— Понимаешь, Ашла, я должен встретиться с одним важным человеком, это мой сын, я, кажется, нашёл его.
— Правда? Тогда, быть может, я с тобой полечу, мне так хочется разделить радость от вашей встречи! — вызвалась тотчас же Ашла, которую тронул до глубины души рассказ Бена о потерянном им в детстве сыне.
— Не думаю, что эта встреча будет радостной — осторожно произнёс мужчина, отводя глаза — Видишь ли, мой мальчик сбился с пути, я должен попытаться остановить его, пока он не уничтожил всех вокруг себя, а после убил свою сущность.
— Странно, что ты зовёшь его мальчиком, сейчас ему должно быть не меньше пятидесяти лет — неизвестно зачем уточнила Ашла, сжимая руки в замок — И если вы так сказали, то это значит, что он...нет, не знаю, трудно сказать... — не смогла она произнести сложное для неё слово «ситх».
— Верно, девочка моя — как всегда, без слов, понял Ашлу старый Бен — Он сделался ситхом. Сначала его подкинули в семью политиков с Набу, где, кроме него были ещё два брата и сестра. Там ему дали другое имя и новую жизнь.
— Но как же тогда он попал в ситхи? Политики не завязаны с миром Силы — только и смогла вымолвить Ашла, удивлённая странный поворотом в судьбе неизвестного ей, или наоборот, знакомого очень хорошо мальчика Агора.
— Ошибаешься, дорогая — крайне не согласился с ней Бен — Многие из них сотрудничали с Орденом джедаев, где я служил много лет, но вот, к несчастью, были и другие. Те, кого не волновало благо народа, во главе угла стояли эгоизм и жажда власти. Желание выжать побольше из своего служебного положения. И увы, мой сын оказался из таких. Ещё в детские годы похитивший его тогдашний Лорд Ситхов Дарт Плэгас Мудрый отметил в нем эти стремления и старательно развивал их. Уже потом, когда он подрос и стал политиком, он сделал его своим приспешником.
Ашла слушала, затаив дыхание, это всё виделось ей как невероятная история, ставшая суровой реальностью. К сожалению, случается и такое, когда вцелом вполне благополучный человек, просто по натуре своей немного заносчивый и самолюбивый, получив достойную почву для этих качеств, развернулся в полную меру. Жаль только не в ту сторону, выставив наружу то, что лучше бы скрыть. Но ситхи считают иначе, просто зеркально тому, как думали в обществе хранителей мира и справедливости. На этой почве и существует многовековое противостояние обоих лагерей. Конфликт двух истин, упорно не желающих признаться, что одна невозможна без существования другой. И когда они это поймут? Хотя, куда им, ведь и она, Ашла, сейчас толком не может сказать, откуда в её голове взялись такие мысли. О джедаях и ситхах ей очень осторожно рассказывал Бен, хотя и она тоже часто перебивала его, вспоминая то одно, то другое, казавшееся ей знакомым в его словах. Но вопрос, который девушка ему задала не относился напрямую к сказанному:
— Как давно тебе стала известна правда? Ведь ты много лет не мог найти своего сына.
Бен ответил, немного помолчав, раздумывая, как воспримет Ашла его слова, ведь она не терпела обманов и недосказанностей. Однако, решил в итоге, что девочка сможет его понять, ведь за эти три года, что провели вместе, они привязались друг к другу и даже стали почти родными и всё ей откровенно рассказал. Начал с того, что его зацепили слова Ашлы о фотографии ребёнка в кабинете канцлера, похожего на пропавшего Агора. Бен потому и начал дотошно расспрашивать Ашлу о политиках, работавших в сенате, но та, конечно, никого не вспомнила, как это бывало, когда пытается сделать это намеренно, потому пришлось старику, много лет не вылетавшему с Дантуина, связаться с Анклавом и попросить Магистра Роузи предоставить нужные сведения, изучив которые, мужчина пришёл к неоднозначному выводу. Потом некоторые из них показались ему подходящими кандидатами и он начал за ними негласную слежку. Ашле Бен ничего не говорил, она считала, что он как и раньше уходит на рыбалку, но теперь, когда дело потребовало большего времени, ему пришлось признаться.
— Я отправляюсь на встречу с ним, мой сын дал согласие. Это очень важно для нас! — сказал Бен с мольбой в голосе, словно Ашла могла ему в чем-то возразить, да и зачем, в этом, похоже, не было смысла, Бен решил всё без неё.
— Я буду тебя ждать — только и ответила ему тогрута, всей душой, однако, протестуя против этого похода и порываясь пойти с ним вместе, но нет, пришлось остаться в доме и привычно заниматься хозяйством. Она подмела пол, заправила кровати, решила приготовить ужин, но всё валилось у неё из рук и работа стопорилась. Где-то ближе к полудню Ашла не выдержала и успев лишь заварить чай, набросила поверх своей рубашки чёрный плащ Бена и сунув ноги в его же грубые рыболовные сапоги, забыв даже закрыть дверь, пошла по тропинке, ведущей в лес. Бен нечасто брал её с собой, вернее, начал это делать лишь недавно и потому его обычный маршрут Ашла знала не на отлично, но в общих чертах запомнить его всё же успела и теперь уверенно шла вперёд, руководствуясь внутренним чутьем. Она видела утром, что Бен шёл именно здесь, значит и конечная точка следования находится на этом же отрезке пути. К вечеру стало немного прохладнее, солнце закатилось, а небо уютно укрыли мягкие белые облака. Кроны деревьев сомкнулись над девушкой, словно подчеркивая этим, что она принята в тайну, доступную до этого лишь двоим, отцу и сыну, потерявшими друг друга и вернувшие теперь, чтобы узнать почему так вышло. Узнать и потом? Да какая разница, что? Главное, чтобы они поняли, кем приходятся друг другу. Но вот лес закончился, оставив после себя небольшую полянку и довольно крутой обрыв. И нигде ни одного человека, даже следов чьего-то присутствия. Но так было лишь до тех пор, пока Ашла не склонилась над обрывом, да так и замерла на миг, не двигаясь, лишь когда спустя секунду, пришла в себя, из её груди вырвался сдавленный вскрик. Бен оказался там, лежал на краю песчаной насыпи, готовясь испустить последний вздох. Его светлая рубашка была во многих местах порвана и прожжена. А в области живота и груди явно просматривались глубокие ожоги. Что же это такое? А вот, что: прямо над ним, желая нанести последний, уже точно смертельный удар, навис высокий человек в чёрной одежде. Он был виден лишь со спины, и потому Ашла рассмотрела лишь короткие седые волосы и основание бороды. Но ужаснее всего было не это. Обе его руки были высоко подняты и в них было зажато оружие, традиционное для обеих сторон Силы. Световой меч ярко-красного цвета. И вот он повернулся и Ашла увидела на фоне его голубых глаз яркие янтарные всполохи, и в ту же секунду она его узнала.
«Дуку. Граф Дуку. Ученик Дарта Сидиуса! Тот прислал его, заставив убить своего отца, способного явить миру его личность» — пролетело в голове поражённой увиденным тогруты, а руки неожиданно опустились, словно опустив в землю невидимые канаты, на которые уцепилось нечто, требовавшее быть извлечёнными наружу. Почти не понимая, что делает, Ашла начала так же медленно поднимать руки, до тех пор, пока в них не легли два прохладных металлических продолговатых предмета, именно таких, какие были нужны для проведения прокрутки и других элементов, например такого...
Крепко зажав оба меча и на ходу активируя их, издав громкий крик отчаянной боли, тогрута соскочила с обрыва, бросаясь прямо на Графа, не успевшего пока добить поверженного противника.
— Ты ответишь за это! Ты не мог убить его! — все эти возгласы сопровождались ударами с обеих сторон, Граф заметил её и принялся атаковать не менее умело, Ашла при этом добивалась одного — увести его подальше от Бена, чтобы позволить тому выжить. Дуку наносил размашистые удары, иной раз почти пробивая все блоки тогруты, но та ловко отскакивала, умудряясь оказаться за спиной Графа до того, как он успеет просчитать её следующий манёвр. Но вечно это не могло продолжаться, опыт брал своё над энтузиазмом, и в какой-то момент Граф изловчился и используя одной рукой Силу, смог прижать тогруту к скале и нависнуть над ней с мечом у горла, сжатого при помощи её же, заставив её руки Ашлы безвольно висеть, трепыхаясь в захвате. Она почти уже лишилась чувств, теряя остатки воздуха, в глазах понемногу темнело, превращая окружающую действительность в невнятные серые пятна, а в горле что-то противно царапало, вызывая тошноту от медного вкуса попавшей в рот крови из лопнувших сосудов в горле.
