–А я возьму и отвечу, – смеется маг, – Смертные, догадались, кто перед вами? Нет?! Варвары в облике патрициев! Демону моего порядка не пристало творить нечто столь малого масштаба своими руками согласно Правилам Надмировых Весов. Ясно.

–Да, мастер, – хором откликаются братья, а Вишванта добавляет, – Повелитель, а как же я? – и тут же ногу пронизывают миллионы острых ледяных игл. Первое время это больно, потом просто неприятно, затем приносит облегчение. Принц встает, спокойно опираясь на сломанную ногу.

Демон издает что-то вроде довольного «ухм» и таким же образом как и появился исчезает.

Салкандо вертит кольцо в руке, словно не решаясь что-то с ним сделать, а потом надевает его на палец. Алая молния срывается с небес и пронзает тело горбуна, вторая молния вылетает из земных недр и бьет туда же, куда и первая. Вишванта видит что-то у корня, на котором сидел демон, подходит, даже не прихрамывая, и уже размахивает, примеряясь, новым мечом – двуручным бастардом с зубчатым лезвием.

–Вишванта, я понял, кто это был. Владыка стихии. Могучий Темный небожитель. Один из четырех Изначальных, принявших Тьму.

Братья переглядываются, их мысли сейчас совпадают – оба думают об одном и том же: Хозяин может потерпеть, пока мы не предадим огню проклятое Курум-бахра, и заодно наберем там себе верных прислужников.

7

–Сдавайтесь! – приказал предводитель отряда, – Хорошо. Убить девчонку и изрезанного, того, с двумя саблями, взять живым.

–Рискни, – Оргон набросил на лицо забрало шлема.

Окружившие их всадники подались вперед, обнажив клинки и направив их в грудь окруженным. Канн махнул саблей, разрубив полетевшие в него арканы, и только хотел пронзить ближайшего врага, как вокруг встала сплошная стена яростно рокочущего пламени. Воин зашипел от боль, потому что, наткнувшись на огненную преграду, клинок моментально раскалился докрасна.

–Что это? – проворчал он

–Стена пламени, – прогудел из-под шлема Оргон

–Сам вижу. Я имею ввиду, откуда она здесь?

–Не могу знать. Но работа точно не моя, я волшбе не обучен.

–Я тоже ничего не делала, – вставила Найтари.

–Какая разница, откуда это тут взялось. Теперь мы сможем дождаться помощи.

–Оргон прав, Канн.

–Прав, принцесса. Только я вот думаю, что это твоя работа. Не удивляйся. Вспомни, что молодой крысеныш Гаррот говорил в замке про твой медальон. Вспомнила? Так теперь повспоминай, что ты делала, до того, как поднялась стена. И думай быстрее, а то здесь немного жарковато.

Царевна убрала шпагу в ножны и присела на траву. Жарко, конечно, Канн прав, и надо попытаться убрать стену, все равно, кавалерия уже подоспела и разбила врага. Хорошо хоть кольцо огня не сжимается.

Едва она это подумала, как грохочущее пламя придвинулось ближе к трем запертым в пламенной ловушке людям. Канн и Оргон дружно вскрикнули, а огонь, словно пришпоренный конь, набрал скорость.

–Найтари, принцесса,– в один голос закричали мужчины.

А Найтари сосредоточилась

«-Исчезни, – мысленно приказала она.»

Ревущее пламя, которое вот-вот должно было коснуться своих пленников, опало, оставив после себя обугленную землю.

Бой был выигран почти без потерь. Один Канн не был рад блестящему началу кампании по завоеванию Дракмора. Он доскакал до берега реки и сел на выступающий из воды камень, покрытый водорослями.

Найтари владеет магией, а волшебство – штука опасная и коварная. Взять хотя бы пресловутую огненную стену, чуть не превратившую всех троих в хорошо прожаренный бифштекс. Но дело даже не в том, что она теперь может по неосторожности погубить себя, а в том, что чем ближе завоевание престола царства ночных эльфов, тем дальше возможность мне, простому телохранителю, бывшему разбойнику и бродяге завоевать холодную принцессу. Вряд ли, став царицей, она даже посмотрит на него. Любому ясно, что царственные особы не спешат связать себя с простолюдинами. Но я-то не простолюдин, а потомок древнего рода, отрекшегося от Дракмора и добровольно ушедшего в изгнание для постижения тайн боевых искусств. Не важно, что мать моя была простой человеческой крестьянкой, важно то, что отца звали Унмиэль Тин-Лаэрдинн…

Опущенного в воду сапога Канна коснулась разлившаяся по реке волна мертвящего холода. Он отдернул ногу и посмотрел на противоположный берег: прямо по водной глади к нему шел человек, закутанный во все черное. Полы балахона и кончик ниспадавшей с плеч мантии волочились над волнами, едва не намокая.

–Боги и демоны, – вскричал Канн, выхватывая из-за плеч верные сабли. Хотя, что он сможет сделать честной сталью против существа, разгуливающего по воде словно посуху, воин не знал.

–Убери оружие, оно тебе все равно не поможет, – произнес незнакомец, – Я пришел просто поговорить.

Поежившись от голоса человека (человека ли?) словно от порыва промозглого ветра, телохранитель царевны опустил клинки, но в ножны их не спрятал.

Визави Канна замер посреди реки, словно ощущая потаенный страх собеседника.

–Я случайно услышал, что ты отчаялся заполучить прекрасную наследницу Ун’Шаллаха. Могу подсказать способ добиться расположения принцессы.

–Кто ты?

–Мое имя тебе ничего не даст, смертный. Просто знай, что я могу тебе помочь. Да и от тебя ничего не надо. Только снять с нее кое-что, я имею ввиду, одно украшение, и пожертвовать пару капель своей крови на благое дело. Царевной Дракмора она тогда стать не сможет, и ты легко станешь любовником Найтари Эльфарран. По дружбе скажу, что ты ей и так нравишься, Канн Тин-Лаэрдинн.

–Ты меня не соблазнишь, демон. Уходи. СГИНЬ, ИСЧАДЬЕ ТЬМЫ!

–Ха-Ха-Ха, думаешь, меня прогонят фразки ваших священников вкупе с изгоняющими зло жестами? Подумай, человече, как следует. Я читаю твои мысли, и знаю, что больше всего на свете тебе нужна эльфийская принцесса, и предлагаю тебе ее. Я же хочу ее медальон. Ни царства, ни души мне не надо, только бесполезный для этого мирка амулет.

Канн на секунду замер, словно в раздумьях, а шагающий по реке искуситель продолжил:

–Тебе ведь наплевать на битву Света и Тьмы, тебе нет дела до интрижек вышних сил. Только сейчас у тебя появилось заветное желание, и я предлагаю его осуществить. Только представь, смертный: ты и девушка, Найтари, живете вместе где-нибудь на берегу озера или моря, вдали от войн и несправедливостей. А может ты хочешь оставить этот мир вместе с ней? Тогда я могу перенести вас в какой-либо отдаленный уголок Пирамиды, или даже создать вам ваш собственный мирок, это, правда, трудно и не единовременно, но…

Увлекшись монологом, искуситель подошел слишком близко к собеседнику, и Канн полоснул его наискосок по груди саблями. Демону (а это, судя по водохождению, мог быть только демон) от этого не случилось ровным счетом ничего, а вот клинки задымились, но выкованная и закаленная в кузнях Гаррота сталь выдержала и не расплавилась. Ответ был страшен – полуэльфа отшвырнуло к деревьям и приморозило к верхним веткам за руки и ноги, в живот словно медленно ввинчивали замороженное сверло. Он не сумел сдержать крика боли.

–Это тебе урок, грязный полукровка, – голос демона теперь звучал в полную силу, тысячей барабанов отдавая в голове несчастного влюбленного, – Смертный поднял руку на Владыку стихии! Нонсенс, как говорят в одном мирке, заброшенном далеко от всех магических потоков.

Затем неведомая сила, едва не вывернув конечности, оторвала Канна от дерева и швырнула в реку. Вода в том месте, куда он упал, сразу же стала покрываться коркой льда, движущейся не только вширь, но и вглубь.

–Что ж, смертный, ты меня разочаровал. Мы еще увидимся когда-нибудь, если, конечно, не уйдешь под лед. Ха-ха-ха

Канн сдерживал дыхание из всех сил, но легкие уже разрывались от недостатка воздуха. Он пытался отплыть, но ледяная корка, стремительно покрывавшая всю речку, неумолимо настигала молодого воина. Смерть вот-вот должна была раскрыть ему свои объятья. Глаза его сами собой закрылись, тело перестало биться за жизнь, разум смирился с неизбежностью. Но какая-то теплая, мягкая и будто бы родная сила вытащила его из воды и мягко опустила на берег.