В доме Денбро царила похожая атмосфера. Вся семья сидела за столом, уминая фирменную праздничную мясную запеканку Сары. Билл с Джорджи были одеты в красные колпаки Санты, а младший даже прикрепил себе бороду, которую мама заставила снять во время еды. Ёлка, стоявшая в гостиной, была не такой высокой, как в доме Миссис Харис, но зато полностью влезала в комнату, и потому яркая верхушка в виде ангелочка блестела в свете лампы.

— Очень вкусно, мам! — улыбнулся Джорджи, не замечая разлитого в воздухе небольшого напряжения.

В памяти родителей ещё крепко сидело прошлое Рождество, которое они отмечали без младшего сына, ведь тот числился без вести пропавшим. Даже Билл иной раз посматривал на брата и на его откушенную руку. Но злости на монстра не было. Она давно прошла, оставляя место для смятения. Иногда заика думал, правильно ли он поступает, что водится с тем, кто пытался убить его младшего брата? В этот праздник, тщательно пережёвывая ужин, он уделил этой мысли особенно много внимания.

Но потом он вдруг подумал, если он больше не зол, а Джорджи жив, то какой смысл постоянно об этом думать? Ничего ведь не изменится. Разве не лучше просто отпустить? Душа больше не будет мучатся и наконец-то обретёт покой. Мальчик так и сделал. Он вновь посмотрел на брата, мысленно говоря себе: «Он здесь и больше никуда не исчезнет. Путь даже без руки». И ему действительно стало как-то легче. А ангел на верхушке ёлки всё так же ярко блестел.

У Тойзеров тоже была своя, особая атмосфера. Правда, отмечали они не за обеденным столом, а перед телевизором, смотря Рождественский выпуск их любимого сериала. Отец сидел в центре, а очкарик с сестрой по бокам. Последняя держала на коленях большое ведёрко попкорна, которое все трое безжалостно опустошали.

Сам мальчик всё думал, как же изменилась его жизнь за этот год? И речь шла вовсе не о Пеннивайзе. Нет. Как ни странно, но не всё вращается вокруг этого клоуна. Ричи думал о том, как он вырос. Такие мысли были не характерны для его каждодневных размышлений, но он никак не мог выкинуть из головы слова тех девчонок с конкурса красоты. «Ты такой взрослый». Да, он действительно повзрослел. Но это не мешает ему всё так же шутить над мамашей Эдди, болтать без умолку и делать глупости. Отец всегда говорил, что мама мальчика тоже была такой. Юморной. Она заставляла его смеялся. И, похоже, яблоко от яблони недалеко падает.

— Эй, лузер, куда столько берёшь? — возмутилась Сандра, видя, сколько попкорна загребает брат.

— Да ладно, сестра. Не жадничай! — усмехнулся тот.

— Блин, я свои деньги на этот попкорн трачу. Ты сейчас всё сожрешь.

— Да ладно, у тебя куча денег, — махнул рукой Ричи

— Да и откуда интересно? — поинтересовалась сестра, уже практически закрывая собой лакомство.

— Ну, на сигареты у тебя лежит...

Тойзер не договорил, понимая, что сболтнул лишнего, учитывая, что отец не знал о том, что дочь курит. Глава семейства грозно повернулся к ней, а та злобно посмотрела на брата.

— Хехе... эм, с Рождеством! — попытался разрядить обстановку очкарик.

А вот в доме Майка было пусто. Они с дедушкой стояли на улице, ловя на себя крупные снежные хлопья. Как ни странно, погода успокоилась, и ветер перестал бушевать, несмотря на то, что ферма находилась на холме. Дедушка достал два бенгальских огня и старательно пытался зажечь их, пока внук наблюдал за падающим снегом.

С момента, как он перешёл с домашнего обучения на обычное, прошло четыре месяца. Наверное, из всей команды неудачников он был тем, чья жизнь больше остальных перевернулась с ног на голову. Прошлое Рождество он тоже праздновал с дедом, но не наряжал ёлку с друзьями, и подарки готовить ему было некому.

— Майк. Всё готово.

Дедушка протянул ему бенгальский огонь, чьи искры разлетались во все стороны, иногда даже попадая на кожу руки. Мальчик начал размахивать им, создавая узоры, которые через секунды исчезали. «Может, так и выглядят Мертвые Огни?» — подумал он, всматриваясь в искрящийся огонёк, жить которому, осталось считанные минуты.

Конечно, на Рождество не очень принято загадывать желания. Но неудачник загадал. И оно было не детское, вроде новой приставки или роликов, нет. Оно было обдуманное. Майк много раз желал его про себя и решил, что этот день будет самым подходящим, чтобы прошептать его в холмистой тиши фермы, где услышат его только звёзды.

— Пусть я больше не буду одинок.

А вот мама Эдди никогда бы не выпустила сына так поздно на холод только ради каких-то огней. Поэтому Рождество у астматика проходило в тёплом доме за кухонным столом и под Рождественскую передачу по ТВ, которую так обожала Миссис Кейт. Сын же тоже, в принципе. был доволен всем. За этот год, особенно за последние месяцы, он напрягался, падал, пачкался и подвергался атаке микробов больше, чем за всю свою жизнь. Ему нравилось просто сидеть в тепле, уминать салат и знать, что сейчас ничего плохого не случится.

— Милый, бери ещё индейки, она завтра уже будет сухая.

— Да мам, — чавкая, ответил мальчик, кладя себе ещё ножку.

Пусть Ричи вечно смеялся над ним, называя маменькиным сынком, но только у Эдди в их компании было понимание того, что родителей нужно ценить. Нет, остальные тоже любили своих мам, пап, дедушек и остальных. Даже Беверли. Но, будучи детьми, они не могли в полной мере оценить заботу, которую те им дают. У Каспбрака действительно было плохое здоровье с рождения. Мама, быть может, чересчур волновалась за сына, но пару раз, ещё в раннем детстве, Эдс действительно чуть не умер от приступа астмы, когда болезнь только начинала проявляться, и если бы не Миссис Кейт, то, возможно, в клубе неудачников было бы на одного участника меньше.

— Спасибо, мам. Вкусная индейка.

Но самая вкусная птичка была в доме Бена. Как ранее заметила Шарлота, его мама действительно умела готовить. Они сидели в гостиной, где и был накрыт стол, поближе к фотографии отца. Мужчина со снимка, казалось, смотрел прямо на сына, пока тот лакомился ужином. Для Бена семья была и осталась чем-то большим, несмотря на то, что число её членов сократилось до двух. Мальчик даже толком не помнил Рождество, которое он праздновал с отцом. Но мама постоянно говорила, что эти праздники были самыми счастливыми.

А рядом с фотографией стоял тот самый семейный портрет, который неудачник написал для урока рисования в школе. Он забрал его домой, когда работы учеников сняли со стенда, но, в отличие от друзей, не стал выбрасывать. Уж больно много всего было связано с этим рисунком.

В других семьях тоже праздновали. Генри сидел за столом с отцом и тётей. Про случай с ложным копом, из-за которого подросток и сбежал из дома, уже все забыли. Они просто сидели и болтали, как самая нормальная семья. Парня было даже за что похвалить, ведь его оценки с появлением в его жизни отличницы Ланы стали гораздо лучше.

В доме самой Туччи тоже не обошлось без торжества. Она праздновала с любимой бабушкой, которая готовила не хуже мамы Бена. Старушка с удовольствием слушала рассказы внучки обо всём на свете. Забавно, в отличии от Майка, Лана никогда не стеснялась того, что живет с бабушкой без родителей. Ей казалось это абсолютно нормальным. Да и общество никогда не говорило ничего на этот счёт. Может, потому что сама девушка не акцентировала на этом внимание, или потому, что её дорогая бабушка просто очень хороший человек.

Даже Гретта хорошо проводила время с мамой и отцом, которые закатили на Рождество настоящий пир. Это было в их стиле. Одна из самых богатых семей города, как-никак. Но с родителями Боуи была словно другим человеком. Вежливая, милая девочка, которая никогда в жизни плохого слова ни о ком не скажет. Не поймёшь даже, какая из двух Гретт настоящая. Та, которую видят неудачники, или та, что празднует с мамой и папой. Наверное, она сама ещё не определилась и искала золотую середину.