— Хватит! — крикнул я. — Прекрати так разговаривать!

— А? — Юри вздрогнула.

В воздухе вдруг повисло напряжение. Даже Аи переменилась в лице и смотрела своими испуганными глазами уже на меня.

— Нельзя так разговаривать с друзьями! Если ей страшно, то мы не пойдём туда!

— Я… — голос у девочки стал дёрганым. — Да… мы не пойдём… ты… ты прав.

Из властной и наглой особы Юри вдруг превратилась во что-то жалкое. Голову она вжала в плечи, руки едва заметно затряслись, она прятала взгляд в землю.

— Тору, — сзади снова послышался голос Уми.

— Что?! Разве это дружба?!

— Я не хотела, — голос Юри превратился в шёпот. — Честно, я… я лучше пойду.

— Стой! — Аи схватила подругу за футболку. — Я согласна! Пойдём! Пойдём в больницу!

Я хотел было возразить, но Уми отвела меня в сторону и тихо, вполголоса, принялась объяснять ситуацию:

— Я же просила тебя не кричать на Юри, — голос её не изменился, но я отчётливо улавливал её негодование.

— Но так же нельзя! Она чуть не довела Аи до слёз!

— Надо было объяснять тебе сразу, — девочка вздохнула. — Юри очень легко манипулировать. Достаточно повысить на неё голос, и она тут же соглашается с тобой.

Кажется, что это очень удобно, правда? До недавнего времени все так и делали.

— Почему до недавнего?

— Этой зимой Юри попыталась повеситься. На то было много причин. Сестра её попыталась сбежать из деревни, вместе с…

Уми прервалась.

— Сбежать?

— Не бери в голову, — она резко соскочила с темы. — В общем, после этого Юри долго приходила в себя. Видел бы ты её. Ходила словно труп: ни разговаривала, ни училась, даже есть забывала. С трудом, но мы привели её в чувство, сделав вид, будто она у нас главная.

— Но это ненормально, Уми! — я оглянулся на девочек. — Даже… жестоко.

— А у тебя есть другие предложения?! — Уми нахмурилась. — Ты не знаешь, кто такая Юри. Так что, будь добр, не осуждай нас.

Я вернулся к остальным. Понемногу Юри снова приходила в себя, взгляд снова стал надменным, а тряска в руках исчезла.

— Ва! Я поняла! — Рико наконец пришла в себя. — Мы — девочки! А Тору…

Щёки у неё заиграли красным. Она отвернулась, что-то причитая шёпотом. Меня уже стали умилять моменты, когда Рико смущалась. Я был готов доводить её до румянца специально, лишь бы увидеть реакцию.

— Ну что, — Юри выдохнула. — Идёмте, а то так и до вечера можем тут просидеть.

***

Одинокое, забытое всеми, опороченное надписями на стенах, убитое временем — здание старой больницы одиноко возвышалось над деревушкой. Оно было похоже на древнюю сторожевую башню, откуда доблестные самураи наблюдали за врагом, но теперь здесь бродят лишь их призраки, рыскают меж этажами, меж оконными проёмами.

Крыльцо, наполовину разрушенное, просело, первые ступеньки ушли под землю. Двери были сняты с петель, и мирно лежали на полу в россыпи грязного стекла. Через дверной проём открывался вид на перевёрнутые медицинские каталки, ободранные кресла, разбитые табло.

— Говорят, кстати, — Юри взошла на крыльцо. — Что тот каннибал до сих пор в этой больнице живёт.

— Ва, — неуверенно произнесла Рико. — Всё ты врёшь, Юри.

— Ну, не знаю, — она развернулась и скрылась в дверном проёме.

К моменту как мы добрались до больницы, белые облака на небе собрались в огромную серую тучу, нависшую над деревней. Раздался оглушающий раскат грома, где-то ослепительно сверкнула извивающаяся змеёй молния.

Мы поспешили за Юри.

Под ногами хрустел различный мусор. То там, то здесь на полу лежали разбитые ампулы, шприцы, упаковки от таблеток, истоптанные и порванные халаты. Все предметы в коридоре и в палатах покрылись пылью.

Вновь раздался грохот, и снаружи хлынул дождь.

Впереди всех шла Юри. Кажется, её совсем не пугало это место, шла она довольно бодро и рассматривала местные достопримечательности. Рядом с ней плелась Уми. Она тоже не подавала признаков страха, однако, было заметно, что находится здесь ей неприятно.

Рико двигалась передо мной и опасливо поглядывала в сторону выхода. Она силилась выглядеть храброй, но я-то чувствовал, что она лишь притворяется. Ступает аккуратно, старается не издавать лишнего шума.

Слева от меня — Аи. Она едва ли не плакала от страха. Мне всё ещё хотелось высказать Юри пару ласковых за это, но после случившегося, я всё равно не рискнул бы этого делать. Аи продолжала тревожно теребить ремешок от своей сумочки.

Справа — Харука. Заявления о том, что ей не страшно, оказались всего лишь попыткой не упасть в глазах остальных. О, Харуке было страшно. И неудивительно, если учесть, что она никогда не уходила дальше своего храма.

Мы прошли несколько лестничных пролётов и, наконец, добрались до заветного пожарного выхода, что вёл на крышу. Лестница не внушала доверия. Ржавая, хлипкая, слегка покосившаяся вправо. Первой забралась Юри.

За ней, следуя порядку, поднялась Уми. Уже на ней лестница недобро затряслась, однако всё ещё оставалась на месте. На удивление, на крышу поднялись и Рико и Аи. Но как только последняя убрала с лестницы ногу, та тут же с грохотом слетела с креплений.

Мы с Харукой остались стоять внизу. Через пожарный люк выглянула Юри. Она удручающе покачала головой.

— Ничего страшного, — послышался её голос. — В соседнем крыле есть ещё один выход на крышу. Не бойтесь, не пропустите. Просто по коридору перейдёте в восточную часть, там и найдёте.

Я перевёл взгляд на Харуку. На девочке лица не было. Она изо всех сил старалась изображать храбрость, но сейчас уже сдалась. Харука схватила меня под руку и крепко прижалась. Прижалась чем-то мягким. Я задеревенел.

— Мы скоро! — сдавлено крикнул я и повёл её в сторону коридора.

***

Восточное крыло старой больницы. Пол усеян золой, что перемешалась с мусором, пылью и, попавшей во внутрь через разбитые окна, водой. Стены и потолок обуглились, лишь местами сохранив свой прежний облик.

С Харукой мы двинулись вперёд в поисках пожарного выхода. Я проклинал себя за то, что поддался и всё-таки пришёл сюда. И хотя, я бы слукавил, если бы сказал, что мне неприятно от жмущейся к моему плечу Харуки, я всё равно не в восторге от всего происходящего.

Прошли мимо стойки регистрации, мимо каких-то кабинетов, мимо ординаторской. Многое отсюда утащили, это было заметно с первого же взгляда. Здесь не хватает лавочки, здесь — торгового аппарата, здесь — монитора. И кому только нужны все эти вещи?

По приёмной разнёсся шорох. Странный звук, словно кто-то очень быстро скребёт ногтями по каменному полу. Источник звука доносился из кабинета офтальмолога и очень быстро приближался к нам.

Харука впилась ногтями в мою футболку и впервые за всё это время издала что-то, отдалённо напоминающее слова. По крайней мере, она попыталась. Вместо членораздельной речи вышел лишь сдавленный звук: «а».

Девочка закрыла глаза и вся тряслась. Я также замер, не зная, что предпринять. Неужели все эти байки о каннибале — правда? Неужели так и закончится моя никчёмная жизнь?

Но вместо разъярённого маньяка в зал приёмной с сумасшедшей скоростью выскочила белка. Шерсть её перемазана в золе, на хвост, зверёк умудрился нацеплять репейника. Животное дико проскочило мимо нас и скрылось в следующем кабинете.

Харука смущённо прятала взгляд, однако отпускать меня и не думала. До сего момента, мне не представлялось возможности толком прикоснуться к противоположному полу. Не считая тех редких моментов, когда в вагоне метро образовывалась толкучка и ко мне, по счастливой случайности, могла прижаться какая-нибудь особа.

Сейчас же я ощущал мягкость тела Харуки. Казалось, словно она абсолютно невесомая, словно не составит труда взять её на руки и нести так до самого конца. Её тоненькие пальцы крепко держались за мой рукав, её грудь учащённо вздымалась.

Благодаря чудом уцелевшему указателю, мы все-таки вышли ко второму пожарному входу. Не сказал бы, что эта лестница выглядела надёжнее, но всё же надеялся, что нас двоих она выдержит. Первой взобралась Харука.