– Что он от тебя хотел? – поставив на стол очередную стопку, поинтересовался Сергей.
– Замуж звал.
– А ты? – от удивления он даже перестал жевать.
– А что я? Я с тобой, – напомнила Вика. – Или ты уже передумал?
– Не дождетесь, Виктория Дмитриевна, не дождетесь, – пьяно улыбнулся Сережка и снова накрыл Викины губы горячим, долгим поцелуем.
Веселье было в полном разгаре. Сережка не отходил от Вики, а Вика отчетливо понимала, что первый раз в своей жизни сделала абсолютно правильный выбор. И неважно, что скажут родные, неважно, что скажет мать – она будет бороться до последнего, как тогда в Ежевске. Тогда Вика боролась за право на жизнь, а сейчас ей придется доказать Сергею, что она полноценная девушка. Пускай без ног и без рук, но девушка, которой, как и всем остальным, просто-напросто хочется обыкновенного женского счастья! И пусть оно будет недолгим. Возможно, спустя какое-то время к Сережке вернется рассудок и он, поняв, что не в силах тащить на себе такой крест, развернется и уйдет. И Вика его поймет… Поймет и простит, он же не обещал любить ее до гробовой доски. Но сегодня… Сегодня она счастлива.
Вика обратила внимание, как ее суженый хлещет водку. Вот только никак не могла понять, то ли от радости, то ли от горя. Она лично – от радости, вон уже в глазах начало двоиться… Ей бы сейчас на свежий воздух, да кто ж ее вынесет, если Сергея штормит… А она только-только начала ощущать вкус женского счастья и тут на тебе, головой об угол! Нет, ей еще пожить хочется! «Да и Сережка куда-то исчез… Наверно, покурить пошел», – подумала Вика, отыскивая глазами того, кто мог бы ее вынести. Голова кружилась все сильней и сильней. Вот это она нажралась с радости, ничего не скажешь! А с другой стороны, не каждый же день замуж выходишь!
– Тебе плохо? – наконец спросил ее кто-то. Ванька, черт бы его побрал. Она этот голос среди тысячи узнает. – Тебе плохо? – повторил он. – Может, тебя на улицу вынести?
Взглянув на Ваньку, Вика попыталась трезво оценить ситуацию. По сравнению с Сережкой Ванька на ногах держится нормально, по крайне мере не убьет. Наконец Вика закивала головой, как неразумный осленок и протянула к Ваньке руки.
– Сейчас все пройдет, только не плачь, – Ванька посадил свою ношу в коляску и вывез на улицу. – Тебя тошнит?
– Да, и голова кружится.
– Тогда дыши глубже! Может, тебе воды принести?
– Нет, – всхлипнула Вика. – И зачем я эту водку пила?
– Это ты у меня спрашиваешь?
– Нет, сама у себя! Блин, как хреново…
– А чё это вы тут делаете? – из-за кустов появился Сережка. – Вик, ты что плачешь? Что случилось?
– Ей плохо, – ответил за Вику Иван. – Пусть немножко на улице посидит, я потом ее занесу.
– Я сам занесу, – пьяно отрезал Сергей. – Все, она моя и кроме меня до нее никто не имеет права дотрагиваться, понятно?
– Понятно, я до нее не буду дотрагиваться: я только ее занесу, – успокоил Сережку Иван.
– Я сам!
– Но ты же ее уронишь!
– Не уроню.
Слушая, как спорят из-за нее мужики, Вика понимала, что надо что-то делать, иначе этот пустяковый спор может перерасти совсем не в пустяковую драку. А ей этого очень не хотелось. Нет, конечно, приятно, когда мужики из-за тебя морды друг другу бьют, но только не сейчас. Да и какому мужику понравится, если женщина будет считает его слабым мужчиной. «Помирать, так с музыкой!» – подумала Вика, вздохнула поглубже и обратилась к Ивану:
– Вань, наверно, Сергей прав, он сам меня занесет.
– Как скажешь, – с обидой процедил Иван и растворился в темноте.
Они еще некоторое время сидели с Сережкой на улице, наслаждаясь свежим воздухом. Небо, как и позавчера, было усыпано звездами. Сергей, прищурив один глаз, старался отыскать хоть какое-то созвездие, но у него не получалось. Вика знала: ему сейчас так же хреново, как и ей, им бы поспать… Страшно было представить, каким образом она попадет в дом: Сережку вон, как развезло! Но, сиди не сиди, а в дом все равно идти придется. «И, как назло, на улицу никто не выходит», – подумала Вика и стала просить Господа Бога, чтобы дал Сережке сил донести ее до кровати. И вот она уже у него на руках, трезва, как стеклышко. Уцепившись суженому за шею, Вика думала лишь об одном: как бы не упасть. Сергей несколько минут постоял на месте, чтобы не потерять равновесия, потом рванул с места так, что аж подошвы задымились. По пути они натыкались на углы. И какая сволочь столько много углов понаделала? Слава Богу, хоть двери в дом были открытые. И вот она, долгожданная кровать…
– Я же говорил, что не уроню, – пьяно улыбнулся Сережка.
Мозг уже давно проснулся, а глаза все никак не хотели открываться. Ей бы еще немножко поспать, но разве тут поспишь? Вон, мужики уже с утра похмеляются и Сережка в том числе. «Громкоговорители», – подумала Вика и подняла голову.
– Потише можно?
– Вот и Вика проснулась! – улыбнулся Женька. – Вик, сто граммов будешь?
– Фу, уберите ее, проклятую, – фыркнула Вика. – Все, пьянке бой! Да, да, это и тебя касается, – она строго посмотрела на Сергея.
– Сейчас похмелюсь и все, – торжественно пообещал он.
– Смотри, с ней не забалуешь, – вставил свои пять копеек Ванька.
– А я и не собираюсь. Хватит, набаловался, – глядя на Вику, ласково улыбнулся Сергей. Возможно, он до конца еще не понял, что вчера натворил. Так нет же, он трезвым делал Вике предложение. Она ответила «Да!». Быть может, это и правда его судьба, от которой никуда не уйдешь. А быть может, жизнь опять с ним сыграла злую шутку. Но зачем? Время все расставит по своим местам, а пока он будет греть Вику своим теплом и надеяться на лучшее! Потому что худшего у него в жизни и так хватает.
Жизнь постепенно входила в новое русло. Мужики взялись за ум и нашли очередной калым. Иван неделю не появляется. Красота, да и только! Сидя на улице и глядя куда-то вдаль, Вика думала, что ей еще никогда так хорошо не было. Ее никто еще так не любил, возможно, только в детстве мама. Но почему тогда она с такой легкостью от нее отказалась? От отца она вообще любви не видела и от Ваньки тоже. Ваньку с ней, наверно, связывала только физика притяжения тел, но только не душ, иначе бы все было по-другому. А с Сережкой?
Вспоминая его горячие поцелуи, Вика от удовольствия прикрыла глаза. Ей на минутку стало страшно. А если бы она тогда послушалась Пашку? Если бы не приехала к Катерине, не встретилась бы с Сережкой, то и не узнала бы, что такое женское счастье. Но она здесь и счастлива до безумия. Сейчас Вике хотелось объять весь необъятный мир своими скрюченными руками, хотелось с каждым прохожим поделиться своим счастьем. Ну, с прохожими это она, конечно, перегнула, а вот с родными обязательно сегодня поделится и будь что будет! Нетрудно было догадаться, как на ее влюбленность отреагирует мать. Она скажет, чтобы этого бомжа вблизи ее двора не было. Но этот двор не только ее. Этот двор общий и туда приводят друзей все, кто в этом доме живет. А Вика что, рожей не вышла? Нет уж, на этот раз мамочка не угадала! На этот раз у них с Сергеем все по-настоящему! И пусть в это трудно поверить, пусть кто-то сомневается, но они докажут, что такое настоящая любовь.
Чем ближе Вика приближалась к дому, тем тревожней становилось у нее на душе. Сейчас начнется! Он – бомж, алкаш, да и на черта ты ему такая? Чтобы сумки таскать и жить на твою пенсию? Мать скажет это, конечно, не со зла: она приведет факт, который не подлежит опровержению: ведь с Ванькой было именно так! Иванушке нужны были только сумки с продуктами, которые Вика таскала, чтобы хоть как-то задобрить свекровушку. Они же по жизни были голодными, хотя и получали немалые деньги на детей, а вот распоряжаться ими не умели. Неделю живут на широкую ногу: пьют и едят, что душе угодно, а потом три недели с протянутой рукой ‒ кто что даст, или, возможно, собачка подвернется. Только Сережка не такой: он привык трудом зарабатывать себе на хлеб. И ее он прокормит, пусть мамочка не сомневается! Да и пенсию мать ей в этот раз отдаст! Все, она уже не маленькая девочка и то, что мать – ее опекун, это ничего не значит. У нее лишь ДЦП, а не умственная отсталость, так что отныне она своей жизнью будет распоряжаться сама. А мама? Мама должна будет смириться и принять ее выбор.
