Позвонил своему Пикассо… Услышал в трубке голос умирающего. Он просил, умолял — дать ему хотя бы пару дней на восстановление за траченных им душевных и физических сил… Ну я же не зверь: дал ему день отдыха с условием: послезавтра — на работе как штык! После послезавтра — на работу может не выходить! Возродившийся к жизни Рембрант бодрым голосом возвестил — будет как штык! Вот и ладушки… Мне и без него найдётся что делать: подготовить запчасти; проверить на работоспособность мои придумки; разложить нужный инструмент по местам; просмотреть список клиентов и их очередность… Как раз до обеда провожусь, а после него — по наркоматам. В невидимости… Нужно информацию собирать; людей, включаемых в мои финансовые цепочки лично просмотреть и проверить, а заодно разобраться в "бумажной" иерархии НКИДа — наркомата иностранных дел. Кто за что отвечает и кто что у себя имеет… У меня ведь финансовые операции за рубежом намечаются. Значит — нужны документы!
Выехал на работу по давно уже привычному маршруту. Издалека заметил — сидят, работнички! Водочку кушают… А может быть так и надо? На морозе то поработать даже до обеда — это не в закрытом обогреваемом гараже, который я себе обустроил, работать! А сидят — ждут, наверное, начальство — которое нарежет им фронт работ… О… а вон и начальство, наверное, к ним едет. На грузовике ЗиС-5 — на который они вчера обломки досок складывали. А доски зимой — это тепло! Скосил глаза на работяг — даже с некоторой завистью — хорошо сидят! И только успел заметить, как грузовик, вдруг, вильнул в мою сторону и рванул как взбешённый жеребец! Я крутнул руль вправо, уходя от столкновения, но… Зима, укатанный снег на дороге… "Эмка" только и успела чуть отвернуть в сторону, как удар усиленным… УСИЛЕННЫМ бампером в левую скулу моего авто, толкнул меня на спинку сиденья, да так, что голова моя мотнулась туда-сюда, а потом швырнул меня грудью рулевое колесо! Амулет, конечно, удар смягчил, но мотание головой; удар грудью и шок от столкновения сделали своё "гнусное" дело — я на несколько секунд выпал из реальности!
В глазах потемнело; засверкали звёздочки; потерял ощущение где верх, а где низ и вообще: где я; что со мной?! Но — сквозь все эти непонятки почувствовал, как меня выдернули из машины, словно морковку из грядки! А потом в плечо что то ткнулось и соскользнуло в бок… Уже приходя в себя и готовясь дать отпор, ещё не видя кому, почувствовал, как слетела с головы шапка и грубая рука рванула с шеи цепочку с медальоном защиты! И снова — тычок чем то в плечо и укол в мышцу, и ткань с хлороформом, накрывшая рот и ноздри! Удар в живот и непроизвольный вздох. И провал в темноту. Уже надолго…
Очнулся от тряски… Чувствую — организм борется с последствиями медикаментозного вмешательства в мой организм. Проще говоря — убирает воздействие снотворного… Но то, что я пришёл в себя — думаю, афишировать не буду… А тут и слух вернулся — в кузове что то гремело. Скорее всего — инструменты… А что моё тело? А оно лежит на чём то мягком и крепко связано: и руки и ноги… Локти стянуты за спиной; запястья стянуты так, что верёвки, кажется, режут кожу! Ноги стянуты в лодыжках; согнуты в коленях и притянуты к кистям! Вот почему верёвки режут кожу! А я, значит — лежу на животе и кто то держит меня за связку ног и рук… А едем мы, вроде бы недолго — по крайней мере выгнутая поясница ещё не затекла…
Пока ехали — восстанавливал организм в боевое состояние, да боролся с болью в мышцах: лежать в позе кренделя — то ещё удовольствие! Наконец, вроде бы — приехали… Грузовик остановился и мотор заглох. Кто то взрезал верёвку, соединяющую руки и ноги и ноги со стуком тут же рухнули на подстилку. И тело выпрямилось… И пронзилось жуткой болью от резкого распрямления застывших в неестественном положении мышц! Я даже застонал от неожиданности — не сдержавшись! И тут же услышал насмешливое:
— О… — объект уже пришёл в себя…
— Не болтайте! — приказал властно другой голос — сняли и понесли в дом! Меня подхватили за ноги и плечи и потащили к краю кузова… Не бросили бы на землю как какой-нибудь мешок — разобью же себе лицо! — мелькнула в голове паническая мысль. Но, видимо — был приказ не наносить мне травм, поэтому сняли меня — как какую-нибудь тару и понесли в дом. Лицом вниз… Занесли; безо всякого почтения повернули; усадили на стул и привязали ноги к ножкам, а руки за спиной — к спинке. И оставили меня. Думал в одиночестве — ошибся. За столом — напротив меня сидел… Да — я не ошибся — Лазарь Каганович. Собственной персоной. А за ним — сбоку… Ба… Знакомые все лица! Горожанин Валерий Михайлович — он же Гамбург Вольф Моисеевич. Бывший 2й заместитель начальника ИНО Слуцкого, а сейчас уже начальник ИНО — иностранного отдела НКВД (заграничная разведка и шпионаж). Быстро у иудеев продвижение по служебной лестнице: из второго зама — в начальники! И это при наркоме Ежове! Жёсткий властный взгляд настоящего НКВДшника. Серьёзный мужчина — не то, что душка Слуцкий… Олицетворение мощи и безжалостности НКВД…
— Ну как ты себя чувствуешь? — доброжелательно поинтересовался нарком железнодорожных путей сообщения Лазарь Каганович. Усмехнулся иронично, слегка при этом поморщившись:
— Если развяжете, да за стол усадите — то почти как в гостях…
— Весёлый молодой человек… — повернувшись к мрачному Горожанину, добродушно улыбнулся Лазарь — может быть мы с ним и столкуемся к обоюдной выгоде… И, повернувшись ко мне, добавил:
— Я задам тебе несколько вопросов… Ответишь — будет тебе и стол и всякие удобства… И даже девочка будет. Ты каких предпочитаешь: тёмненьких, светленьких, скромниц или озорниц? Ага… — добрый дядя: будет вам и дудка, будет и свисток… А нахрен я тебе потом нужен буду… Хотя… — возможны варианты: преданные слуги иудеям нужны!
— Спрашивайте… — великодушно разрешил я и добавил небрежно — на что смогу ответить — отвечу. Брови "железного Лазаря" полезли вверх, а Вольф Гамбург хмыкнул — он и не таких видал!
— Ну тогда начнём… — вновь добродушным тоном начал Каганович — ты был в Испании? Я поднял удивлённо бровь:
— Где я, а где эта Испания? Что я в ней делал и как туда попал? Каганович задумчиво подвигал бровями — действительно…
— Ладно… — протянул он — тогда второй вопрос — что это и как оно работает? И поднял за цепочку мой медальон…
— Это защитный медальон… — не стал скрывать я. — Защищает от прямого воздействия на организм. Как работает — не знаю. Но он привязан только ко мне — на другом он работать не будет. Привязан посредством сложного ритуала. Какого — не знаю — я был без сознания…
— А кто проводил этот ритуал? — вкрадчиво спросил Каганович…
— Г А В Е Н… — однозначно ответил я. Вздрогнули оба иудея а Каганович даже побледнел. Понял — в чей огород залез, а тут ещё и талисман, да ещё и ритуал какой то… А вот то, что он о талисмане знает — просто знает — уже не есть гуд! Утечка важнейшей информации! Да и время поджимает! Как сказал герой одной кинокомедии: Я здесь, а у меня там шведы Кемь взяли! Так и у меня: я здесь, а у меня там стоит разбитой моя машина и, может быть — меня уже ищут! А мне такая известность нафиг не нужна! Надо отсюда выбираться…
— Возьмите лист бумаги и напишите — где у вас хранятся ваши захоронки с деньгами, драгоценностями, камушками и разным золотишком… — свистящим шепотом, глядя в глаза Кагановичу, прошипел я и поднял взгляд на Горожанина — а ты разрежь все верёвки… Оба иудея послушно выполнили приказ. Я стал растирать затёкшие места…
Каганович закончил писать; я привстал со стула и, потянувшись, взял из его рук написанное, продолжая контролировать обеих иудеев. Пока — удержание их под контролем хоть и требовало много сил, но было мне по силам. Ну что я такого попросил их сделать? Кагановича — написать о месторасположении своих богатств — вроде как записку на память… А Горожанина — не вмешиваться в процесс, пока я не начну агрессивных действий… Всё в рамках задуманного и реального… Взяв написанное — я попросил Кагановича написать список с указанием места работы всех его доброжелателей, соратников и сочувствующих ему и его делу. И снова стал ждать. А он — писать очередную писульку… Написал; протянул мне… Я взял, а стоящий за его спиной Горожанин обрушил на его затылок удар кулаком! Лазарь ткнулся лицом в стол; из под головы потекла струйка крови — из носа, видимо… Вот тут я напрягся "по взрослому"! Гамбург взялся за голову "железного" Лазаря и резко крутнул её! Раздался хруст; из носа, по столу, брызнула дорожкой кровь… Горожанин отпустил голову Кагановича и она со стуком упала на стол. Царство тебе иудейское Лазарь за твое любопытство… А дальше… А дальше мы с Горожаниным на пару стали потрошить захоронки Кагановича по его бумаге и складывать их в саквояжи и чемоданы, найденные в разных комнатах и на чердаке. Сложили всё, что нашли. А теперь — самое главное в начавшейся трагедии!
