До конца недели он учился себя контролировать. Тело стало невероятно гибким, пластичным, сильным и выносливым. Нормативы на физ-ре перестали доставлять неудобства. Баллончик от астмы он выкинул. На седьмой этаж по лестнице забирался без отдышки, даже с полным рюкзаком книжек. Кроме того, его мозг стал работать очень быстро. Он фактически мог контролировать каждое свое движение, практически каждый импульс своего тела. Скорость обработки информации и реакция выросли просто до нечеловеческих высот. И все продолжали расти.

И все это было нереально круто… если бы не происходило с ним. И он не мог доверить этого никому. Пока нет.

На вторую неделю он задумался о том, насколько качественно может контролировать клеточную структуру своего тела. Он смотрел на стену своей комнаты и разглядывал суперзрением мельчайшие шероховатости на ее поверхности. И вдруг его голову посетила бредовая идея: в состоянии ли он зацепиться своей кожей за эти мельчайшие выступы так, чтобы фактически стать единым целым со стеной. То есть буквально стать продолжением стены. Идея его настолько зацепила, что он сразу же полез пробовать. И, так как его мозг очень быстро соображал и пробовал различные методы, у него это получилось. Он прикоснулся к стене, ощутил кожей все микротрещинки, ямки и выпуклости. Кожа на его пальцах мгновенно стала частью этой поверхности. Он попытался подергать рукой и улыбнулся: она была намертво приклеена к стене.

— Охренеть, — довольно протянул он.

Впрочем, такой фокус прокатывал только если расстояние между его кожей и отвесной поверхностью (даже потолком, как он позже проверил) было минимальным. То есть не больше одного слоя одежды. Если было больше, это становилось бессмысленной затеей. Но, зато он мог приклеиться фактически любой частью тела к чему угодно, что имело трещины на чуть более, чем квантовом уровне. К тому же он мог делать это практически мгновенно. Преимущества быстрого мозга.

Под конец второй недели, когда показалось, что все изменения уже подходят к концу, Питер задумался о том, что от полного превращения в паука его отделял только один шаг: возможность плести паутину. Бред, но словно это стало триггером. Парень ощутил в своих запястьях и по внутренней стороне локтя отвратительное жжение. Он чувствовал, как в этих местах прорастают новые части его собственного тела. Это было настолько мерзко и больно, что почти всю неделю он кривился так, будто его преследовал запах вонючих носков. Под конец, когда железы окончательно сформировались, Питер мучительно долго для своего мозга (целый вечер) пытался отработать механизм запуска паутины из своих запястий. Это было больно, каждый раз ужасное ощущение скольжения внутри, будто из твоих рук высасывают кровь, оставляя их пустыми. А потом железы заполняются вновь. Неприкрытая мерзость этого ощущения едва перебарывалась мальчишеским любопытством, и Питер, ненавидя себя, продолжал эксперименты.

Так же он выяснил, что теперь может есть примерно с той же периодичностью, что и пауки. 1-2 раза в неделю. Вышло случайно, он просто забыл поесть… на два дня. Если бы не тетушка, он бы и не вспомнил и даже не захотел бы.

Внутренняя температура его тела повысилась. Метаболические процессы ускорились. Синяки проходят за 1-2 часа. При этом он, вроде как, не стареет быстрее. Ну, на сколько он может судить по самоощущению износа своего собственного тела.

Короче, он стал живой лабораторией для себя самого, постоянно поражаясь новым открытиям. Это сделало его жизнь в школе чуточку безопаснее и… скучнее, так что у него появилась целая куча времени на изучение себя любимого.

***

— Тони, выручай!

Старк тяжело вздохнул и оторвался от спайки каких-то микросхем. Включив видеосвязь, он схватился за тряпку для рук и вальяжно откинувшись в кресле, ответил:

— Да, Норман.

— Он пропал.

Тони вздохнул, уже понимая, о ком идет речь, но все же уточнил:

— Кто?

— Тот образец.

Выкинув тряпку в дальний угол, мужчина встал с кресла, подошел к кофемашине и запустил ее. Комната наполнилась приятным ароматом кофе.

— А я предупреждал, — Тони побарабанил пальцами по аппарату, дожидаясь свою чашку. — Нечего трупами образцов раскидываться. Небось уже давно на свалке.

— У нас все отходы проверку проходят, я…

— Заткнись! — угрожающе наставил на него палец Тони, — не желаю слушать про то, как ты копаешься в мусоре, Норман.

— Так или иначе…

— От меня ты чего хочешь? — Старк поднял свою чашку, вдохнул аромат и сделал невероятно длинный глоток. Приятная горечь растеклась по рту наполняя тело чувством теплого удовлетворения. — Если ваши сканеры все прошерстили, значит образец не в здании.

— Ты можешь помочь нам провести спутниковое сканирование.

Тони поперхнулся. Часть напитка вылилась на его и без того заляпанную майку.

— Неужели это настолько важный образец?

— В том то и дело, Тони. Мы не знаем, насколько это важный образец.

Брови Старка взлетели вверх.

— Его создатель, Ричард Паркер — погиб, так и не завершив свой эксперимент.

Тони хмыкнул, едва сдержав накатившее с новой силой удивление.

— Ладно, — тяжело вздохнул Тони, — давай все, что есть по тому образцу, включая сигнатуры его чипа. Займусь этим на досуге.

— Спасибо, Тони! Я твой должник.

— О, по этому поводу обратись к Пеппер! Она будет счастлива, — лучезарно улыбнулся Старк и выключил видеосвязь.

— Джарвис, найди-ка мне сводки по тому пареньку. Питер Паркер. Точный адрес, дата рождения, опекуны, все, что сможешь.

— Слушаюсь, сэр, — дружелюбно ответил синтезированный голос.

Тони взял в руки пад и начал листать все пополняющуюся информацию. Которой оказалось чертовски мало для такого типичного подростка. Не ясно, кто его родители. Явное отсутствие упоминаний о роддоме, потертые записи о месте рождения, только время. Никаких фотографий о мальчике в сети ровно до пяти лет. Это было больше, чем просто странно.

— Так, Джарвис, а если копнуть глубже? Ричард Паркер?

— Есть зацепка, которая может показаться вам интересной, сэр.

— Выводи.

Фотография могильного камня с надписью “Здесь покоится Мэри Паркер и ее так и не рожденный сын”.

Тони улыбнулся:

— Эй, старина Ричард, почему ты скрывал от всего света своего сына, а?

Получив данные на объект, Тони лишь мельком взглянул на изображение красно-синего паучка и краткое описание характеристик его чипа.

— Собирайся, Джарвис. Навестим чету Паркеров.

— Сэр, вынужден напомнить, сейчас 4:30 утра. Вероятно, вам стоит дождаться хотя бы пробуждения этих людей.

Тони удивленно уставился на дверь из мастерской, ручку которой уже успел схватить.

— М-да. Заработался. Ладно, тогда разбуди ближе к вечеру. Мне нужно кое о чем поговорить с Бэнджамином.

***

К 8 вечера он заехал в мастерскую, где работал Бэн. Таких хороших авто они отродясь не ремонтировали, так что мандраж охватил всех работников, включая уборщицу. Впрочем, менеджер слегка успокоился, когда ему сказали, что машина приехала не на починку.

— Бэн, у тебя есть десять минут, чтобы переодеться и сесть в ту машину.

— Но моя смена еще не закончена.

— Можешь считать, что я отпустил тебя пораньше.

Тот неуверенно помялся, но в раздевалку все же пошел. Переодевшись и сполоснув руки, он покинул мастерскую и подошел к тому самому авто. Прежде, чем он успел постучать, дверца открылась, приглашая его присесть. Пожав плечами, мужчина забрался внутрь и захлопнул за собой дверь.

— Здравствуйте, мистер Паркер, — Бэн удивился протянутой руке. Перед ним сидел сам Тони Старк, что скорее расстраивало, нежели приятно восхищало. Впрочем, взглянув на руку, он улыбнулся и крепко пожал ее. Руки рабочего человека всегда были немного грубоватыми, в ссадинах и мозолях. Именно такие руки и уважал Бэн. Он по лицу Старка видел: тот чувствует то же самое.

— Вы, наверное, голодны? Как насчет перекусить?

— Да, думаю, было бы неплохо.