«Ну вот, сейчас она скажет, что хочет куда-нибудь на Мандалор или Набу, туда, где обычно отдыхают высокочтимые» — подумал юноша, отворачиваясь, чтобы не видеть её лица, когда она скажет об этом. Однако, чуть шевельнув волосы около его виска, отвечая на вопрос Совета, прозвучало:

— Я не знаю ещё, где именно проведу отпуск, но очень признательна вам за предоставленный отдых — ответила тогрута и едва её только отпустили, устремилась из Зала одной из первых, Энакин пошёл следом, едва сдерживая вспыхнувшую в душе надежду, не совсем ещё уверенную в том, она станет реальностью, но уже заявлявшую свои права на жизнь. Асока шла медленно, давая ему успеть за собой, и когда они остались в коридоре одни, Энакин, краснея и без конца смущаясь, обратился к подруге детства:

— Асока, я хотел бы тебе предложить, если ты не знаешь, где провести отпуск, то можно было бы сделать это на моей родине, там очень хорошо, особенно в это время года — заговорил он быстро, боясь, что собьётся или просто упадёт в обморок от стеснения — Остановишься в моем доме, тебе там будет, где жить.

И сказав последнее слово, Скайуокер опустил взгляд, почти уверенный в вежливом отказе, просто не хотел, чтобы Асока видела, какую боль принёс он ему. Энакин уже и сам был не рад, что предложил это, вот сейчас она откажет, а он никогда больше не сможет общаться с ней, как раньше, обреченный всегда помнить, как она отвергла его предложение, предпочтя простой, но уютный отдых на далеком Шили какому-нибудь навороченному курорту на планете Внешнего кольца. Одно только средство, чтобы хоть немного рассеять впечатление от грядущего позора в собственных глазах, немного отсрочить неминуемое, и он это сделал:

— Ну да, я понимаю, ты должна подумать, это же так неожиданно, но я понимаю, ты можешь сама решить, где тебе лучше отдохнуть. Я пойду, сдам в стирку свои комплекты.

И не дав Асоке ответить, Скайуокер, развернулся и пошёл в сторону комнаты, чтобы и правда заняться чем-то бытовым и поскорее забыть об этом небольшом инциденте. Он отобрал несколько комплектов одежды для прачечной, а заодно подготовил один, чтобы надеть на следующее задание. Он сложил все в упаковку и решил, не откладывая, пойти в крыло, где находились обслуживающие помещения. Возвращаясь, юноша по пути заглянул в столовую и выпив стакан чая, подумав, отправился в тренировочный зал, ведь никогда не поздно отточить навыки. Там никогда не было места никаким мыслям, во время тренировки всегда правили ощущения, что возникали, когда яркий неоновый клинок рассекает металлическую или пластиковую поверхность. Когда, закрыв глаза, ты встречаешься со своим врагом, чьё место сейчас занимал тренировочный дроид-шар. Когда кто-то появляется за твоей спиной, а ты, ещё даже не повернувшись, знаешь, кто это такой и зачем пришёл. Стоп. Кто же это? Зал тренировок после обеда всегда пустой. Энакин почувствовал тепло и неясную нежность, которую здесь мог дать только один. Только одна.

— Энакин — послышался довольно громкий голос — Я искала тебя повсюду.

— Да, что ты хотела, Асока? — стараясь говорить спокойнее, чтобы не выдать эмоций, произнёс Энакин — был всё время здесь.

— Я хотела спросить, что мне нужно взять с собой, когда мы полетим на твою родину? Я договорилась насчёт тебя, отправляемся завтра, ранним утром — ответила девушка, посмотрев в его разгоряченное лицо. Энакин был настолько рад, что даже не спросил почему его отпускают, а ведь обязан этим он был тому, с кем всегда соперничал. Ведь до того, как пойти сюда, Асока заглянула к старому другу...

====== Глава 84. Солнечный край ======

Асока вышла из Зала и подумав ещё немного, отправилась туда, где её ждали — в кабинет канцлера. Только наутро девушка поняла, как сильно скучала о нем и ей остро захотелось его увидеть. Доступ в кабинет он ей обеспечил и потому Асоке нужно было лишь постучаться, чтобы зайти, услышав негромкое разрешение. Вот и сейчас едва она толкнулась в дверь, как услышала родной приветливой голос. Казалось, Палпатин знал кто ждёт по ту сторону и потому сразу же прекратил разговор, что до этого вёл по комлинку.

— Всё идёт по плану — сказал он кому-то — Да, я сожалею о его гибели, но не больше того, ведь совсем скоро у меня будет другой ученик, более способный, более молодой.

Но как только послышался стук в дверь, разговор закончился, а сурово сжатые губы канцлера растянула радостная улыбка:

— Асока, проходи, милая, я рад увидеть тебя.

Тогрута привычно вошла и села напротив. Только теперь Палпатин заметил излишне серьёзный взгляд своей любимицы и яркое недовольство собой, светившееся в потемневших глазах.

— В чем дело, Асока? Что-то опять тревожит тебя? — поинтересовался канцлер, быстро меняя тактику, наставления и нотации — это явно не то, что ей сейчас нужно, этого добра она наслушается и от своих собратьев по мечу, к нему она явилась совсем за другим. Тем, чего, как он подозревал, искала и не находила в Ордене — пониманием и поддержкой.

— Господин канцлер, это просто ужасно, я просто не знаю, что делать с этим всем — начала Асока чуть хриплым, надломленным голосом, какой позволяла себе лишь в разговорах с ним — Я не тот джедай, каким я должна быть! Я всё время стремлюсь к иному, чем все! И этого не изменить.

Палпатин выдержал паузу, сложив на груди обе ладони, придав лицу соответствующее моменту сочувственное выражение. Глаза стали спокойными и внимательными. Он молчал, давая эмоциям выйти и лишь когда Асока выдохлась и остановилась перевести дух, решился вставить слово:

— Асока, ты совершенно напрасно так плохо думаешь про себя. Нет ничего плохо в стремлении к большему, чем имеешь, это совершенно нормально.

— Но не для джедая — возразила ему тогрута — Нас с малолетства обучают, что мы должны быть рады тому, что имеем, я же так не могу, я, наверное, слишком привязана к прошлому.

— Вот, ты сама ответила на свой вопрос — легко нашёл он зацепку в словах тогруты —Просто, как ты верно заметила, другие попали сюда почти младенцами, не знавшими иной жизни, ты же—совершенно иное, ты успела узнать большой мир, познала привязанность и чувство дома, всё то, что недоступно никому из них. Это не может не ставить тебя на другую ступень, нежели ту, на которой стоят они.

— То есть, вы хотите сказать, это делает меня выше? — по-своему истолковала Тано его слова — Но почему же тогда мне изо дня в день дают понять обратное? Нет ни дня, чтобы при мне не подчеркивали, насколько я обыкновенна, нисколько не выделяюсь из толпы Ордена. И при всём при этом называют меня Избранной. Я уже не понимаю, в чем состоит этот статус.

— Это значит, моя девочка, только одно — произнёс Палпатин, подняв вверх указательный палец — Что они видят твои отличия и понимая, что это играет явно не в их пользу, стараются всеми силами стереть их, уровняв тебя со всеми, а ведь это совсем даже не недостаток, а преимущество — уметь то, чего не дано никому из них.

Канцлер умышленно не говорил слов «Орден» и «Джедаи», заменяя их подходящими по смыслу местоимениями. Это помогало снизить их значимость в глазах Асоки и учило ставить себя отдельно от своей организации. Ценное качество — был уверен политик, оно очень пригодится ей в будущем.

— Это значит, что они мне просто завидуют? — схватив информацию на лету, ответила Асока — Но если, как вы сказали, я выше, то почему же тогда я не могу исполнить своего главного желания —сделать так, чтобы мои близкие меня не оставляли?

Канцлер повременил с ответом, разговор поворачивался не совсем так, как ему бы хотелось в данную минуту. Слишком поспешно, надо свернуть.

— Потому, что этого не умеет никто из них, даже самые высокочтимых Мастера, но не хотят в этом признаваться, представляешь, как это их раздражает, то, что они не могут того, на что способны другие, некто, посмевшие стать выше них — толкнул политик пространную речь, призванную с одной стороны успокоить Асоку, с другой — заронить в её сознание мысль о немощи и несостоятельности Ордена, как власть держащей организации. Кто были эти самые другие, кто стоял выше, канцлер не сказал, решив, что подождёт момента, когда Асока «дозреет» и спросит об этом сама. Он умел ждать, когда это было нужно. Ждать сколь угодно долго. Ждал же он эти три года, когда другие были уверены в смерти девушки. И в доказательство того, что к Асоке можно и нужно относиться иначе, чем в Ордене, выполнил просьбу Тано, пообещав договориться с Магистром Йодой, чтобы он отпустил с ней в отпуск и Энакина тоже. Привязанность этого мальчишки к Асоке могло так же в будущем сослужить хорошую службу. Он легко это выполнил и следующим утром, одетая в простые чёрные брюки и белую водолазку со спускавшимся с шеи на грудь синим платком, держа в руках небольшую сумку с вещами, медленно поднималась на борт небольшого корабля. Энакин шёл рядом, на одном уровне, он тоже оделся очень просто — в коричневую рубашку и серые брюки, он шёл и улыбался, неизвестно от чего больше. От того ли, что увидит семью, от того ли, что Асока была с ним рядом и будет целый месяц.