— Не тронь его, Асока! — прокричал он, готовясь принять удар — Опомнись, что ты делаешь, ты убила наших товарищей, едва не уничтожилась своего наставника, Асока, что же с тобой твориться?

— Ты ещё можешь мне говорить о моих поступках! — вскинулась в ответ Тано — Как ты сам мог это сделать? Убить нашего ребёнка, невинное создание!

— Асока! Что ты говоришь? Я и не думал убивать его — глаза Энакина сияли искренностью — Я не узнаю тебя больше, ты просто разбиваешь мне сердце, идёшь по пути, который я не в силах принять!

— Твоя слабость лишила тебя возможности на счастье, именно она отняла нашу любовь, а твоя подлость её добила, как и всех остальных — продолжала она, не слушая или не слыша своего пока ещё мужа.

— Но ты неправа, ситх затуманил твой разум и не позволяет увидеть настоящее — упорствовал Скайуокер, не теряя надежды.

— Ты ошибаешься, ты глупый слепец, поглощённый нелепой моралью, скрывавшей гнилую сущность! Такую же как и у всех джедаев! Ситхи намного честнее вас, не скрывая ни от кого своих истинных намерений — запальчиво ответила тогрута и приступила наконец к тому, ради чего ждала его—мести за смерть ребёнка. Оба меча взвились вверх, скрещиваясь на уровне головы мужа. Что ж, он видел такой приём, знает как выходить из него и поставив свой клинок чуть ниже, резко поставил так, что с размаху развёл клинки в стороны и отскочил. Асока была в ярости и нанесла двойной удар по диагонали, но жертвой его стал лишь воздух. Энакин заметил уступ в стене и прыгнул на него:

— Всё кончено, Асока, я стою выше тебя! — выкрикнул он, глядя на неё сверху. Она поняла, что это ловушка и если она сейчас прыгнет, то мигом останется без обеих ног. И поступила иначе, поднырнув под уступ, она начала порубать его у основания, заставив накрениться и упасть вниз, окружённым пылью.

— Снова на равных — довольно усмехнулась новоявленная леди ситх — Продолжим или сдашься?

— Никогда, если мне суждено погибнуть, то и другие смерти на этом закончатся! — ответил Энакин и первым нанёс удар. Незаметно они продвигались всё ближе к зданию, в подвале которого остались некоторые установки бывшего производства, а ещё карбонитные установки для заморозки живых организмов, непонятно кем, когда и зачем принесённые сюда. Энакин это не знал, равно как не подозревала и Асока, за то когда оно вышли на тот участок, где располагался люк, ведущий как раз в подвал, это сыграло ключевую роль в их сражении. Отпарировав верхний удар, Асока встала на крышку люка, но Энакин заметил это первее и воспользовавшись этим, прорубил мечом конструкцию, держащую металлический диск и та рухнула в глубину, вместе с Асокой и прежде, чем услышать глухой удар, по подземелью пронеслось громкое:

— Ненавижу!

Падение с высоты, усиленное тяжёлой крышкой не могло не иметь последствий и не сумев сдержаться, Скайуокер спустился вниз по лестнице в здании. Увиденное в подпольном цеху произвело впечатление. Внутри стоял полумрак, пахло сыростью и химикатами. По всему полу стояли металлические ржавые дроиды, прежде бывшие рабочими, а в центре, под небольшой платформой стояли несколько карбонитных установок для заморозки. Металл платформы был примят крышкой люка, оставившей в ней глубокую вмятину, площадь возле которой была вся в крови, такой же, как и на ближайший к ней криокамере. А на полу, рядом с ней, лежала готовая карбонитная плита, в центре которой виднелось четкое очертание женской фигуры с разбросанными в стороны руками и ногами и лицом, перекошенным от боли и гнева. Именно эта плита навеки стала пристанищем новой ученицы ситха. Всё складывалось удачно и сейчас Энакин доведёт это дело до конца и занёс меч над головой, чтобы разрубить плиту надвое и тем самым предотвратить деспотию Ситхов. И вот синий клинок уже почти встретился с плитой, вот лезвие зашипело, соприкасаясь с карбонитом. Скайуокер вёл его дальше, переходя от карбонита к живой плоти, как вдруг резко отдёрнул оружие и убрал его на место. Острая боль оттеснила все чувства, груз воспоминаний придавил к земле. Светлых и чистых, таких непохожих на настоящее. Он любил её, любил всю жизнь и эта любовь так прочно вросла в его сердце, что через него проросла в организм, сделавшись его частью, отрезать от себя которую равнялось удалению органа. Жизненно важного органа и потом умереть в мучениях. И Энакин понял, что не готов. Нет, это должен сделать кто-то другой и точно не он и не сейчас. И не решившись больше взглянуть на ту, кого он любил всю жизнь, Скайуокер развернулся и пошёл к выходу на поверхность, где напоследок подобрал лежавшие у люка мечи Асоки, чтобы потом сохранить для себя.

Потом Энакин заметил Мастера Пло, неподвижно лежавшего возле стены, он был жив, но по-прежнему не приходил в сознание. Скайуокер бережно поднял его и закинув на плечо, принёс на корабль, передав медицинским дроидам из медотсека. Те живо засуетились вокруг кушетки, сканируя состояние кел-дорца и подключая к нему различные приборы. Энакин ушёл в кабину пилота, однако, где-то через полчаса его позвали в медотсек.

— Состояние Мастера Пло удалось стабилизировать — произнёс стоявший на его пороге дроид — Однако, мы всё равно теряем его. Такое впечатление, что дело в его сознании. Он сам блокирует свои силы. Он просто не хочет жить.

Дроид мог бы не уточнять, всё было ясно с первой фразы. Энакин вошёл в небольшое помещение и сразу увидел его. Пло лежал на кушетке, окружённый приборами и датчиками, от которых к большому монитору тянулись проводки. Показатели на нем светились тревожно-красным, что говорило о крайней тяжести состояния. Дышал мужчина с трудом и едва мог поднять голову. Заметив Скайуокера, тот глазами велел подойти.

— Магистр Пло, держитесь, мы скоро прилетим, вас непременно спасут, я знаю, нет, я уверен, иначе просто нельзя, ведь у нас ещё столько работы...

Но Пло его оборвал, чуть сжав ладонь юноши своими уже холодевшими пальцами:

— Энакин — прохрипел Мастер, не отпуская его — В ней ещё есть добро... Я знаю... Оно... Ещё... Есть...

Далее последовал короткий выдох, лёгкая дрожь прошла по лицу Магистра и его глаза, распахнувшись, захлопнулись уже навечно. Монитор потемнел и приборы разразились тревожным писком. Жертв приказа шестьдесят шесть стало на одного больше.

В подвал давно никто не ходит и не придут ещё долгое время, сырость и отсутствие воздуха сами сделают то, чего он не смог. Примерно такие мысли блуждали в голове юноши, когда он возвращался назад. Везя с собой два меча и полное боли сердце.

====== Глава 110. Закат Республики ======

Энакин был уверен, что если Асока не умерла сейчас, то это произойдёт совсем скоро и потому сообщил по прилёту, что уничтожил её. В разрушенный храм он решил не возвращаться, да и не было там уже ничего из того, что ему хотелось бы взять с собой. В новую жизнь, неизведанную и неясную. Жизнь, где он был сам за себя, не было больше Ордена и старших товарищей, теперь предстояло учиться быть независимым. Приходилось. И он полетел в здание сената, где его уже ждали выжившие: Магистр Кеноби, Шаак Ти, Йода и Оуэла. Дорога пролегала через бывший храм джедаев, высившийся бессмысленной громадиной, в память былого величия. Пустой и разоренный, охваченный огнём пожара, дым от которого поднимался в чёрное ночное небо. Красота и массивность Храма, словно на контрасте с тем, что случилось с его обитателями, продолжала являть собой могущество, прорываясь из огня. Этим как будто желая сказать отчаявшимся: «Вы видите, мы разбиты, но не сломлены и непременно ещё сможем подняться, оправившись от груза тяжёлых ошибок». И последний раз взглянув на горящий храм, Энакин словно бы попрощался с прежним собой, юным и влюблённым, рождаясь для нового себя — серьёзного и закаленного бойца, который непременно вернёт Республике былое величие. И резко выпрямившись, юноша глубоко вздохнул, пряча набежавшие слезы.

«Мужчины не плачут, а слезы от ветра» — напомнил себе Скайуокер — «А ветра сейчас нет!»

Затем, не позволяя себе больше ни капли сентиментальности молодой человек направился к зданию сената, где в кабинете Бейла Органы его уже ждали остальные. Хотя, из всех вышеназванных там находился и кое-кто другой, кого Энакин не ждал уже когда-то увидеть.