“Ну, конечно”, — закатив глаза, подумал он.

Разгребая все приходящие и приходящие оповещения, Питер наткнулся на то, что заставило его сердце рухнуть в пятки.

“Как освободишься — приезжай. Есть разговор”.

Сообщение было от Штейна, пришло ближе к девяти вчерашнего вечера. Да, судя по часам, именно вчерашнего. Питер не рискнул писать и уж точно звонить Обадае сейчас, хотя подобные сообщения всегда сопровождались сиюминутными звонками и разговорами, когда бы они не приходили. Штейн всегда был рад слышать Питера. Даже посреди глубокой ночи, и не важно, спит ли из них кто-нибудь. Такая одержимость порой пугала, но Питер, как хороший агент прикрытия, понимал, что Обадая нашел в нем. Еще бы, Питер старательно именно это ему и подсовывал. Люди с манией величия более всего ненавидят одиночество и непонимание. И, как бы грустно это не звучало, больны им были они все. И Штейн, и Питер, и Тони.

Поняв, что с этим лучше не тянуть, Питер вызвал такси, написал Тони короткую записку и, чмокнув на прощание в лоб, ушел в ночь.

Тони проснулся и заскулил. Диван был не самым лучшим местом отдыха после бурного секса, особенно в его возрасте. Даже такой мягкий и удобный. Оглядевшись, он не увидел на кровати Питера, зато нашел глазами записку, любезно оставленную на прикроватной тумбе.

Вздохнув, Тони старался не думать о том, куда тот ушел, и встав с злосчастного дивана, потянулся. В доме, несмотря на явно прохладное весеннее утро, было на удивление тепло, так что Тони, сверкая голым задом, прошел в ванную. Душ и утренние процедуры приятно расслабили тело, а отсутствие сменной одежды компенсировало огромное махровое полотенце, которое Тони накинул на плечи.

Делать было решительно нечего. Вернувшись в комнату, он все-таки кинул беглый взгляд на записку:

“Ты в доме один. Старайся не буянить, я тебя вроде как убивал.

Проголодаешься — вызывай доставку. На счет Паркеров.

Буду вечером”.

И неуверенная пометка: “Наверное”.

И еще более неуверенная: “Люблю. Питер”.

Тони тепло улыбнулся, обернув листок, надеясь, что там есть еще хотя бы пара слов, но там ничего не нашлось. Лист вернулся обратно на тумбу, а предложение о доставке побудило желудок жалобно заурчать. Тони на вскидку не помнил, когда ел в последний раз.

Пожав плечами, он вышел из комнаты и, шлепая босыми пятками по деревянному полу, спустился к кухне. Пахнуло едой. И это было бы замечательно, если бы не заставило его замереть на спуске с лестницы.

Впрочем, замер он чуть раньше, чем услышал запах еды. Дело в том, что с первого этажа на него уставилась удивленная пара карих глаз. Это была пара знакомых ему глаз, хотя и принадлежали они незнакомому человеку.

— Здравствуйте, — тихо кивнула женщина. Темный локон упал с ее плеча.

Тони запахнулся в полотенце, прочистил горло и кивнул в ответ:

— Здравствуйте.

— А вы кто? — удивленно уточнила она.

— Я, — тот замешкался, — Тони, друг Питера.

Оценивающе пробежавшись по телу, женщина вновь кивнула.

— Синяков уже не видно, — подтвердила она, — дыхание спокойное, хромоты нет. Вывод — бил не сильно. Значит, — вздохнула она, делая одной ей понятное заключение, — все-таки влюбился.

Тони ошалело уставился на нее. Моргнул пару раз, не в силах понять, что вообще происходит.

— Что вы там стоите. Спускайтесь. Вы, наверное, голодны.

— Прошу прощения, — вновь прочистил горло Тони, — у меня нет сменной одежды.

— Это не принципиально. В отличие от Мэри, у меня была довольно бурная молодость.

— А вы…

— Где же мои манеры, — хлопнула она себя по макушке. — Мей Паркер. Тетя Питера.

— Приятно познакомиться.

— Взаимно, — обворожительно улыбнулась она в ответ. — Прошу прощения, что нарушила ваши планы. Просто в это время года я с подругами всегда выбираюсь за город устроить марафон каких-нибудь свежих сериалов. Я не знала, что Питер уже занял для вас это место.

— Мы, вроде как, шифруемся.

— От Штейна что ли? Ну, допустим.

— А ваши подруги? — неуверенно уточнил Тони, подойдя к кухонному столу, заваленному едой различной степени готовности.

— Решили кинуть меня на этот раз. Так что, в качестве компенсации нам обоим могу предложить вам присоединиться к моему марафону.

— С радостью приму ваше приглашение.

Тони обвязал полотенце на манер тоги, помог Мей с едой и дотащил большую часть до огромной плазмы в гостиной. Все это время они весело болтали ни о чем. Тони улыбался, понимая теперь, в кого Питер вырос таким открытым.

— Вы сказали, что он сильно не бил, — упустив из виду вторую часть фразы, переспросил вдруг Тони.

Вместо ответа Мей нахмурилась.

— Просто, чтобы вы понимали, я уползал оттуда.

Она перевела взгляд на Тони и прищурилась, явно что-то для себя решая.

— Тони, я не знаю, насколько вы близки с моим племянником, но… мне казалось, что… он должен был вам рассказать о своей… паучьей теме.

Глотнувший вина мужчина подавился и расплескал часть на себя, пачкая белое полотенце.

— Видимо все-таки рассказал, — улыбнулась Мей.

— Этот паршивец сказал мне, что никто не знает! — зло рявкнул Тони.

— О, так он и не в курсе, что я знаю.

Тот удивился.

— На самом деле, это довольно забавная ситуация. — Она промочила горло и пересела, скрестив ноги. Тони подобрался вслед за ней, настраиваясь на интересную историю.

— Впервые я поняла, что что-то не так, когда увидела ручку двери в его комнату. Я думала это такой новый дизайн, но все оказалось куда проще. Через пару дней, психанув на нервной почве, он окончательно доломал ее и не мог попасть в свою комнату, так что спал в гостевой. Потом он пару раз помогал мне готовить. Стоит ли говорить, что нож пришлось выкинуть, а для каменной столешницы вызвать полировщика? Потом я стала замечать другие странности: он слышал меня даже если я сама себя не слышала, видел человека в толпе в сумерках, поднимался на двенадцатый этаж быстрее лифта.

Она перевела дыхание, сделав еще несколько глотков:

— Пару месяцев я отводила от этого глаза Ричарда и Мэри, а потом затеяла ремонт. Я проследила за тем, чтобы каждая ручка в нашем доме была сделана из титана! Заменила все поверхности, которые он по неосторожности мог бы сломать. У него теперь самая прочная мебель во всей башне! Но на этом Питер не остановился. Будто почуяв свою силу, он вышел в патрулирование. Стоит ли говорить, что перед этим следы его экспериментов с паутиной забивали всю ванную? И на начальных этапах она не разлагалась за пару часов.

Тони слушал ее с раскрытым ртом. Он не знал, в каких отношениях племянник находился со своей тетей, но, если бы в жизни Тони была такая родственница, он бы ее как минимум боготворил.

Ее рассказ подошел к концу, и она закончила его словами:

— Надеюсь, мне не нужно упоминать, что это должно остаться между нами?

Тони вскинул брови.

— Если Питер захочет признаться, он должен сделать это сам. Он уже взрослый молодой человек и имеет право на свои секреты.

Тони хмыкнул, но кивнул в ответ.

— И еще один момент, — Мей очень недружелюбно улыбнулась, — если еще раз посмеете так вот взять и кинуть моего племянника без каких-либо объяснений, при следующей нашей встрече я разобью об вашу голову ближайший тяжелый предмет. Мы поняли друг друга?

Тони сглотнул и снова кивнул.

— Сериалы? — переключила тему она.

— Да, пожалуй, — поспешил согласиться тот.

Питер вздохнул, напустил на себя привычный деловой вид и смело постучал в дверь кабинета.

— Войдите.

Он распахнул дверь и, широко улыбнувшись Штейну, прошел внутрь.

— Ты меня звал?

Обадая степенно поднялся из своего кресла и, распахнув руки подошел к нему:

— Питер, мальчик мой, рад видеть тебя, — обняв его всем телом, он вдохнул запах чужих волос и тепло улыбнулся.

Тот, внутренне содрогаясь, слегка приобнял мужчину за талию. Держать эмоции в себе стало невероятно тяжело. Если раньше у него был стимул, сейчас, после все еще свежих воспоминаний о прошедшей ночи, отдавать себя Штейну уже просто не хотелось.