На фреске, два войска столкнулись в ущелье и вели кровопролитный бой. Справа, на груде камней, верхом на белоснежном скакуне, восседал Фениус, первый правитель объединённых семей эльфов. Стремящийся к миру, он как никто в этом мире ни до, ни после его смерти, осознавал необходимость союзов, между всеми проживающими в Ану-Дарлоне народами. Война же изображенная на фреске, была против древнего правителя людей, что желал всецело владеть землями мира и его народами. Фениус с горечью вел войско вперед, в рядах которого были представители обоих народов. И на фреске были следы недавней реставрации, в процессе которой, всем людям, стоящим в рядах Фаниуса были добавлены длинные эльфийские уши.

Кайти-Эрр видел эту фреску и знал историю, но в таком искаженном виде, она доставляла ему боль.

–Историю – Вновь начал царь. – Историю пишут победители. Мой предок был недальновиден и считал, что дозволенным кровосмешение. Он был глуп. И я исправлю его ошибки. В мою честь, будут воздвигнуты храмы и памятники, монументы выше горы, и имя Вакалона будет святым для всего Ану-Дарлона! – Лесной царь провел пальцами по фреске и улыбнулся. – Они должны стоять на коленях и выпрашивать милостыню от тех, кто первыми пришел в этот мир, кто упорядочил царивший в этих землях хаос и даровал им имя! Я рад, что ты, такой. Ведь те капли эльфийской крови бегущей по твоим жилам, дают шанс понять, все величие народа, к которому ты косвенно принадлежишь.

– Всё благодаря Вашему покровительству, мой царь. – Кайти-Эрр произносил эти слова с нехотью, но верность клятве давила на него.

Он был верен Вакалону с тех самых пор, как он спас его с братом от нейринского тигра, и все эти годы, исполнял роль правой руки лесного царя, в переговорах с Карен-Геллом. Его не принимал ни один из народов, для эльфов он был рабом, пешкой, что позволили греться в лучах царского величия, для людей он был предателем, отвергнувшим свой народ и опозорившим семью. Его же положение во время переговоров, было непоколебимо. Не многие признавали его достижения, и осознавали, что хрупкий мир многим был обязан братьям, находящимся по разные стороны переговоров и стремящихся остановить прения сторон.

Они шли вдоль стен собора, и находящиеся там жители Наистифокса расступались и уважительно склоняли головы при виде своего правителя на прогулке с самой незначительной, по их мнению, фигурой в мире.

Рент, в это время, поднимался в свои покои, Онек придавался спокойному сну, а лесной царь с Кайти-Эрром продолжали прогулку. Выйди из Собора, они направились по широкой аллее усаженной лунными цветами, что словно зеркала играли светом, отражая ночное светило. Их разговор не останавливался, Вакалон то и дело размахивал руками, иллюстрируя свои слова о грядущем, о том, что он станет подобен богам, и займет средь них место, даруя жителям Ану-Дарлона процветание. Маг слушал изречения своего покровителя и с каждым словом осознавал, что планы, о которых шла сейчас речь, зародились много лет назад, и словно ребенок вскармливались эгоизмом и жаждой абсолютного господства, пока не стали наваждением для его величества. Кайти смотрел себе под ноги, осознавая свою близорукость, он корил свое бессилие, но продолжал слушать царя. Лишь изредка маг позволял себе выразить свое опасение, связанное с планами Вакалона, но раз за разом натыкался на стену его эгоизма затуманившего царский взор и ведущее его на путь, что был так отвратителен волшебнику.

Фырканье коня разбудило Онека, солнце уже показалось из-за горизонта и стремительно поднималось ввысь. Завтрак не заставил себя долго ждать, и перекусив верховный маг вскочил на своего скакуна. Сегодня он будет в Адореле, сегодня он будет говорить от лица людей. Но больше всего, сейчас Онек желал освободиться от дорожной пыли и вдоволь насладиться веселящими напитками, под крепкими крышами могучей цитадели.

Рент услышал как к его спальне торопливо приближаются шаги. Стук и из-за двери донесся голос стражника.

– Милорд, верховный маг Карен-Гелла, Онек-Эрр приближается с востока.

– Обеспечьте ему должный прием. Я спущусь позже. – Рент взглянул в открытое окно и мысленно проклял себя за ночную прогулку, на которую он потратил слишком много времени.

Врата Адорела распахнулись пред приближающимся всадником, его встречали высокие воины, выстроившиеся вдоль улицы. Они стояли неподвижно, словно высеченные из камня статуи и Онек, видавший такой прием с сотню раз, всё равно разглядывал их сияющие доспехи и острые копья, что держали сильные руки солдат королевской стражи. Коридор из воинов вел его прямо к зданию ордена «Синей зори» где по старой традиции проводились приемы послов из всех концов Ану-Дарлона прибывавших в Адорел.

Орден был одним из древнейших обществ в этих землях, его целью была защита людей от внешних угроз, по крайней мере, члены ордена желали, чтобы так считали окружающие. На деле же, орден занимал роль «серого кардинала» людского царства, в каждой, даже самой маленькой деревушке, находилась палата «Синей зори». А их влияние, хоть и было скрытым, но простиралось даже за пределы границ людских земель.

Здесь под каменным сводом был стол занимавший площадь всего зала, выполненный из листов стали с выгравированной картой Ану-Дарлона, он висел на толстых цепях, и изумлял каждого, кто его видел впервые. Между стальных листьев проходили полосы зеленоватого оттенка, в этих местах, сталь складывалась словно страницы в книге и низшие члены ордена торопливо уменьшали размеры стола, то и дело, открепляя более не нужные цепи, оттягивая их края к специальным углублениям в стенах палаты.

Самой удивительной в столе являлась нанесенная на его поверхность карта, при уменьшении размеров, карта не исчезала, лини границ просто превращались из одних в другие, горы становились реками, а города превращались в леса, картинка менялась с каждым новым переворотом «страницы». Всего за несколько минут стол стал размером чуть превышающим королевский стол в залах Карен-Гелла и члены ордена выносили к нему широкие, дубовые стулья, для своего правителя, советников и конечно, для прибывшего гостя из столицы людей.

Онек наблюдал, как на стол выставляются пышущие жаром блюда и холодные напитки, и уже предвкушал знатную трапезу. Мимо сновали члены ордена и слуги, готовя все необходимое к приему. Один из них задел мага плечом, и резко приблизившись, бегло прошептал «Рент предал Карен-Гелл», Онек даже не успел толком осознать услышанное, как человек в церемониальных одеждах ордена, уже удалился в дальний от мага конец зала и скрылся за колоннами.

«Рент предал Карен-Гелл. В каком смысле? Как? Почему? Нужно ли верить этим словам? Может мне лишь показалось?» вертелось в голове у волшебника. И приятные мысли о грядущем пире улетучились из его сознания. Теперь он был полностью собран и сосредоточен на происходящих вещах, стараясь уловить каждый миг происходящего, каждую деталь.

В зал вошел Рент и его свита, советники разных мастей рассаживались по своим местам, и правитель Адорела жестом пригласил Онека занять место напротив себя. Чародей не заставил себя долго ждать и усевшись на дубовый стул откинулся на массивную спинку. Еда стоявшая перед ним, потеряла былой шарм и едва манила волшебника своим ароматом. Он всматривался в лицо Рента, будто желая увидеть в его мимике намек на действия о которых ему в скользь поведал незнакомец.

– Я рад приветствовать верховного мага Карен-Гелла в стенах ордена «Синей зори»! – начал Рент приподнимая железный кубок – Наш город веками славился своими воинами и крепкими механизмами, что используются по всему Ану-Дарлону. И мы горды тем, что сегодня, сможем решить ряд вопросов, столь важных для нашего процветания и уверенного будущего! За Адорел! – кубок коснулся его губ и Рент резким движением опрокинул его, осушая за один глоток.

Онек же не стремился употреблять напиток с той же скоростью, и лишь пригубил Адорельского эля, что славился своей крепостью.