— Чтобы не пришлось потом получать по голове, — пояснил он. — Ты и так в курсе нашей ситуации больше, чем мы сами, так что будешь парламентером.

Питер с интересом глянул на этих двоих и хмыкнул.

— Л-ладно, — несмело ответила та.

— С чего начнем? — уточнил Питер, ожидая то ли разрешения, то ли запрета на рассказ о его прошлом.

— У меня со Штейном сложные отношения, — вместо ответа произнес Тони для Мей. — Если говорить просто, он убил мою семью и пасет меня, ликвидируя всех, кто мог бы моей семьей стать.

Мей нахмурилась, кивнула. Затем кивнула еще раз. Потом ее брови взлетели вверх. Она посмотрела на Тони, потом на Питера, потом снова зло зыркнула на Тони:

— Надо было бить сильнее, — зло прошипела она, вызвав смешок Питера. — Ладно, хорошо. В чем был твой план, я примерно представляю. Ты хотел утопить его компанию?

— Да, — просто ответил Питер. Тони доверился им, не особо разбираясь в корпоративных дрязгах.

— А теперь он подставил тебя и всех Паркеров, прикрыв тылы.

— Да.

— Хм, — задумчиво потерла подбородок Мей. — Ну, я вижу несколько вариантов, но… — она оглядела их, — учитывая ваши отношения, полагаю, вы не будете терпеть девять месяцев прежде, чем случайная девушка выносит ему ребенка.

— Нет, — хором ответили они.

— Честно говоря, я бы не хотел терпеть вообще. Я не уверен в своих актерских способностях теперь, когда Тони вернулся.

— Я просто сделаю вид, что не слышала этого, — отмахнулась Мей, хотя беспокойство явно проскочило на ее лице. Тони тоже старался не думать о том, в какие именно игры Питер играет со Штейном, но его ревность скрипела его же зубами.

— Тогда у нас остается только один вариант.

— Какой? — подобрался Питер.

— Если убивать его нельзя, нужно сделать его неспособным управлять компанией.

— Довести его до подобных телесных повреждений и при этом не убить будет довольно сложно, — нахмурился Тони.

— И я снова сделаю вид, что не слышала этого, — округлила глаза она. — Я предлагала просто свести его с ума. Ну или доказать комиссии, что он не способен управлять компанией ввиду психических проблем.

— Как? — уточнил заинтересованный Питер.

— Для этого нам нужен один труп.

Глаза Питера поползли на лоб, в то время как Тони нахмурился, но затем одобрительно ухмыльнулся.

Комментарий к

Видимо, все были настолько увлечены никакущей НЦой, полной чувств и переживаний, что даже не отозвались о сюжетном выверте. Ладно, я не гордая.

И вообще, это раньше, чем я ожидала, но глава как-то легко родилась. Мей вообще все делает проще x)

ПБ к вашим услугам.

Спасибо вам за ваше ожидание, за вашу любовь и особенно за ваши отзывы. Они делаю меня счастливой и плодотворной.

========== Часть 8 ==========

Телефонный звонок дал резонный повод оторваться от прочтения отчета. Уже седьмого на сегодня. И еще столько же ему оставалось перед тем, как придется покинуть кабинет и отправиться на встречу.

— Не представляю, как Питер со всем справлялся? — тяжело вздохнул Штейн, в очередной раз благодаря бога за наличие такой должности как “первый ассистент” и, собственно, за Питера.

Взяв телефон, Штейн улыбнулся.

— Вспомнишь солнце, вот и лучик, — пробубнил он и ответил. — Да, Питер.

— Привет, Оби. Я буквально на пару слов.

— Слушаю.

— Я пока не поговорил с отцом. Немного не в состоянии. Зато закончил с нашей назойливой проблемой.

Губы поджались, а сердце неприятно кольнуло. Так или иначе, он был рад, что все закончилось.

— Я скину тебе архивчик. Там адрес морга и пара записей. Ну, если вдруг захочешь убедиться… или просто насладиться.

Штейн хмыкнул на такую кровожадность. Впрочем, ему льстила мысль, что Питер все это сделал ради него.

— Верю тебе на слово. — Вместо этого весело ответил Штейн. — Когда мне ждать Рича в гости? — перевел тему он.

— Думаю, в конце недели.

Штейн глянул на календарь. Сегодня была среда.

— А сам когда вернешься? — делая пометку в голове уточнил он.

— С понедельника заступлю. — Отчитался тот. — Надеюсь, ты не против? — его тон резко сменился, став мягче и податливей. То, что Обадая так любил в своем малыше Питере — его готовность рвать чужие глотки за него, умение быть прилежным и исполнительным работником, а также нежность и откровенность наедине. Какая же невероятная многогранная личность досталась ему на старости лет. Видимо, небеса все-таки решили сжалиться над его судьбой и подарить немного покоя в конце пути.

— Конечно нет, Питер. Заступай, когда будешь готов.

— Спасибо, Оби. Скучаю, — добавил он жалобно.

— Я тоже, малыш, — улыбнулся в трубку тот. — До встречи.

— Пока.

Этот день определенно стал немножечко лучше.

Пришедшую по шифрованному каналу ссылку Обадая пока отложил. Еще были свежи воспоминания о холодном взгляде решительных глаз. Он никогда не считал себя трусом, но имел врожденную чуйку на опасность. Тем более опасность за свою жизнь. Она много раз вытаскивала его из разных ситуаций. Взглянув же в лицо Старка тогда, он увидел непрошибаемую решимость отчаявшегося человека. И… на самом деле сейчас это показалось ему странным.

Дело в том, что Штейн знал отпрыска Говарда, как облупленного. Он видел, как тот рос у него на глазах, как менялся его взгляд на мир, как он развивался под гнетом крайне недружелюбного общества. Особенно пристально Штейн следил за ним в первые годы после смерти родителей. На самом деле, он этого не планировал. Штейн вообще-то надеялся, что мелкий умрет вместе с остальными Старками, но тот избежал их участи. Штейн надеялся, что улицы заберут его, но, как он однажды заметил Питеру — Тони был гениальной занозой в заднице. Если бы Штейн не начал приглядывать за ним, тот смог бы вырасти в достойного члена общества и возможно даже перерасти Обадаю. Этого он допустить не мог.

Но эти отношения как-то очень стремительно поменяли свой характер с чисто подавляющих на изредка одергивающих. Произошло это после того раза, когда Тони решили ограбить. Брать у него все равно было нечего, он был молод, без гроша в кармане и сам перебивался, как мог. Молод и смазлив. В тот раз его изнасиловали, отобрали все, что могли, и бросили умирать в холодной пустой подворотне.

Это был первый раз, когда Обадая помог ему. Он уже и не вспомнит, из-за чего был сделан тот порыв, факт оставался фактом — если бы не он, Тони бы умер. Потому что, насколько бы гениальным он не был, эго и вызывающее поведение заставляли окружающих раз за разом начищать ему рожу. И вот тут-то самое интересное.

Тони — боец. Сколько бы раз он не падал, сколько бы раз не проигрывал, он всегда оправлялся от ран и шел дальше. У него никогда не возникало порывов к самоубийству. Ярость, желание сделать наперекор — сколько угодно. Как был подростком, так им и остался. Но убить себя, что, по сути, значило сбежать — никогда.

Вот и сейчас, ожидая окончания скучной встречи, Обадая мысленно просеивал события последних месяцев.

“Что могло заставить его реально захотеть убить себя?”

Вспомнив ту сцену с пистолетом, он нахмурился. Тони ведь не сразу пришел к этому. Смертельная тоска нашла на него лишь в какой-то момент беседы. Но в какой именно?

На мыслях сложно было сосредоточиться из-за объемов постоянно наваливающейся работы. Питер загрузил его тремя новыми контрактами, согласования по поводу которых постоянно требовали внимания Штейна. Чтобы докопаться до истины нужно было немного свободного времени, так что он решил отложить это до момента, когда вернется Питер. В конце концов дело было сделано, а значит волноваться больше не о чем.

Только вот…

— Ладно, признаю, мне немного жаль, — произнес он безразличному потолку своей спальни. Тони был ему почти как родной. Не сын, нет, скорее племянник. Двоюродный племянник. Его бодрость и верткость в его положении невольно заставляли восхищаться, вселяя в Обадаю уверенность в особо тяжелые дни. На силу духа Старка хотелось равняться. А теперь… теперь его нет.