— Хвостик! — умильно воскликнул Энакин и схватив с земли перепачканного ею неизвестного зверя с красным хвостом и прижал к себе.

— Эни — с укором произнесла Селина, глядя на него — Ты ведь уже совсем взрослый, тебе через неделю исполнится десять.

— Но ведь его подарил мне папа — возразил мальчик, даже не подумав выпустить из рук игрушку. Так и прошёл с ней вместе в дом, чтобы помочь маме навести порядок хотя бы на кухне. Тем же самым вскоре занялась и Асока, она расставляла посуду в шкаф и протерев пыль, начала резать овощи для будущего супа. Одновременно решив распростись Селину о её сыне:

— Скажите, а как так вышло, что Энакин оказался одаренным?

— Думаю, это наследственность — ответила женщина без доли удивления — Мужчины по линии Скайуркеров чаще всего рождаются чувствительными к Силе. Это уже третий случай в их семье.

— Правда? Никогда не слышала об этом — сказала Асока, расставляя на столе тарелки — Всегда считала, что для Силы наследственность не важна, она выбирает избранных независимо от каких-либо факторов.

— Как видишь, возможно всякое — Селина не стала спорить с девушкой, но продолжила думать как и прежде — И я думаю, что мой сын сможет стать не хуже своих знаменитых предков, если вы это позволите, ведь его возраст, насколько я знаю, давно вышел за рамки приёмного для вас.

— Это верно, однако, меня приняли так же в десятилетнем возрасте, — напомнила Асока о значимом примере — И, как видите, я уже пять лет успешно обучаюсь. Спросите моего учителя, случалось ли ему пожалеть об этом.

Может быть и случалось, да только вот Магистр Пло, равно как и Магистр Ундулли ничего такого Энакину не сообщили, они вообще не говорили ничего про Асоку и Баррис, куда намного больше их интересовали способности самого маленького Скайуокера. Тот в данный момент увлечённо рассказывал взрослым Джедаям и юной Баррис о том, как ему приходилось сталкиваться с явлениями Силы. Большую часть этого рассказа занимали «подвиги неуклюжести», как говорили его товарищи. Они заключались в том, что он постоянно что-то ронял, часто даже на них. А ещё поведал о том, как недавно увидел сон, где он сражается с противником при помощи необычного меча. Энакин даже описал каким именно был этот меч, даже нарисовал его, а потом...

— Смотрите, кажется, он получился похожим — сказал мальчик и с гордостью открыв ящик стола в своей комнате, вытащил продолговатый блестящий предмет из серебристого и чёрного металла, очень похожий на рукоять светового меча — Вот только клинок никак не получается сделать, ничего не подходит к нему, я слышал, нужен кристалл, но те, что я находил в озере, не подошли, от них получается только сильно рассеянный свет.

Тут было от чего удивиться, Магистры и сделали это. Ведь ещё никогда в истории Ордена не происходило такого, чтобы ученик по памяти увиденного во сне смог собрать меч. Один. Без помощи взрослых. И, как они позже убедились, собрал весьма талантливо, каждый элемент был на месте. Не хватало лишь одного.

— Кристалл — не беда — сказала ему Баррис, когда он собрал меч обратно — Когда тебя привезут на Илум, ты найдёшь его, вернее, он найдёт тебя. Ведь кристаллы издают песню, которую дано услышать лишь тому, для кого он предназначен.

— Баррис — тотчас же осадила её Мастер Ундулли — Не торопи события. Мы даже ещё не решили примем ли вообще его в Орден, а ты уже готова пообещать ему чуть ли не звание Магистра.

— Простите меня, учитель — повинно склонила голову Оффи — Я лишь сказала то, что вы сообщили мне, когда я только приняла церемонию.

— Вот именно, Баррис — подметила Луминара — когда приняла.

Но не успела Оффи ей ответить, как Энакин выдал на рассмотрение новую подробность из своего недавнего прошлого, а если точнее, ещё один сон:

— Вчера я снова увидел бой, а если точнее, то тренировку, с моим наставником.

— Ты можешь описать его? — поинтересовался Магистр Пло, явно приняв уже для себя какое-то решение относительно способного ребёнка.

— Могу! — с готовностью ответил Энакин — Это была молодая женщина, даже скорее девушка, расы тогрутов, у неё была светло-оранжевая кожа и большие голубые глаза, она очень веселая, но иногда грустит.

Сказанное заставило Мастеров и ученицу ненадолго замолчать, словно бы перебирая в мыслях всех членов Ордена, но явно не находя никого подходившего под это описание. Да и честно сказать, на ум всем троим приходила только Магистр Шаак Ти, но и она была не совсем такой, как описывал мальчик. Впрочем, не стоило пока очень уж сильно придавать значения увиденному во сне. И потом, как часто говорил Магистр Йода, будущее постоянно меняется и вариантов его развития может быть сколько угодно.

— Я будто бы первый её ученик — продолжал тем временем Энакин — Её сделали Рыцарем раньше положенного срока.

Магистры не сказали больше не слова, а лишь продолжили прислушиваться к рассказам и рассматривать всё то, что мальчик показывал им. Это были рисунки, изображавшие сцены боя, портрет той самой наставницы — молодой тогруты, прорисованной со всеми подробностями, даже узором из белых линий на лице, показавшимся от чего-то знакомым.

— Я даже иногда говорю с ней. Мысленно — пояснил Энакин, показывая на изображение девушки — Она понимает меня лучше других, порой даже лучше, чем мама.

Последним в папке рисунков был неясный силуэт, нарисованный чёрным карандашом, в нем угадывалась фигура, почти полностью скрытая чёрным плащем, длинной почти до пола. На виду оставались лишь чёрные сапоги с чуть заострёнными носами, на голове был большой глубокий капюшон, странно приподнятый над макушкой двумя острыми буграми, они бросали тень на лицо, отчего оно, и так почти закрытое капюшоном, и вовсе стало невидным, остались только невнятные очертания глаз. Однако, при всей этой невнятности, именно они были самой запоминающейся чертой странной фигуры. Глаза поражали своей прорисованностью и тем, как чётко юный художник смог передать их выражение. В них была пустота и какое-то особое, надолго западающее в душу ощущение ненависти и вместе с тем, горького сожаления от этого чувства.

— Кто это такой? — спросила Оффи, поднеся рисунок поближе к глазам.

— Это павший джедай — ничуть не колеблясь пояснил Энакин — Его предали близкие и он пал во Тьму. Я слышал, что такое случается и вскоре увидел сон о том, как я сражался с одним из таких, и утром я постарался нарисовать его. Вернее, скорее, её, я чувствовал, что это была девушка.

Такого и вправду уже давно никто не видел. Уже одного этого хватало, чтобы, как минимум, представить Энакина Совету. Если, конечно, он сам этого захочет, а его мать не станет препятствовать выбору сына. Именно в этот момент Селина вошла в комнату и позвала всех к столу. Сразу же их окружило облако необычных ароматов, которые издавал суп из местных овощей и фаршированная рыба из озера. Не менее хороши эти блюда оказались и на вкус. Лишь только один из всех не наслаждался ими, а с видимым трудом проглатывал каждый кусок, погруженный в свои мысли и не зная как начать мучавшую его тему. Этому человеку через неделю должно было исполниться десять и его судьбу сейчас решали пять человек.

— Энакин — заговорила первой Селина — Скажи мне, только откровенно, хочешь ли ты последовать воле Силы и принять удел своих предков? Каким бы ни был ответ, я пойму и приму твой выбор.

— Мама, ты знаешь, чего бы я хотел больше всего — ответил Энакин, отставляя от себя тарелку — Но если ты скажешь мне быть возле тебя, то я останусь, ведь ты одинока после смерти отца и тебе явно нужна будет поддержка.

Женщина задумалась, а потом только ответила:

— Не волнуйся обо мне, сынок, следуй зову своего сердца, твой отец бы одобрил это. Что же касается меня, то одна я точно не буду, есть тот, кто позаботиться обо мне, это очень достойный мужчина, хотя и бедный, он уже предложил мне связать с ним свою судьбу, а я пока не дала ответа.

Теперь настало время удивляться Энакину. Он попросту замер с открытым ртом, не зная как ему реагировать на услышанное, однако, победа осталась за благоразумием: