«Смотри, какой ты жалкий. Ты ничего не можешь. Зачем ты прервал моё свидание? Ведь ты никогда не сможешь стать таким же как он!» — казалось говорил каждый удар Асоки, вжившейся в роль агрессивного нападающего. И в какой-то момент он подался своим эмоциям и вместо блока нанёс ответный удар, Асока не успела уклониться, не ожидая такого, и кончик тренировочного меча попал ей по лицу, задев верхнюю губу. Тано вскрикнула и остановилась. Энакин тоже замер без движения, поняв, что натворил и через миг бросился к ней:

— Асока, прости, я виноват, я просто забылся.

— Ничего, на тренировке может быть всякое — сказала она и едва сдержала слезы. Тренировочный меч, настроенный на низкую мощность, больно обжег нежную кожу и ощущения были неприятные.

— Прости, я ужасный человек, я недостоин тебя — неожиданно выдал Энакин и вдруг обнял её, прижал головой к своему плечу. Асока обхватила его и коротко всхлипнула:

— Пройдёт, в бою и не такое происходит. Ты очень хороший, ты непременно достигнешь успеха и станешь лучше всех тех, кому завидуешь.

Асока словно читала мысли подростка, сама не зная об этом. Или зная? Энакин не думал про это, он лишь открывал аптечку, висевшую на стене, чтобы достать салфетку и лекарство, которое вылил на неё и приложил к лицу Асоки, в точности там, где был ожог. Они сели на маты, и Энакин всё продолжал держать руку возле её губ, которые неожиданно вздрогнули и словно прижались плотнее к его прохладной ладони, целуя её. Скайуокер вздрогнул всем телом и поддавшись порыву положил вторую руку на плечо тогруты.

— Я люблю тебя — шепнул он едва слышно — Просто знай это.

Асока не ответила, так как была неспособна сейчас на это, я лишь улыбнулась одними глазами. А Энакин твёрдо решил, что завтра на слёте непременно покажет себя, заставив её взглянуть на него иначе. И заставит, вот только с каким знаком, плюс или минус?

====== Глава 22. Опасность во льдах ======

Слёт был назначен на восемь утра. Юнлингов сразу же после завтрака повели на взлётную площадку, где их уже ждали Асока и Мастер Йода. Группа состояла из старших ребят, некоторые из которых уже в этом году должны были стать падаванами. Если же этого не произойдёт до истечении четырнадцатого года никто из Мастеров не согласится принять их на обучение, то их ждала отправка в корпуса обслуживания. Говорят, многие из нынешних Магистров не миновали такой опасности, однако в последний момент успели доказать, что достойны большего, чем подсыпать навозом грядки с растениями. Асока тоже один раз побывала на Бендомире, где был сельскохозяйственный корпус, вместе с учителем и до сих пор не могла забыть каким взглядом проводили её юные работники — все несостоявшиеся падаваны. Взгляд был полон неприкрытой зависти, вражды и затаенной боли. Вот и сейчас оставалось надеяться, что все семеро учеников в конце этого года обретут своих Мастеров, равно как и Асока — давно обещанное ей звание Рыцаря. Учитель давно уже говорит об этом. Думая о вожделенном звании, Тано устремила взгляд на группу, во главе которой бойко вышагивали Энакин и Феррус, бросавшие друг да друга враждебные взгляды, разумеется лишь тогда, когда этого не видел куратор. Дальше шли твилек и цереанец, после сразу трое — родианец, тифанец и постоянно смеявшаяся всему рыжеволосая девочка. Энакин как и всегда, держался особняком, лишь только изредка перекидывался парой фраз с девочкой, которую звали Дарра Тел-Танис и с тифанцем, отзывавшимся на имя Тру Вельд. Эта троица была здесь отъявленными лидерами, на звание которого так же претендовал Феррус Олин, но ему это нечасто удавалось, слишком уж невпопад влезал он со своими репликами. Впрочем, оживлённая беседа стихла, едва только ребята дошли до корабля и увидели своё сопровождение. Энакин мигом заулыбался, увидев свою подругу и первым делом спросил:

— Как твоя царапина? Не слишком тебя беспокоит?

Спросил очень негромко, так, чтобы слышала только она и ни за что не разобрал противный Феррус.

— Спасибо, она уже совсем не болит — ответила Асока с тёплой улыбкой — Надеюсь, ты готов к испытанию? Впрочем, я сама это вижу.

Асока и в самом деле отметила, что со вчерашнего дня Энакин здорово изменился. Он пригладил свои непослушные волосы, приложив к этому ему одному известные усилия. Надел чистую, отглаженную тунику бежевого цвета и начистил ботинки зеркального блеска. А с лица исчезли почти все подростковые прыщики. Да и сам он выглядел подтянутым и серьёзным. Он всю ночь изучал звёздную карту Илума, чтобы первым найти кристалл и показать его Асоке, надеясь, что это заставит её взглянуть на него иначе, увидев в нем не только друга и маленького мальчика, а настоящего серьёзного мужчину. Он уже знал, как поступит на Илуме — поведёт группу за собой.

— Я старался, Асока — признал он без тени смущения — Ведь я понимаю насколько этот момент важен для нас.

— А хочешь полетим вместе с кабине пилота? — предложила ему Тано, тронутая его усилиями.

— Спрашиваешь? Да я просто мечтаю об этом! — воскликнул Энакин, не сумев сдержать рвущего душу восторга — «Сидеть рядом с тобой, чувствовать твоё дыхание, слышать биение наших сердец» — чуть было не добавил он, но сдержался, вспомнив о том, что решил на время придержать свои чувства, чтобы Асока сама смогла их заметить. Но пока она смотрела только на группу и следила за тем, чтобы никто не отстал. И только когда все разместились на сидениях в салоне, тогрута вместе с Йодой и Энакином вошла в кабину пилота.

— Скайуокер, видеть тебя с нами, честь большая для меня это — начал тотчас же Гранд-Мастер Ордена, увидев мальчишку — вечного спутника Падавана Тано — Мастер Энтана сказала много о больших успехах твоих.

— Служу Республике — не без внутреннего бахвальства козырнул ему Энакин и устроился в кресле, возле Асоки, между ней и пилотом. Йода после отправился в салон, так как терпеть не мог летать в кабине. Ходили слухи, что его сильно укачивает и в этом состоянии он поёт странные песни на непонятном языке, рискуя вызвать дух древнего ситха, которым несколько десятилетий пугали непослушных юнлингов. Но так это или нет, наверняка никто не знал, но желающих проверять было немного. Во всяком случае, к ним никак не относились двое подростков, сидевших рядом и обсуждавших предстоящий слёт.

— Как думаешь, какой из кристаллов я найду? — спросил Энакин, не без тайной зависти, хотя и беззлобной, глядя на серебристый меч Асоки, висевший на её поясе, его клинок имел зелёный цвет, сейчас она собирала второй, о чем тайно рассказала ему.

— Тот, что предназначен для тебя — просто ответила Тано, не давая ему начать любимую многими юнлингами песню о том, что они хотят кристалл строго определенного цвета и никакой иной.

— Баррис сказала, что они поют, причём так, что слышит их только владелец, интересно, а какой у них репертуар? Я лично уважаю Республиканский тяжёлый рок, меня поэтому даже товарищи иногда так зовут — СкайРокер — усмехнулся Энакин, считая, что смог сразить девушку наповал своим остроумием, Феррус сказал, что они это любят. Однако он был явно не гением в этой области, ведь Асока даже не улыбнулась, а продолжила с прежней серьёзностью:

— Песнь услышишь только ты и сразу поймёшь, что кристалл твой, иначе не бывает.

— Мастер Энтана говорит, что иногда случается такое, что тебе предназначены сразу два кристалла — вспомнил Энакин лекции преподавателя Владения световым мечом Магистра Соэры Энтаны.

— Верно, такое случается, я тому пример — согласилась с ним Асока — Но это не то, о чем ты должен сейчас беспоиться. Гораздо важнее будет, войдя в пещеру, суметь прислушаться к зову кристалла. И не заблудиться там. Это тоже самое главное.

— За это не волнуйся! — сомоуверенно заявил Скайуокер поднимая вверх указательный палец — Да я эти пещеры как свои пять пальцев знаю!

— Не говори так, ты ведь никогда не был там, мне же приходилось и многие из ребят заплутали, но к счастью вернулись до того, как закончился световой день Илума, длившийся лишь несколько часов — предостерегла его Тано, опасаясь как бы ситуация не повторилась, слишком уж много было таких вот уверенных в своих силах. И сколько их потом вытаскивались из пещеры ха секунду до закрытия. А кого-то находили и на следующий день. И не всегда живыми. Да, бывало в Ордене и такое. Асоке бы очень не хотелось, чтобы он стал одним из таких бедняг, узнавших о погребальном костре раньше, чем о падаванской косичке.