающими жизнь сорок третьего Властелина Нейи. Кому, как не ему, решать, когда Ариол умрёт.

И сегодня список, наконец, появился:

00144 – статус не выбран;

00244 – статус не выбран;

00344 – статус не выбран;

00444 – статус не выбран…

И так до самого последнего, тринадцатого, клана. Замыкала список строка, смысла которой Ариол не знал:

00 – неактивен.

Властелин тяжело вздохнул. Тринадцать кланов… Он ожидал увидеть двенадцать. Выходит, девчонка Оливера каким-то чудом выжила.

Тринадцать….

Всё равно это ещё слишком много. Несмотря на то, что во время последней Игры, восемьдесят девять лет назад, кланов было восемнадцать, а когда-то, по слухам, больше сотни.

Левый глаз на миг пронзила лёгкая боль. Эту боль кроме него сейчас почувствовали ещё тринадцать человек. Кто-то сейчас испытывал страх, кто-то предвкушение, кто-то радость. И каждый из них осознавал – настало время готовиться к Игре.

– Алария…

Дочь вошла почти сразу, будто ждала под дверью. Стройная фигура, прямая спина, небрежно сложенные на груди руки и абсолютно отстранённое выражение некрасивого лица. Они не виделись больше двадцати лет, практически с её рождения. Властелин не понимал, какие чувства испытывает его дочь последнюю неделю, с тех пор как он вызвал её в свою цитадель. Возможно, она его ненавидела и радовалась тому, что он, наконец, умрёт. И Ариол разделял эти её эмоции.

Он не заслуживал жизни.

– Да, отец, – сухо произнесла она, практически не разжимая губ, чтобы скрыть свои кривые зубы.

– Ты знаешь…

– Знаю. Знаю, что если бы я вступила в битву сама или выбрала хорошего Представителя с телохранителями, все кланы ополчились бы на меня. Ничего. Я амбициозна, но жизнь мне дороже амбиций. Рожу сына или дочь, пусть в своё время сыграют они. Ты уже выбрал агнца на заклание?

– Выбрал. И уже загрузил в него Слепок.

– Отлично.

Алария приблизилась к экрану, хотя этого не требовалось.

Надпись начала меняться:

00144 – статус не выбран;

00244 – статус не выбран…

10244 – выбран Представитель, отказ от Телохранителей, ожидание подтверждения;

00344 – статус не выбран;

00444 – статус не выбран…

В глазах Ариола потемнело. Так и должно быть, всё нормально. Игра начинается, владыка мира вот-вот сложит свои полномочия.

– Мне всё равно нужно его формальное согласие?

– Да… – отозвался Властелин, открывая глаза. – И его кровь.

Алария развернулась на каблуках и, наверное, впервые за эту неделю показала ему свои эмоции – на её губах играла горькая улыбка.

– Я не должна была родиться, ведь так? – произнесла дочь. – За твои грехи тебе наверняка должны запретить иметь детей. Наш клан должен был прерваться на тебе, сорок третий Властелин.

– Дети… – прошептал Ариол, с трудом сглатывая собравшуюся от волнения во рту слюну, – дети не должны отвечать за грехи отцов.

– Весь мир отвечает за твои грехи, папа. Все, кто выжил на этой помойке, которую ты оставляешь после себя. А теперь ты выбрал несчастного, которого убьют за них же. Пусть ради меня и будущего клана, но… Неужели тебе его не жалко?

Ариол закрыл глаза и опустил спинку кровати.

– Нет. Что такое одна жизнь по сравнению с миллиардами погибших во время Великой Войны? Что такое один чужак по сравнению с жизнью одной из Его потомков, настоящего Продавца грёз, чьи предки выигрывали Игру четырежды? Ты можешь взывать к чему угодно, только не к моей совести: она умерла намного раньше, чем умрёт моё тело. А теперь уходи, с этих пор это место закрыто для всех, кроме Властелина. Сегодняшнего, и того, что придёт мне на смену.

Алария фыркнула и ушла, гневно хлопнув дверью.

Ариол остался один. Впрочем, на сей раз его одиночество продлится всего лишь несколько недель необходимых для подготовки всех участников к Игре. Он вновь приподнял спинку кровати, чтобы ему был виден монитор.

Список продолжал меняться:

…

00744 – вступил в Игру, взято Телохранителей – 6;

00844 – вступил в Игру, взято Телохранителей – 6;

…

01144 – вступил в Игру, отказ от Телохранителей…

– Старый больной ублюдок, Корвел. Сколько бы ты отдал, чтобы убить меня? Нет, не надейся. Я сдохну сам. Преисполненный боли, отчаяния и раскаяния. Сам.

Взгляд Властелина против его воли возвращался ко второй строке.

10244 – выбран Представитель, отказ от Телохранителей…

– Прости меня, парень, но ты должен умереть.

– Власть, – сказал отец, – вот, что главное. Ни деньги, ни слава не дадут тебе больше, чем власть. А лучше всего власть закулисная.

– Закулисная, – рассеянно кивнул я. Меня не слишком-то интересовали слова отца. Куда больше меня занимал резиновый динозавр, топчущий пластиковый танк. Эти безумные учёные пожалеют, что открыли портал в другой мир!

– Да, закулисная. Сейчас ты играешь динозавром, а после, через много лет, будешь играть людьми. Дёргать за верёвочки, как кукловод, которого мы видели вчера на улице. Помнишь?

Я помнил дяденьку на улице с двумя весёлыми куклами, которые смешно танцевали. От кукол к рукам дяденьки действительно тянулись тонкие верёвочки. Я поискал похожую верёвку на динозавре, но не нашёл. Также верёвочек не было ни на мне, ни на отце, ни на его госте.

– А где?..

Отец рассмеялся.

– Это просто такое выражение.

Я кивнул.

– Ты рождён, чтобы дёргать за верёвки, – сказал, улыбаясь, отец.

Я отбросил динозавра и посмотрел на отца… посмотрел… как будто со стороны. Снизу вверх, но в то же время, чувствуя своё превосходство и даже лёгкое презрение, будто я…

Наваждение прошло. Что я делал? А, играл с динозавром. Итак, динозавр пришёл с другой планеты, чтобы…

Я ошарашенно озирался, стараясь понять, где нахожусь. Сердце бешено стучало, хриплое дыхание судорожно вырывалось из груди. Правое бедро болело от нескольких сильных щипков, с левой кисти стекала кровь, настолько сильно я её укусил.

Но это не было кошмарным сном, как бы я на это не надеялся.

Я стоял посреди обломков какой-то невероятной боевой техники, покрытой пятнами ржавчины. Голые ступни топтали пожухлую серо-зелёную травку, растущую так редко, что она едва покрывала землю. Лёгкий прохладный ветерок слегка трепал мои волосы, но даже от него мне уже стало зябко – кроме семейных трусов, в которых я лёг вчера спать, на мне ничего не было.

Ни звука, только моё дыхание. Ни одного животного или даже насекомого в пределах видимости, только ржавая сталь и блеклая трава кругом.

Я задрал голову, надеясь увидеть хотя бы птицу. Небо покрывала лёгкая дымка, тусклое солнце едва проглядывало сквозь неё…

В левый глаз словно вонзили раскалённую иглу. Или, вернее, спицу – острый приступ боли пронзил мозг до самого затылка. Непроизвольно из глаз брызнули слёзы. Я схватился за голову, потом прижал ладони к левому глазу. Кажется, я едва не потерял сознание.

Но потихоньку боль утихала, изредка вспыхивая новыми приступами, однако ни один из них не шёл ни в какое сравнение с первым. Окончательно придя в себя, я понял, что буквально лежу на металлических обломках. Надо сказать, весьма холодных. Оторвавшись от них, я выпрямился. Кажется, приступ боли окончательно прошёл.