Глубоко вдохнув, Верджил задержал дыхание ровно на шестьдесят ударов сердца, после чего медленно выдохнул. Войдя в неглубокий транс, он стал обдумывать имеющуюся у него информацию:

«Сколько бы раз я не применял этот способ на демонах, какова бы ни была их разница в силе, я всегда мог всмотреться в их жизнь. Опыт с Неро подтверждает, что принадлежность второго субъекта к демонической расе не обязательна. Впрочем, это подтверждает теорию с тем, что человек и демон ничем не отличаются друг от друга, но сейчас об этом некогда думать. Также для исполнения ритуала не обязательно условие моего рабства у Мундуса. Из этого можно сделать два вывода: тьма — это и есть жизнь Мундуса; заклинание по какой-то причине не действует на Мундуса. Нет, не так. Иначе я бы не оказался здесь, а снятие доспехов ничем бы мне не помогло. Заклинание действует, но как-то по другому. Вероятно, если дело не в силе демона, это может означать, что сущность Мундуса не демонического происхождения… Как и не человеческого».

Верджил усмехнулся. Принц демонов — не демон. Забавная, а что самое важное, самая правдоподобная причина такого поведения заклинания. Иных объяснений он пока не видел. Впрочем, он еще даже не напрягался.

«Как быть с высасыванием жизни? Я знаю, как отдавать, но я концептуально не представляю, как поглощать. Вероятно, можно сымитировать поведение демонов, с которыми мне доводилось делить жизнь. Я предпочел бы попрактиковаться перед столь ответственным делом, но почему-то особенности моего поведения не позволили этой мысли родиться в моей голове раньше. Кажется, мы с Данте похожи больше, чем мне хотелось бы… Или меньше. Тут уж с какой стороны взглянуть».

Верджил отвлекся. Кривая улыбка коснулась его губ. Сейчас где-то рядом с ним стоял его родной брат и точно также сражался с Мундусом. Отчаянно, не жалея своих сил и жизни. Таким был его близнец. Живым.

Но Данте не всегда был таким. После ухода отца он ощетинился. После смерти матери он замкнулся. Холодный, колючий, чужой для этого мира и для родного брата, Данте загнулся бы, если бы не Верджил. Он насильно перетащил его из старого особняка в трущобы. В трущобах двум мелким отродьям было значительно проще выживать. И тем не менее, старшему было чертовски тяжело тащить на себе погибающего младшего. Их первые игры на полигоне… Данте вряд ли помнит, но Верджил не сможет забыть никогда. Он приковывал своего брата, ставил распорку ему в рот и насильно заталкивал еду ему в глотку. Он бил его палками, растягивал его мышцы с помощью веревок, опускал конечности в кипяток. Все это он делал, чтобы Данте не умер. Чтобы его тело сопротивлялось, регенерировало и заставляло неразумного младшего жить дальше.

В те времена они были другими. Они были инверсией самих себя. Мрачный, неразговорчивый, высокомерный ублюдок и вечно мельтешащий, шебутной придурок. Звучит знакомо, да? Но это принадлежит только им. Это только между ними.

…и первый кошмар Верджила, в котором Данте разорвала на куски стая голодных демонов. Он изменился в тот день, вновь поклявшись отцу во что бы то ни стало защитить младшего. А Данте, видимо чувствуя потерю, изменился вслед за ним. Хотя нет, они не изменились. С тех пор они просто имитировали друг друга, симулируя черты характера им не присущие. Холодный и рассудительный Верджил, сутью которого всегда были стремление вперед и желание защитить. Добрый и отзывчивый Данте, сутью которого всегда были непредвзятость и интуиция. Вот и получается: один бежит в поисков ответов, которые по дороге подбирает второй, пытаясь догнать убегающего первого.

И вновь им завладело то самое чувство, когда ему нужно больше силы! Больше силы, чтобы защитить брата. Оно толкало его вперед, пытаясь заставить действовать, не позволяя стоять на месте. Так всегда должно было быть. Они были рождены, чтобы быть порознь, чтобы никогда не быть вместе. А Верджил был рожден, чтобы запускать этот бег снова и снова.

Одернув себя, как делал это тысячи раз с тех пор, как впервые зафиксировал своего брата, Верджил попытался вернуться к рассуждениям:

«Можно сымитировать поведение демонов. Обычно они просто стремились к силе. Они звали силу, требуя ее каждый для чего-то своего. Это всегда напоминало мне крик души. С Неро было также, хоть и в разы слабее. Думаю, если я донесу до него свой крик, он отдаст мне свою силу. Возникает вопрос: достаточно ли силен мой крик, чтобы забрать силу у Мундуса?»

— Есть только один способ это проверить.

Меч Спарды не сильно подходил для подобного рода ритуалов, но броню он призвать не мог, а другого способа не знал. Поэтому он просто зажал лезвие Грани между ладоней и одним рывком погрузил его в свой живот. Боль заставила его поморщится, но Верджил не остановился. Он перехватил лезвие, и новый рывок пронзил его тело насквозь. Он закашлялся и выплюнул сгусток крови прямо на рукоять клинка. Словно завороженный видом собственной крови, темный рыцарь вдруг осознал, что в этой тьме он не должен видеть, как блики закатного солнца отражаются в комочках красной слизи на рукояти меча. Мужчина удивленно огляделся. Где-то на середине осмотра он начал посмеиваться, но тут же закашлялся от боли и выплюнул очередной кусочек внутренностей.

— Да вы издеваетесь!

Впрочем, чего ему стоило ожидать? Если он не увидел жизнь Мундуса, он должен увидеть свою. Не жизнь, но готовность рискнуть ей за что-то большее. Понять, что есть для него настолько ценного, что он готов расстаться с жизнью за это. И в его истории был один такой момент…

Улыбка не сходила с его лица, когда он поднял голову. Он взглянул в единственное окно в этой обветшалой комнате. Стекла не было, ставней или штор, чтобы прикрыть огненное зарево, тоже. Ветхий каменный дом едва держался, чтобы не развалиться. В случае неудачи никто не будет искать его здесь.

«А как же Данте?»

«Он придурок, но не до такой же степени!»

«Скорее всего, он бы убил себя».

«Не мели ерунды! Он не умер даже после того, как лично убил меня!»

«Я возродился как демон. Он чувствовал это. Поэтому он ждал».

«Если бы я умер в тот раз…»

«Я бы так и не стал демоном…»

«И все это могло закончиться намного раньше».

«Если бы только не…»

Дверь в комнату тихонько приоткрылась. Внутрь заглянуло лицо, скрытое капюшоном. Увидев, что его заметили, лицо спряталось обратно, прикрыв за собой дверь. С той стороны послышался запоздалое: «Ох!» Девушка, судя по голосу, распахнула дверь и вбежала внутрь:

— Великий Спаситель! Что с Вами случилось?! — ее звонкий голос, как и прежде, не раздражал, но и видеть ее вновь Верджил не хотел. Он отвернулся и с несвойственной ему грустью произнес:

— Уходи.

— Вам нужна помощь! — не прекращала девушка, метаясь из стороны в сторону.

— Мне нужно умереть, чтобы получить эту силу. Так что уходи.

— Какая же сила стоит человеческой жизни?

— Мне уже ничем не помочь, просто проваливай!

— Не говорите так! — прикрикнула на него незваная гостья. — Вы еще живы, а значит Вам можно помочь!

— Мне уже ничем не поможешь… — тихо повторил рыцарь и вновь зашелся в приступе кровавого кашля.

Каким же идиотом он был! Это касалось не только его нынешней ситуации, но всей его жизни в целом. Но конкретно сейчас у его идиотизма даже оправдания не было! На что он рассчитывал, когда проводил заранее провальный эксперимент с абсолютно теми же исходными данными? В прошлый раз его выручила Deus ex machina, в лице выше обозначенной особы. Дважды так повезти даже потомку Спарды не может!