Ришка, насупившись, молчала.

– Что там такого, что тебе непременно нужно было туда ходить?

– Прости, пожалуйста. Я…

Эх, если бы она могла объяснить маме, что просто хотела помочь одному симпатичному заколдованному лягушонку.

– Я тебя спрашиваю, – строго сказала мама. – Зачем ты ходила к этому пруду? Или ты мне ответишь – или я вообще с тобой не желаю разговаривать! Лена Клопикова сказала, что ты была там не в первый раз.

Какая же ябеда эта Лена Клопикова! Её-то никто не заставлял говорить правду!

Эх, лучше бы мама кричала на Ришку, а не плакала. Ришка не боялась, что мама не станет с ней разговаривать. А вот маминых слёз боялась. Ужасно боялась. Больше всего на свете.

– Я… Я просто так. Посмотреть на кувшинки и… – Она с трудом подбирала слова. – Там красиво.

Сказала – и разревелась.

Ну вот, соврала. И теперь лягушонка никто много-много лет не расколдует.

– Будешь наказана, – устало сказала мама. – Неделю на улицу – ни ногой. Из школы – сразу домой. Ясно?

– Ясно, – согласилась Ришка.

Ей совсем не было себя жалко. Что такое неделя дома по сравнению с сотнями лет в лягушечьей шкуре.

***

Неделя тянулась бесконечно долго. Дома мама, которая всё ещё злилась, а в школе – недовольная Клопикова и одноклассницы, которые дружно встали на её сторону. Наверное, в какое-то другое время Ришку бы это очень огорчило, но сейчас она словно не замечала всех этих «ябеда-карябеда» и строгого маминого тона. Все её мысли были там – у заколдованного пруда. Как там лягушонок? Где он? Что с ним? Кто его заколдовал и куда его теперь перенесли?

Когда неделя прошла и Ришку наконец отпустили гулять, она сначала посидела во дворе, потом несколько раз обошла вокруг дома, вроде как гуляла, а потом тихонько, обходными путями направилась к заветной калитке. И чем ближе она подходила, тем страшнее ей становилось. Нет, Ришка боялась не того, что кто-то её заметит в запретном месте. Она боялась того, что увидит там, за забором.

Ришка прошмыгнула в калитку, пробежала по тропинке, завернула за куст и… чуть снова не расплакалась.

Волшебство пропало. Теперь пруд был совсем другим. Серый, блёклый. Густые камыши, старый деревянный мостик, грязновато-зелёная вода и никаких цветов. Обычная трава, обычные листья… В общем, обычный заброшенный пруд.

Вот и всё. Нет тут никакого лягушонка. А может, его и не было? Может, Ришка сама всё придумала и сама же поверила? Она часто начинала почти что верить в свои выдумки, вдруг в этот раз именно так?

Но тут Ришка увидела красивую белую кувшинку – ту самую, что просила у лягушонка. Огромный белоснежный цветок на большом ярко-зелёном листе был точно не отсюда! Он из того, волшебного пруда! Наверное, лягушонок оставил ей весточку!

Ришка потянулась за кувшинкой, но та была далеко. Взобралась на деревянный мостик, ещё раз потянулась. И ещё немножко…

Нога соскользнула, под ногами что-то хрустнуло – и Ришка полетела в воду.

Холодная вода сомкнулась над головой. Сначала Ришка испугалась, а потом вспомнила, как ныряла в школьном бассейне. Она перестала барахтаться, посмотрела вверх, туда, где среди мутной тёмной воды сияло большое светлое пятно. Прямо над головой! Вот, именно туда и надо выныривать. Уж что-что, а тонуть Ришка точно не собиралась. Она хорошенечко оттолкнулась и стала грести руками. В одежде и обуви плыть было куда тяжелее, чем в купальнике. И всё-таки Ришка смогла вынырнуть.

Уф! Она отдышалась, огляделась, чтобы понять, где ближе выбраться из воды, и ахнула.

Не было никакого пруда, заросшего камышами и тиной. Кругом разливалось чистое озеро. Вода была вовсе не грязной, мутной и тёмной, а, наоборот, изумрудной и прозрачной. Такой прозрачной, что Ришка могла пересчитать каждый камушек на дне и каждую промелькнувшую мимо стайку рыбок. У берега покачивались огромные кувшинки и лилии, на самом берегу в яркой крупной траве росли красивые цветы. Над ними летали стрекозы и бабочки, вернее, не стрекозы и бабочки, а, конечно же, феи. Точь-в-точь как в тот день, когда она встретила лягушонка. Вот только кустов колючего шиповника не было. Вместо них начинался прекрасный цветущий луг, за которым виднелся сказочный дремучий лес! Ну, может, не совсем дремучий, отсюда точно не рассмотреть, но всё равно сказочный! Несколько деревьев словно сбежали из него и теперь стояли зелёным островком посреди луга, а одно дерево росло прямо на берегу озера, и на его толстой ветке, склонившейся над водой, сидела… русалка. Она болтала хвостом и расчёсывала длинные волосы. Видимо, та самая, из пруда.

– Ух ты! – вслух сказала Ришка.

Значит, вот откуда был кусочек волшебства, что ненадолго появился на месте заброшенного пруда!

Тут она поняла, что ужасно замёрзла, и быстро поплыла к берегу, пока ногу судорогой не свело. Утонуть нигде не хочется – ни в грязном пруду, ни в тёплом южном море, ни в волшебном озере.

Только она выбралась на берег, как одежда сразу же высохла. И волосы высохли, будто Ришка ни в какой пруд не падала и ни в каком озере не выныривала, а так и сидела на зелёной траве среди красивых цветов. Она немножко отдохнула, согрелась и подошла поближе к русалке.

– Здравствуйте! – вежливо сказала Ришка. – Скажите, пожалуйста, а вы не видели лягушонка? Он такой маленький и заколдованный. Он наверняка здесь.

Русалка не ответила. Она бросила гребень и скрылась в озере, только хвостом по воде шлёпнула на прощанье. Да так шлёпнула, что брызги во все стороны полетели.

Ришка едва успела отпрыгнуть. «Какая невоспитанная русалка! – сердито подумала она. – Подумаешь, я и сама справлюсь».

Ришка прошлась вдоль берега, внимательно рассматривая каждый листок кувшинки, потом зачем-то поискала в траве, вспугнув с большого розового цветка парочку фей. Никого!

– Лягушонок! Лягушонок! – громко закричала она. – Лягушонок, это я, Ришка! Лягушонок!

Крик пронёсся над озером и потерялся на другой стороне в дремучем лесу. Ришка снова пошла вдоль берега. На этот раз она вглядывалась в воду, ожидая, что из неё вот-вот вынырнет лягушонок и вспрыгнет на большой кувшиночный лист. Или сразу на берег. Сначала поворчит, а потом обязательно расскажет, как его теперь расколдовать и как самой Ришке вернуться домой.

Но никто не появлялся. А вокруг стало тихо-тихо. Не жужжали шмели, не стрекотали кузнечики, и даже феи перестали летать. Ришка немножко струсила. Самую малость, чуть-чуть. Потому что совсем непросто бродить одной по незнакомому берегу незнакомого озера и не бояться.

– Лягушонок! Ну же! Ау!

– Ты что раскричалась тут? – раздался голос у неё за спиной.

Ришка подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Сзади стоял совершенно посторонний незнакомый… лисёнок. С огромными ушами, чёрным кожаным носом и большими лапами. С круглыми глазами. И очень, очень, очень пушистым хвостом.

– Ты… разговариваешь? – растерялась Ришка.

Ничего удивительного, что растерялась. Сначала лягушонок с феями, потом русалка с хвостом, теперь вот говорящий лисёнок… От такого у кого угодно голова кругом пойдёт! Хотя к болтающему лягушонку она уже привыкла. Но ведь то был не просто лягушонок…

– Тебя тоже заколдовали? – ахнула Ришка.

– Никто меня не заколдовывал, – фыркнул лисёнок. – Я всегда такой был.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Уруруш. А тебя?

– А меня – Ришка.

– Какое смешное имя! – расхохотался лисёнок.

– Ничего смешного! – нахмурилась Ришка.

Она сначала хотела обидеться, а потом передумала. Некогда ей обижаться. Ей лягушонка срочно искать надо, а никто, кроме лисёнка, не желает с ней разговаривать.

– Уруруш, ты не встречал тут лягушонка? Маленький такой, зелёный.

– Конечно, маленький и зелёный, – хихикнул лисёнок. – Разве ты видела больших и красных лягушат?

«Нахальных болтливых лисят я тоже раньше не видела», – сердито подумала Ришка, а вслух сказала:

– Он заколдованный. Я должна была его расколдовать, но у меня не получилось. А потом меня наказали. А потом я упала в пруд, а выплыла здесь. Мне кажется, он точно должен быть поблизости.