Из дома выбежал Ванька со своим двоюродным братом Вовкой и кинулись к ней, как к родной.

– А мы за тобой пришли! – потирая руки, сказал Ванька. – Пойдешь к нам в гости?

– Сейчас, только шнурки поглажу, – с ехидцей улыбнулась Вика и тут же угодила к Владимиру в объятия. – Привет, привет, мой хороший! Как же я тебя давно не видела!

– Почти год.

– Ну ничего себе! А вырос-то как! – Вика снова уцепилась Вовке за шею. – Блин, как же я за всеми вами соскучилась! Как там Иннеска? Дядя Ёся? Давид?

– Да потихоньку, отец работает, Давид растет, Инка собирает документы в Германию, а мужик ее уже уехал. Я учусь, работаю, так что вот так! – улыбнулся Владимир. – А ты?

– А я? – Вика посмотрела на Владимира с загадочной улыбкой. – Я замуж выхожу!

– И за кого, если не секрет?

– Тебе что, братишка еще не рассказал? Вань, ты чего это? Мог бы брата предупредить.

– Ой, Вик, хватит выделываться! Сейчас возьму, скручу – и весь твой замуж, – злобно рявкнул Ванька. – По пьяни и я на ком угодно мог бы жениться!

– Вань, очнись: мы с Сережкой живем уже, как муж и жена. Спим вместе, едим вместе, завтра пойдем с мамкой знакомиться, – зачем-то соврала Вика. – Все, наши дорожки разошлись, возврата не будет.

– Но я люблю тебя!

– Раньше надо было, рань-ше, – собрав всю волю в кулак, Вика постаралась выдавить из себя улыбку. Ну почему, почему он снова пришел? Почему смотрит на нее глазами провинившегося щенка, рвет душу на части. В какой-то момент вдруг Вике захотелось послать все к черту, сесть к Ваньке на коленки, обнять его и сказать, что им всего лишь приснился страшный сон. Что они вместе и что у них все будет хорошо! Но это не сон! Как в той поговорке: «в одну и ту же речку не войдешь дважды». Да и мысли принадлежат уже другому. А сердце?

Вика постаралась понять, что чувствует к Сережке. С этим человеком ей было уютно, тепло, хорошо, как душою, так и физически. Они как будто нашли те самые точки соприкосновения, которое складывают из людей одно целое. Сергей принял ее такой, какая она есть, со всеми ее недостатками, а это дорогого стоит. Именно этот человек, как никто другой, достоин ее любви, верности, уважения. А никак не Ванька, который умоляет ее пойти к нему домой. Вика знала зачем. Ему просто нужно было удовлетворить свою похоть ‒ уж больно давно у него девушек не было. Со Светкой тогда не получилось, облом по всем фронтам.

– А мамка не заругает? – съехидничала Вика.

– Мне теперь на всё… И на всех… – деловито проговорил Ванька.

– Ну-ну, – перед глазами всплыла картинка двухмесячной давности.

…Вот тогда счастье перло со всех щелей. Еще бы: любимый из зоны вернулся! Сейчас она ему накроет поляну, недельку отдохнут, а там, глядишь, и за семейные отношения возьмутся, свекровушка вроде добро дала. Сказала, ваша жизнь и делайте, что хотите. Ага, как бы не так! Все будут делать то, что мама скажет. Вот и тем утром, не успели они с Ванькой глаза продрать, а мать уже дала распоряжение: Вику домой, остальным на огород. Нормально: накормила, напоила, а теперь пошла вон! Вика с надеждой посмотрела на Вано, вдруг он заступится, скажет по пацанячьи: мол, все, мам, это моя девушка и с этого дня она будет жить со мной. А Ванька в тот момент был похож на осла, который, переминаясь с ноги на ногу, кивает своей неразумной башкой. За год отсидки, видимо, привык подчиняться. Вика опять же наступила на те же самые грабли, которые со всей силы врезали ей по лбу. Это семейка никогда не изменится… Так стоило ли ей биться, как рыбе об лед?

Если раньше она готова была отстаивать право на эти отношения, драться до последнего и неважно с кем – с матерью ли, со свекровью, все равно – но сейчас…

Сейчас Вика чувствовала себя девочкой по вызову, грязной шлюхой, которую отымели по полной программе: и телом попользовались, и на бабки развели. Но больше всего ее бесил этот запах сырой и грязной постели, от которого ее мать снова будет отмывать и материться.

– Ну, ты идешь? – уже более уверенным голосом поинтересовался Ванька.

– Ты походу и, правда, дурак, если понять не можешь. Я вы-хо-жу за-муж! – четко повторила Вика.

– Но, ты же любишь меня, я вижу.

– Видь молча.

– Неужели тебе со мной плохо было? – Ванька провел руками по своим и без того взъерошенным волосам и с нежностью посмотрел на Вику.

– А что хорошего? Дай, подай, иди на хрен, не мешай. Сколько твоя мамочка меня выпроваживала, а ты молчал. А бабка? Как она меня только не называла? И ты снова молчал, типа, моя хата с краю, ни хрена не знаю! Как давилась сухой картошкой, а из-за чего? Из-за того, что сожитель твоей мамочки все пропивал! Это нормально?! Нормально, что тебя, неизвестно из-за чего закрыли на год, а я, как дебилка, слала посылочки, поляну тебе накрыла, а на следующий день меня выперли, как шлюху подзаборную, и ты опять промолчал! По-твоему, это нормально?!

Вика понимала, что надо остановиться или у нее случится истерика, и вообще, скоро Сережка придет, а ей ох, как не хочется, чтобы он увидел ее в таком виде. Да еще и рядом с Ванькой! Не нужно это ей, ох, не нужно!

– Все, Вань, отстань от меня!

– Нет, не отстану! Если ты со мной не пойдешь, я здесь останусь.

– Твое дело, только ко мне не лезь.

– Ишь ты, какая! – завалив Вику на бок, Ванька принялся ее щекотать. – Я смотрю, ты совсем засиделась.

– Тебе-то, что? Отойди от меня! – Вика извивалась, как уж на сковородке, стараясь вырваться из крепких Ванькиных рук, но он не выпускал ее. Это катавасия продолжалась до тех пор, пока в доме не появился Сергей. Он пристально посмотрел на Вику и куда-то исчез.

– Доигрался?

– М-мм, – довольно протянул Ванька и чмокнул Вику в щеку. – Все! Все, все: больше не буду!

– Пошел к черту! – рявкнула Вика и взглянула на Вовчика. – А ты чё ржешь? Забирай своего брателлу и валите отсюда!

– Вы гляньте на нее: хозяйка нашлась! Вон хозяйка! – Ванька указал рукой на Катерину. – И пока она нас не выгонит, никуда не уйдем!

– Ну-ну, – печально вздохнула Вика и с отвращением взглянула на Ваньку. Как же в этой жизни все быстро меняется! Совсем недавно он смотрел на нее глазами провинившегося щенка: мол, хозяюшка, пожалей, приласкай. Зато теперь посматривает самодовольно: дескать, я – победитель и никуда тебе не деться с моей подводной лодки.

«Это мы еще посмотрим!» – подумала Вика и стала наблюдать, как мужики режутся в карты. Она, конечно, болела за Сережку, который почему-то до сих пор дулся на нее. Странная ситуация: нет, чтобы поговорить, все выяснить, так он решил поиграть в молчанку. Или таким образом решил слиться с нее, пока не поздно? А то, видимо их любовь слишком затянулась. Вика-то уже и квартиру надумала снимать, а надо ли?

Перед сном Вика в очередной раз попыталась Сережке все объяснить: что это все Ванька… Он пришел, чтобы ее забрать, а она, как могла, так и отбивалась. Ну, не нужен ей Ванька, ей Богу, не нужен! Но Сергей не хотел слышать никаких объяснений. Он прекрасно видел, как она соловьем заливалась, как этот ей футболочку поправлял. Вот и пусть со своим миленьким милуются.

А он? Он будет жить, как жил. И вообще, семейная жизнь – это, наверно, не для него. Недаром его девчонки одиноким волком называли. Тридцать лет, с бабами напряг, на ночь – пожалуйста, а так, чтобы раз и навсегда… Видимо, не встретилась ему еще такая. Да и встретится ли вообще?

Так думал Сергей, глядя в ночное небо. Сегодня ему еще казалось, что, несмотря ни на что, все у них с Викой получится. Хоть знакомые ему и говорили: мол, Сережка, зачем она тебе? Столько баб нормальных, а ты куда полез? А он всегда во что-то вляпается: как не в говно, так в профсоюз. И как оттуда вылезти, чтобы не обосраться – вот это проблема! Кто его за язык тянул: «Виктория Дмитриевна, станьте моей женой!» И что теперь? А теперь он лежит и слушает, как его несостоявшаяся жена давится слезами, а ему все равно. И не потому, что у него нет сердца. Просто не надо было в душу плевать!