— Он упрямый, — сказал Сэм.

— Я мог бы помочь, если бы он позволил.

— Ты готов это сделать?

— Не похоже, что ты использовал злодеяние нашего отца против нас. Во всяком случае, я бы сказал, что в долгу перед тобой.

— Нет. — Сэм пожал плечами. — Думаю, сейчас всем нелегко.

— Думаю, мы можем утешиться тем, что, в конце концов, он попытался загладить свою вину.

Сэм указал на двух мужчин перед ними.

— Итан чувствует то же самое?

— Итан найдет способ справиться с этим в свое время. - Илайджа слегка улыбнулся.— Он упрямый.

— Рыцарская черта, наверное.

— Скорее всего.

— Ну, есть упрямство, а есть глупость. — Сэм резко остановился, потирая голову.— Думаю, Калебу пора принять разницу.

— Что случилось? — спросил Дин, когда Сэм и Илайджа встретили их на тропе.

Калеб остановился рядом с Дином, склонившись вперед, и обхватив себя рукой, бережно прикрывая ребра.

— Неприятности? — спросил он.

— Это ты мне скажи. — Сэм коснулся своей головы. — Тебе нелегко сосредоточиться.

— Извини за неудобства. — Калеб уставился на него. — Попробуй уединиться. Это может помочь.

— Я не нарочно тебя читаю. Я не могу полностью закрыться от тебя. — У Сэма не было такого же контроля над своими способностями, как у Калеба. Он не мог фильтровать, поэтому не часто использовал их, и мог лишь читать мысли, а не исследовать их или проецировать. Однако Калеб громко транслировал свою боль.

— Ты можешь помочь? — спросил Дин Илайджу.

— Могу, — ответил охотник.

— Двойка…

Сэм увидел, как брат схватил Калеба за руку, словно удерживая его.

— Заткнись и дай ему поработать над тобой.

Калеб попытался отступить.

— Тебе не обязательно это делать.

— Ничего страшного. Знаю, что ты не помнишь, но вчера вечером я говорил серьезно. Я на твоей стороне.

Сэм одобрительно кивнул. Илайджа сохранял хладнокровие при худших обстоятельствах. Калеб вздохнул.

— Что мне делать?

— Тебе придется довериться мне. — Илайджа снял рюкзак и положил его на землю у своих ног. — У меня нет навыков маневрировать вокруг твоих блоков. Ты должен дать мне доступ.

Сэм не упустил взгляд, которым Калеб бросил на Дина. В нем был намек на отчаяние, страх, и это было настолько чуждо, что младший Винчестер почти пожалел, что предложил эту идею. Дин, должно быть, чувствовал то же беспокойство.

— Ты мне нравишься, Илай, — сказал Дин. — Не заставляй меня жалеть об этом.

Сэм был благодарен брату за то, что он не пообещал быстрой смерти, если Илайджа злоупотребит доверием Калеба, по крайней мере, не в открытую.

— Я тоже там буду. — Сэм поймал взгляд Калеба. — На всякий случай.

Илайджа, казалось, не обиделся.

— Это не сложный процесс. Я не могу читать мысли или проектировать дальше простых процедур. — Он поднял руку. — Мне нужен физический контакт.

Калеб фыркнул.

— А я подумал, что могу обойтись без обнимашек в этой поездке.

— Обещаю не воспользоваться твоим состоянием.

— Я ценю это.

Мэтьюз положил руку на голову Калеба и закрыл глаза. Через несколько мгновений Сэм почувствовал разницу, боль Ривза больше не пульсировала через их связь. Вместо этого волна невероятного облегчения захлестнула Сэма, и он подумал, сможет ли Илай научить его этой технике. Это могло пригодиться в дальнейшем.

— Спасибо, — выдохнул Калеб.

Илайджа убрал руку.

— Не за что. Но помни, это не лекарство, скорее психический укол новокаина.

— Другими словами, Дэмиен, не торопись, — сказал Дин.

— Боль — это система предупреждения нашего тела. Ее нельзя игнорировать.— Мэтьюз оглянулся через плечо. — По крайней мере, так говорит Гидеон.

— К черту это, — сказал Калеб. — Я все отрицаю.

Илай одобрительно кивнул.

— Иногда ситуация требует этого.

Ривз покрутил серебряное кольцо на пальце.

— Илайджа, насчет твоего отца…

Сэм задумался, подходящее ли это время для разговора, и будет ли когда-нибудь подходящее время. Та же ситуация и со сделкой Дина. Урок состоял в том, что секреты, в конце концов, раскрываются самым неожиданным образом. Лучше разглашать их, когда есть некоторый контроль над ситуацией.

— Да?

— Как бы то ни было, я действительно думаю, что он верил Гриффину. Он считал, что в то время поступал правильно, единственное, что он мог сделать.

— Иногда люди, к которым мы ближе всего, разочаровывают нас, — сказал Илай.

Сэм наблюдал за тем, как Дин заерзал на месте. Илайджа явно почувствовал себя не в своей тарелке, хотя Дин держал свои эмоции на невероятно высоком уровне. Мэтьюз поднял свой рюкзак.

— Но мы любим их, и готовы простить за то, что они просто люди.

— Что за задержка? — в узком коридоре раздался низкий голос Итана.

Илай закинул рюкзак на плечо.

— Долг зовет.

— Давай догонять остальных, — сказал Сэм Калебу, чувствуя, что Дину нужно немного пространства. Илай сказал правду. Сэм знал, что Калеб простит Дина, но за это придется заплатить высокую цену.

— Может, нам стоит догнать Джоша. — Ухмыльнулся Ривз. — По крайней мере, он не будет меня обнимать и спрашивать, как я себя чувствую.

***

— Полагаю, остались только ты и я, профессор. — Дин жестом велел Илайдже идти впереди. — Как ты относишься к бейсболу?

Мэтьюз пошел по тропинке, бросив на Дина настороженный взгляд.

— Это серьезный вопрос.

— Неужели? — Дин нахмурился. — Я же не спросил, предпочитаешь ли ты брюнеток или блондинок.

— Думаю, это была бы более безопасная территория. Я не любитель спорта. Это было причиной для мучений в прошлом.

— Ты и яблочный пирог ненавидишь?

— Нет. — Илай улыбнулся. — Я любил яблочный пирог пастора Джима.

— А кто не любил? — проворчал Дин, ощутив укол ревности при мысли о том, что делится этим воспоминанием с совершенно незнакомым человеком. — Его жареный цыпленок был просто пальчики оближешь. То, что этот человек мог сделать с мясным рулетом, тоже было чертовски удивительно.

— Я вегетарианец.

— Черт. — Дин покачал головой. — Это срывает следующую тему — мои поиски идеального чизбургера в мире.

— Мне нравяться рыжие, — сказал Илай.

Дин ухмыльнулся, узнав оливковую ветвь.

— Вот теперь ты мне нравишься.

Как их многообещающий разговор перешел от женщин к диссертации Илайджи, Дин так и не понял. В одну минуту они обсуждали Кармен Электру, а в следующую — культурное влияние сплоченных, тайных общественных структур, созданных для защиты людей. Старший Винчестер чувствовал себя так, словно учитель Чарли Брауна был у него в голове, пока Илайджа размышлял и разговаривал следующие десять минут. Все те моменты притворного интереса, когда Сэм болтал о чем-то, наконец-то пригодились Дину.

— Слышишь? — спросил старший Винчестер, благодарный за причину прервать занятия.

Илайджа замолчал на полуслове, склонив голову набок.

— Вода. Я слышу шум воды.

— Звучит почти как водопад.

— Эй, ребята! — из-за поворота появился запыхавшийся Сэм. — Вы никогда не поверите, что мы нашли.

Гидеон присоединился к нему, выглядя через чур оживленным.

— Это определенно может быть то, что мы ищем.

— Возможно, ты прав. — Внимание Илайджи привлекла стена справа от них. — Вот еще один символ.

Дин проследил за взглядом профессора и увидел глифы, когда Илайджа осветил фонариком камни. Что-то помимо знакомого круглого символа Братства привлекло внимание Дина, и он направил фонарик туда. Круги отражали свет, как солнечный луч на воде, хотя все остальные символы были тусклыми, как будто сделаны древесным углем.

— Символ свежий. — Сказал Илайджа, трогая краску. Дин смотрел, как Мэтьюз поднес пальцы к носу, потом посмотрел на него. - Но это не имеет смысла.

Конечно. Это имело смысл.

— Илайджа, шевелись! — крикнул Дин кинувшись к професору. Он схватил охотника на шиворот, развернул его и оттолкнул от стены.

— Дин!

Старший Винчестер услышал голос брата, и то, как Гидеон окликнул Илайджу.