— Вообще-то… — Паркер потянулся к своему рюкзаку.

— Я сказал — ты без денег и без мобилы, — настоял Тони. Питер нахмурился не понимая, но потом его лицо просияло озарением. Отговорка о том, как именно он повредил ногу и почему не позвонил домой сразу же, стала обрастать более правдоподобными подробностями. Например, ограблением.

— Один до больницы точно не доковыляешь. Особенно, когда кругом столько доброжелателей, жаждущих помочь отпрыску из богатенькой семьи, ради соответствующего вознаграждения.

— О, так вот зачем я тебе, — нагло оскалился пацан.

Тони пожал плечами:

— Начнем с того, что именно ты забрался в мой гараж. Закончим тем, что ты порвал мой любимый диван.

— Да ему лет больше, чем тебе! — попытался оправдаться Питер, неосознанно поглаживая прорванную пальцами ткань.

— А я и не спорю, пацан, — развел руками Старк.

— Зачем тебе такая рухлядь?

— Дорог, как память.

Питер непонимающе уставился на него.

— Мои родители сделали меня на нем.

— Фууу! — протянул Питер, дернулся и снова застонал.

— Потерпи, мелкий. А еще лучше ложись-ка спать. Через пару часов разбужу.

— А ты?

— Займусь костюмом, — Старк повел плечом в сторону строительных лесов, где на цепях была распята кожа Железного Человека. — Обещаю сильно не шуметь.

— Зачем ты вообще его делаешь? — Питер с опаской уставился в страшное забрало этого механического зверя.

— А зачем ты сигаешь с многоэтажек в центре Манхэттена? — пустился в рассуждения Старк, — зачем Капитан надирает задницу Гидре? Зачем Вдова рискует своим личиком на каждой мало-мальски крупной заварушке в большом яблоке? Зачем все остальные супергерои делают то, что они делают?

— Но ты ведь не супергерой!

Старк хмыкнул, взгляда не отвел, но глаза его значительно поблекли.

— Я имел в виду, что у тебя ведь нет суперсил! — начал оправдываться Питер, — у тебя нет подготовки, нет средств, нет ничего, что ты мог бы противопоставить реальной угрозе!

— У меня есть этот парень, — самодовольно кивнул в сторону костюма Старк.

— Но ведь… он же…

— Что?

Питер хотел произнести слово “бесполезен”, но у него как-то язык не повернулся.

— Малоэффективен против опасных врагов.

— Ну, он способен защитить меня от выстрелов, катапультировать в сторону от взрывов, может поднять вес больше, чем могу я, а еще выглядит довольно страшно. Так что со всякой мелочью разобраться я вполне способен.

Питер заткнулся, пытаясь переварить сказанное. Впервые в жизни он встречал героя, который был им по призванию души, а не возможностей. Его внутренний герой кричал: останови его, разрушь его мечту сам, пока этот хороший человек не пал от руки какого-нибудь ублюдка.

Но сам Питер невольно задумался о том, как могло бы выйти, если бы они со Старком поменялись местами. Тот был бы наследником здоровенной корпорации, а Питер — всего лишь маленьким ничего не значащим парнем с потребностью защищать мир.

Он отмахнулся от этой мысли. Все есть так, как есть. От этого и нужно плясать.

— Если ты не намерен и дальше отговаривать меня от моего “бесполезного” занятия, я, пожалуй, продолжу им заниматься, улучшая эффективность своего костюма. А ты пока вздремни.

Питер хмыкнул и обреченно откинулся на диван. Сон не шел, было слишком много беспокойных мыслей по поводу будущих отговорок перед мамой и папой, а также перед тетей. За ними он не заметил, как Старк приглушил свет, вернулся к своему рабочему месту и, врубив настольную лампу, начал что-то писать и зарисовывать.

Тихий звук убаюкивал, на душе появилось чувство уюта. Не хватало только теплого пледа и какао, чтобы закутаться и слушать-слушать-слушать, как скребет карандаш по бумаге, слушать-слушать-слушать, как извилины в голове пытаются обдумать непосильную задачу. Питер так любил это. Правда, в последнее время отец все реже разрешал ему сидеть с ним в его лаборатории и просто наблюдать, или, пресвятые небеса, помогать!

От этой мысли улыбка натянулась на лицо, а рот быстрее, чем мозг успел подумать, произнес:

— Над чем работаешь?

— Над системой стабилизации.

— Стабилизации чего? — Питер подобрался с дивана и подтянулся ближе к столу, за которым сидел Старк.

— Репульсоров, — просто ответил Тони, а потом отвлекся от чертежей и уставился на Питера, — ты чего не спишь?

— Не спится, — пожал плечами тот.

Тони хмыкнул и вернулся обратно к работе.

— Репульсорные технологии достаточно неразвитый сегмент инженерии, — вдруг начал Питер.

— Ага.

— И в их построении есть много неразрешенных вопросов.

— Ага.

— Что делает их создание практически невозможным.

— Ага.

— А уж тем более использование.

— Ага.

— Как ты собираешься использовать то, что убьет тебя при первом использовании? Хотя, скорее, как ты собираешься использовать то, что будет весить примерно столько же, сколько и ты? И чем ты собрался питать свой репульсор?

Старк скосил свой хитрый взгляд на Питера. Тот, все это время недоверчиво смотревший ему в спину заметил это и удивленно подался еще ближе, забывая о своей ноге.

— Ты… только не говори, что ты разрешил все эти проблемы?

— Задачи, пацан, — поправил его Тони и широко оскалился. — Я расскажу, — он обернулся к Питеру всем телом, — но только если ты пообещаешь мне, что из твоих уст Паркер Инкорпорейтед не услышит об этих разработках.

— Обещаю! — тут же выкрикнул Питер.

— Поклянись именем Человека-паука.

Питер встрепенулся, поднял правую руку и торжественно произнес:

— Клянусь именем Человека-паука, что какие-либо разработки Тони Старка не будут переданы третьим лицам какими бы то ни было способами ни Человеком-пауком, ни Питером Паркером! Так достаточно?

— Ну, так как ты все еще несовершеннолетний, твоя подпись все равно не будет иметь юридической силы, так что положусь на твою честь супергероя. — Развел руками Тони. Он встал из-за стола, подошел к костюму, отсоединил от перчатки какую-то деталь размером с хоккейную шайбу и, сев на диван, протянул ее Питеру. Тот осторожно взял ее и начал вертеть в своих руках, рассматривая со всех сторон. Мысли и озарения, одно сменяя другое, бежали по его лицу, заставляя Тони самодовольно улыбаться.

— Ты в курсе, что ты гений?

— Ага. Папа часто говорил мне это в детстве. В первый раз, когда я из какого-то хлама спаял свою первую микросхему.

Питер не отвлекаясь вертел деталь.

— Мне тогда, кажется, лет пять было, — продолжил предаваться воспоминаниям Тони.

Питер оторвался от репульсора и уставился на него во все глаза. Не репульсор был его главной находкой. Этот мужчина.

— Что? — самодовольно улыбнулся Старк.

— Да вот вопрос на языке вертится, не знаю, как задать, — почти без ехидства проговорил Питер.

— Как есть задавай, сопляк.

— Как такие умные мозги застряли здесь, среди этого металлолома?

Тони хмыкнул. Встал с дивана, подошел к столу и, глотнув виски, изрек:

— Мой отец не захотел зарабатывать на том, что получалось у него лучше всего.

— М? — вскинул бровь Питер.

— На оружии.

— Но… при чем здесь ты?

— А при том, что я сын моего отца… отца, который не умеет договариваться с крупными людьми. — Старк нахмурился, припоминая. — Слышал когда-нибудь про Обадайю Штейна?

— Шутишь? Конечно!

— Так вот… мой отец перешел ему дорогу. А тот, в свою очередь, прошелся по всему нашему роду.

Питер с ужасом уставился на Старка.

— Я — единственный, кто смог выжить. Однако дорога в любой университет страны мне заказана, а людей без квалификации не берут на высокие должности… какими бы башковитыми они не были. — Он с наигранной ухмылкой глянул на Паркера. — Ладно, хватит слезливых историй о моих потерянных корнях. Как ты себя чувствуешь?

Питер был настолько ошарашен сменой темы, что даже не сразу сообразил, что от него хотят.

— Я… нормально. Нога еще болит, но, кажется, по шву уже срослась.