У них больше ничего нет. Ничего не осталось — только боль прошлого, ужас настоящего и томительное ожидание.

Из прошлой жизни — пьяная, бродящая, горькая, как полынь, страсть — последняя ниточка. Последняя радость, еще доступная.

Единственное, что они могут пока дарить друг другу.

========== 83. Лорд Волдеморт и Круэлла Де Виль ==========

— Круэлла! Крестраж моей души, Нагайна моего желудка, Гарри Поттер моего сердца!

Лорд Волдеморт тянется за поцелуем, выдавливает неумелую улыбку на исковерканном лице, распахивает объятья, ожидая ответной ласки от возлюбленной.

— О, дорогой! — выдыхает Круэлла. — Ты уже вернулся от Лестрейнджей? Так быстро?

— У Беллы закончилась водка, что мне там сидеть? — недоуменно пожимает плечами великий маг. — К тому же, зачем мне какие-то Лестрейнджи, когда меня ждешь ты, о, Слизерин моих почек?!

— Действительно, — пожимает она плечами.

— Что у нас на ужин, любимая?

Глаза его горят, желудок вот-вот станет играть гимн Хогвартса (кто бы знал, как Белла ужасно готовит, ей-Мерлин!). Круэлла подходит к холодильнику. Открывает дверцу. Наклоняется над полкой. Достает вкусный, идеально пахнущий, прожаренный кусок мяса. Куриная голень — пальчики оближешь! Темный Лорд сует в рот пальцы, нетерпеливо кусает подушечки. Еще немного — и станет Римусом Люпином на луну заливаться.

Поманив великого мага пальцем, Круэлла кладет угощение на тарелку, и идет в спальню. Плавно покачивает бедрами.

О, великий Мерлин, Годрикова борода! За этой курочкой с курочкой в руках великий и ужасный Темный лорд готов идти хоть в Тамбов, хоть в Саратов, хоть в Хацапетовку. Да хоть на край света!

Лорд не рассчитал, не вписался в ракурс. Больно бьется лбом о косяк двери, когда натыкается на нее. Круэлла заботливо улыбается, обернувшись. Обещает приложить к ране подорожник и прошептать исцеляющие заклятья.

Круэлла и запах еды приводят великого и могучего мага прямиком в кровать. Он падает на пятнистые меховые простыни, следит, как огонь его чресел опускается рядом, открывает рот, стараясь укусить занесенную над ним куриную голень. Запах мяса так близок, так остер, так соблазнителен, что Темный Лорд готов Пушком залиться. Но нет, Круэлла убирает лакомство из-под его носа. Прибежавшие на запах далматинцы лают. Она трясет голенью в воздухе.

— Дорогой, — ядовито шепчет она, облизнув его высунувшийся от гастрономических страстей язык, — скажи-ка мне, наконец, куда ты дел еще один крестраж?

О, Мерлин великий! Помутившийся рассудок вопит василиском, что нельзя рассказывать. Перед глазами — огромные глаза дорогой Нагайны, просящие пощады.

— Нет! — стоически, точно узник Азкабана, отвечает он. — Я не поддамся тебе, негодная женщина! Не расскажу, где мой крестраж!

Круэлла пожимает плечами.

— Как хочешь, дорогой.

Когда она дважды опробовала на нем Круциатус, Волдеморт, все еще жутко голодный и, как всегда, дико злой, сообразил, что, в общем-то нужно всего лишь произнести «Авада Кедавра!», чтобы этой маркизы де Сад хогсвардского образца не стало. Но Круэлла будто чует беду — затыкает ему рот кляпом.

— Итак, дорогой, — направив на него волшебную палочку, Круэлла готовится к атаке, — я называю по очереди все возможные места хранения крестражей. Твоя задача — кивать, или качать головой. Иначе твоя хилая тушка очутится в загробном мире. Поверь мне, это хуже, чем Азкабан и дементоры. Я там была — ничего хорошего. Продолжим?

****

Пытки продолжаются третий час. Желудок Темного Лорда уже на карту мародеров стал похож, такой же извилистый от голода. Вкусная куриная голяшка все еще лежит неподалеку и преданно смотрит на него, но он не может до нее дотянуться — Круэлла приковала его наручниками к кровати. Несносная дамочка в мехах и кровавых бриллиантах по-прежнему пытает его, но теперь ее ужасные далматинцы еще и остаток носа ему откусили. А самый огромный — дважды укусил за зад.

Круэлла Де Виль — хуже любого василиска, арагорна или дементора. Хуже любого Гриндевальда или Волдеморта. Ужаснее Армагедона. Она ходячий кошмар во плоти. Зачем, зачем его, маленького, несчастного темного мага, угораздило полюбить эту несносную женщину? Лучше бы и дальше за малышом Гарриком гонялся, ей-Мерлин.

— Говори, дорогой, — сцепив зубы, требует Круэлла, — где еще один крестраж?

Нет, так больше нельзя. Все перед глазами меркнет, темнеет. Большие глаза Нагайны в последний раз напоминают воспоминанием о себе. Прости, любимая змеюшка, не уберег тебя лысый идиот!

Круэлла снимает кляп, делает знак далматинцу и тот прыгает на несчастного Темного Лорда, топчась по его изголодавшемуся желудку.

— НАГАЙНА! — кричит Волдеморт, заливаясь обидными слезами.

Круэлла довольно улыбается и, чмокнув своего рыцаря в остатки носа, уходит на кухню. Приказав далматинцам сожрать несчастного.

***

В кухне Круэлла садится за стол, достает телефон и набирает сообщение: «Нагайна, Голд. С тебя миллион галлеонов, миллиард американских долларов, каракулевая шуба и ящик джина».

И слушает, как голодные далматинцы грызут останки несчастного Темного лорда, счастливо улыбаясь.

А кто вам сказал, что любовь — это безопасная штука?

========== 84. Ева Мун и Лукас Скотт (“Холм одного дерева”) ==========

(запись в дневнике от 15 декабря 2017 года)

Меня зовут Лукас Скотт, мне пятнадцать, я учусь на Гриффиндоре и мечтаю пригласить выпускницу Хаффлпаффа Еву Мун на святочный бал.

Нет, это не моя речь на собрании анонимных волшебных алкоголиков, если вы вдруг так подумали. Это всего лишь мои мысли, которые не покидают с самого первого дня, едва я переступил порог школы.

Ева Мун - самая красивая девочка в Хогвартсе. У нее красивые глаза, пушистые ресницы и чудесные волосы. С первой минуты знакомства, когда мы обменялись улыбками в библиотеке, сидя за соседними столами, я думаю, что красивее Евы нет никого на целом белом свете. И моя мама тоже так думает.

Раньше мне было легче. Мы были детьми и любовь еще не спешила захватить нас в плен. Полу-ясное неопределенное чувство тепла, охватывающее каждую мою клетку, как только Ева проходила мимо или я вдруг вспоминал о ней, можно было списать на что угодно. Даже на солнечную погоду за окном. Теперь же, когда я почти добрался, а она добралась финала, последнего года обучения, отмахиваться от того, что именно чувствую, невозможно.

Мне не просто нравится Ева Мун. Я влюблен в нее. Я люблю эту девочку с той самой минуты, как она улыбнулась мне в библиотеке.

И вот уже совсем скоро ее последний бал, а я, как дурак, хожу уже несколько недель (невыносимо долгих, тянущихся, как резина) и думаю, как бы подойти к ней. И выговорить эти важные слова. И не задохнуться от переизбытка чувств.

Нейтан, мой брат, теперь работающий помощником в магазине у близнецов Уизли, советует мне сделать это после матча по квиддичу. Ева - ловец, я загонщик, получается у нас обоих хорошо, и, как только уходим со стадиона, разговор всегда складывается очень легко. Отличный момент. Вот только боюсь, духу у меня не хватит.

Фред и Джордж зачем-то подсунули мне перделку. Говорят, что девушку можно только юмором привлечь. Но мне кажется, Ева, вздумай я над ней так пошутить, стукнет меня битой для квиддича. Еще и в жабу превратит (она хороша в трансфигурации).

Профессор Слизнорт советует попробовать амортенцию, не упуская возможности почитать длинную лекцию о том, что любовь нельзя создать и надо быть крайне осторожным. Нет. Хоть я и учусь на Гриффиндоре, факультете отчаянных храбрецов, глупости во мне мало. Для такого дела, во всяком случае.

Ой! Пока я тут все это писал в дневник, пришла Ева. И она смотрит на меня. Мне кажется, или она смотрит как-то по-особенному? И она мне даже улыбается! Так, пока, дневник, кажется, у меня нарисовалось очень важное занятие!

****

(запись в дневнике от 18 декабря 2017 года)

Последние несколько дней провел в самой приятной в моей жизни суете. Ева Мун, самая красивая девочка на свете, сама пригласила меня на бал. Сказала, что очень хочет танцевать весь вечер со мной.