– Ты красавчик! Давай, очаруй их всех!
Дав самим себе таким образом нужные психологические установки, они направились на работу: один – очаровывать, а другая – утюжить. Одни считают, что это мы выбираем работу, другие – что работа выбирает нас. Третьи же, наиболее мудрые, полагают, что выбор должен быть взаимным. Поскольку если вы выбрали профессию, а она вас – нет, то вы вряд ли в ней преуспеете, а значит не получите справедливого и соразмерного вашему душевному и физическому вкладу вознаграждения. О том же, что иногда человека выбирает профессия, которую он терпеть не может, и говорить грустно.
10.
Снежана быстрым шагом вышла из подъезда своего дома в свежее зимнее утро. Она вдохнула свежий, слегка морозный воздух, надела кожаные перчатки. Было сумрачно, солнце еще не взошло. Синие ажурные тени деревьев, обрисованные светом фонаря, лежали на снегу.
Неожиданно с дороги к ней навстречу шагнул какой-то мужчина. Артур. В ярко-красной спортивной «аляске», капюшон накинут на голову.
Артур сияюще ей улыбнулся:
– Снежинка! Доброе утречко!
– Здравствуй, – коротко сказала он и шагнула в сторону.
– А я беспокоился. Почему ты не берешь трубку и не перезваниваешь? – сказал он.
Снежана ответила, идя дальше:
– Я уже говорила сто раз, нам не о чем разговаривать.
– Как это не о чем, Снежинка! – возмутился он, следуя рядом. – А раньше наговориться не могли!
– То есть – это ты наговориться не мог. Я должна была только молчать и поддакивать. Потому что когда я о чем-нибудь говорила, ты считал, что я слишком умничаю и вообще меня скучно слушать.
– Неправда. Я всегда тебя внимательно слушал.
Снежана дернула плечом:
– Да какая теперь разница?
Артур остановил ее, взяв за рукав дубленки.
– Ну неужели ты не можешь меня простить?! Да, я обогнал тебя по службе. И что.
– Обогнал? – Она обомлела от его предположения. – Ты думаешь, я тебе… завидую? И поэтому ушла?
– Ну да. Ну если из-за чего другого – прости уже меня.
Снежана вырвала руку из его нахальной хватки:
– Простить? За то, что ты подлец?..
– Подлец? – изумился он, вытаращив глаза. – И что же такого подлого я натворил?
– Ты использовал меня, чтобы сделать карьеру.
Артур высокомерно заявил:
– Карьеру я сам делаю.
– Ну да. Благодаря тем сведениям, которые я тебе как дура рассказала.
Артур криво усмехнулся:
– Вот именно… Ты же сама рассказала. Никто тебя за язык не тянул.
– Но я же не знала, что ты их используешь, чтобы получить место замдиректора!
Он добродушно развел руками:
– Было бы глупостью их не использовать, раз уж они подвернулись. А я, как ты знаешь, глупостью не отличаюсь.
– Да, – кивнула она с презрением. – Ты отличаешься бессовестностью.
– Ну уж это слишком!
– Низкий человек! – сказала Снежана. – Я не желаю тебя больше знать!
Артур досадливо скривил губы:
– Думаешь, ты такая крутая? Ревизор, должность.
– При чем тут моя должность… – растерялась она.
– Вот потеряешь работу, станешь попроще. – Он наклонился к самому ее лицу, глядя прямо в глаза. – И даже вернешься ко мне.
Она возмущенно отпрянула от него:
– Не вернусь.
Она обогнула его и быстрым шагом пошла прочь, потом обернулась и крикнула:
– И работу не потеряю!
Артур ощерился мстительно, показав мелкие острые зубы:
– Это мы еще посмотрим.
11.
Снежана зашла в большой офис филиала турфирмы, на ходу расстегивая дубленку. Рядом семенил директор филиала и указывал рукой дорогу:
– Вот сюда пожалуйте…
Зал был украшен к новому году. На окнах, на соломенных настенных панно и даже на индейском копье в углу поблескивал, слегка колыхаясь от дуновений воздуха, серебряный дождик. На люстрах висели большие блестящие игрушки. Балюстрада лестницы и галереи была увита толстой зеленой мишурой.
У дальней стены, посередине, как раз напротив входа стояла большая, пышно украшенная живая елка высотой метра в три. Но этого показалось мало тому, кто руководил украшением зала, и на столах сотрудниц стояли елки маленькие.
Директор, широко и угодливо улыбаясь Снежане, подвел ее к чистому столу, стоящему в углу, сказал:
– Мы для вас специально стол освободили. Думаю, в этом уголку вам никто не будет мешать.
– Спасибо, – сказала Снежана, разматывая шарф.
Директор повертел елочку на углу стола, будто выставляя ее ровнее – как бы говоря «Вот, мы ваш стол тоже украсили».
Снежана повесила на спинку стула сумку. Директор сказал, всплескивая руками:
– Вы такая молоденькая, такая миленькая – и уже ревизорша.
– И очень придирчивая притом, – сказала Снежана, вешая дубленку на вешалку у стены.
– Да не может быть, – игриво, но не в силах скрыть беспокойство в голосе, сказал директор.
– Может, – улыбнулась ему Снежана. – Так что пощады не ждите.
Директор нервно сглотнул и все же улыбнулся:
– А я жду.
– Напрасно, – сказала Снежана уже серьезно.
Директор снова, уже от нервов, повертел елочку. Снежана взглянула на елочку, обвела взглядом зал:
– Уже к новому году офис украсили?
– А как же! – радостно отозвался директор. – Стараемся. Настроение создаем для работников. То есть – для клиентов…
Снежана покивала. А директор продолжал:
– И вечеринку закатим – высший класс! Вас кстати, приглашаем.
– Вечеринка – это хорошо, – заметила Снежана, а потом спросила: – А за чей счет будет высший класс?
Директор, заикаясь, ответил:
– За… э-э… мой.
– Какой вы щедрый, – сказала Снежана, надела очки и поглядела на директора пристально.
– Да, – с вызовом подтвердил директор. А потом важно добавил: – Вы и представить не можете, насколько. Своим любимым женщинам, например, я всегда на новый год дарю путё…
– Что дарите? – внимательно глядя на директора, спросила Снежана.
– Пу… тё… пу… – снова зазаикался директор и наконец вывернулся: – Пуловеры!
– Пуловеры? – недоверчиво переспросила Снежана.
– Да, – сказал директор. – Такие, вязаные. С узорами – с оленями, елками там, с медведями…
– С медведями?
– С медведями, – не моргнув глазом, подтвердил директор. – Толстые такие…
– Медведи?
– Пуловеры, – робко улыбнулся директор. И добавил: – Чтобы тепло было.
– Это логично для зимы, – сказала Снежана.
– Очень логично, – покивал директор, довольный собой.
– Надеюсь, ваши бухгалтерские документы порадуют меня такой же логикой.
– А как же! – сказал директор и почел за благо удалиться, чтобы не сболтнуть еще чего-нибудь лишнего. Он пытался понять, что она подразумевала под «такой же логикой». Поверила ли она его выдумке про пуловеры и будет рада видеть, что с бухгалтерией полный порядок? Или – не поверила и намекает, что радость ее в том, чтобы поймать кого-нибудь с поличным? Наверное, для такой ищейки как она, радость – это поймать вора, решил директор и, поежившись, оглянулся на ревизоршу.
Та уже села за стол и сейчас достала из сумки тонкий ноутбук. Девушка как девушка, даже очень симпатичная. Да нет, поверила она пуловерам. Зимой и правда, самое то. Может, в этом году, действительно, пуловеры всем подарить?
Идя от стола ревизорши, Максим Максимович столкнулся с Рыбиным, который тащил к ней стопки папок. Директор остановил его и прошептал:
– Где этот Казанова?
– Нету еще, – недовольно ответил Рыбин. Не нравилась ему эта затея.
– Он, что, нас кинул?
Рыбин сказал:
– Вы же с ним бумагу подписали.
– Да кому эту бумажку покажешь, кроме него? – с досадой пробормотал директор, свирепо взрыкнул и побежал по блестящей от мишуры лестнице наверх, в свой кабинет.
12.
