На этот раз ни Габриэль, ни Танария не улыбнулись. Их лица стали обеспокоенными, во взглядах засквозила грусть.
— Это потому, — раздался знакомый голос, — что волки Священного Пламени не могут умереть. Мы бессмертны, и в этом наш дар и наше проклятие.
Сария стояла во главе и единственная из всех улыбалась.
— Сария! — вскочила я на ноги.
— И я рада тебя видеть, — кивнула она мне.
Она протиснулась между стеной и стульями ко мне и крепко обняла. Волчица, что сидела рядом со мной, уступила ей место, и Сария с видимым удовольствием опустилась на стул и принялась наполнять свою тарелку. Я увидела наконец различие между ней и Танарией: Сария была более крепкой и мускулистой, в то время как Танария отличалась изящной гибкостью.
— Мы должны обсудить, как именно пробраться в крепость. — Танария выпрямилась и, кажется, успокоилась.
— Стая может остаться здесь, но Ева должна быть в безопасности, — возразила Сария, глотая кусок мяса за куском. — У меня есть несколько мест на примете, куда не суются воины с призраками. Но жить там будет непросто. Это возле стоков, там вечно воняет отходами и гнильём.
Волки, как один, картинно поморщились.
— Выберем, кто будет следить за Рубином, — кивнула Танария. — Линну?
— Я хочу, — перебил Танарию Габриэль. — Мы с Евой уже знакомы. И меня с ней еще ни разу никто не видел, мы вполне можем затесаться в толпе.
Танария подумала мгновение и согласилась. Волки занялись более детальными обсуждениями и спорили до хрипоты, пока дверь в трактир не открылась и на пороге не появился Йитирн. В плаще, заляпанном грязью, он выглядел не лучшим образом. От неожиданной радости в груди я буквально подскочила, чтобы махнуть ему рукой. Он выглядел недоуменным. Ему освободили стул, и он сел, неловко улыбнувшись при этом в мою сторону.
— Сария, — обрадовался темный эльф. — Я не думал, что мы увидим тебя столь скоро. До меня дошли вести, что ты была в плену…
— У Гарпии, — закончила за него Сария. — Не была. Эта проклятая Гарпия обвела вас вокруг пальца. Я понимаю еще — Ева, но ты — Йитирн? Поверить на слово этой? Будь в следующий раз умнее, ладно?
Дроу сдержанно улыбнулся и перевел взгляд на меня.
— Не смей уходить от нас, Ева, — сказал он непререкаемым тоном. — Мы можем быть с тобой по разным причинам, но в нашей верности тебе не сомневайся. Я поклялся служить тебе.
— Мааррх тоже здесь? — спросила Сария.
— Он привязывает лошадей, — отмахнулся Йитирн.
В груди что-то заскреблось, но ощущения от присутствия Мааррха оказались на редкость приятными. Я не думала, что увижу его вновь так скоро.
Когда дракон зашел внутрь, Танария поднялась со своего места и кивнула:
— Теперь, когда все собрались вместе, мы можем начинать. Очень скоро от Таргиу останется лишь воспоминание, но и оно уйдет, когда мы убьем проклятую Теневую ведьму!
Стая откликнулась злобным рычанием и криками.
Значит, таков план?
========== Глава 29. Сапфировая крепость ==========
Подготовка к вылазке грозила занять не одну неделю. Сария отвела меня в надежное укрытие в дальней части города-крепости и оставила там под присмотром Габриэля. В последующие дни до меня лишь доходили обрывочные известия о том, как продвигается наша общая задача. Волк таскал мне вкусности из небольшого магазинчика сладостей и составлял мне компанию днем и ночью, буквально не спуская с меня глаз. Сарию я видела очень и очень редко, тем реже — Танарию и прочих волков. Иногда возле убежища появлялась Линна в своем волчьем обличии, они обменивались сведениями с Габриэлем посредством мысленной связи, но внутрь допускали лишь Мааррха. Впрочем, и дракон не спешил навещать меня в моем добровольном заточении. Танария стремилась убедить нас, что рубиновая ведьма в ее плане несет элемент неожиданности, то, что заставит Теневую пойти на переговоры и тем самым позволит подобраться к ней поближе.
Постепенно в убежище стали появляться книги разного толка. Я наконец-то нашла, чем заняться, и за четыре дня «проглотила» две наиболее интересные книги: «Историю Атарии» некого Гаар’дара и «О Божественной Воле» неназванного автора, расписывающего культы поклонения не только Верховным Богам, вроде Ассармиэль и Раадхра, но и почти весь эльфийский пантеон с разделением на веры светлых и темных соответственно. Пока я пыталась осилить «Исторический справочник» пера жрицы Раадхра, Габриэль рассказывал мне о мире, что знал сам и что знала его стая. Хотя больше всего меня интересовали ведьмы и их магия, бессмертие оборотней Сарии и Танарии казалось мне странным и вызывало смутное беспокойство.
— Но как это? — продолжала я допытываться.
— Слушай, Ева, я не лезу в магические дела, — качал головой Габриэль. — Я очень далек от всего этого, правда. Я знаю лишь то, что мы возрождаемся после смерти. Возвращаемся душами в Священный Альков, и Танария проводит нас к новому рождению. Наши души засыпают — или вроде того — в особом месте, на каменном алтаре. А когда просыпаются, то мы — снова мы. Взрослые.
— Думаешь, Танария смогла бы рассказать мне больше?
— Полагаю, что да. Она наш шаман, наш духовный целитель. И знает о таком гораздо больше моего, поверь. Правда, мне кажется, что она не захочет.
Я понимала, почему Танария предпочла бы скорее молчать об этом.
— Ну, а почему вы разговаривали так открыто о ваших планах в отношении Таргиу? Неужели вы не боялись, что вас могут подслушать? Там, в трактире.
Габриэль добродушно расхохотался.
— В самом деле. Мы разговаривали на виджу. Это язык волчьих колоний.
— У волков есть колонии? — не сдержала я смешка. — Виджу. Но я не знаю виджу. Почему я вас слышала, будто вы на моем языке разговаривали?
Габриэль откинулся на спинку кресла и завел руки за голову.
— Сама подумай, Ева. Ты ведьма. Тирии обладают ну, ты знаешь, как его… Всеобщим знанием или вроде того.
— Тирийский мне пришлось учить.
— Не знаю, — пожал плечами Габриэль. — Волки не могут говорить на тирийском. Совсем. Ваши эти закорючки ни о чем нам не говорят.
— Оборотни не владеют магией, совсем?
— Типа того, — согласился мужчина. — Сария говорила, что мы можем быть порождениями магии, но сами не владеем ею. Даже наше перевоплощение — чисто физический процесс, в нем нет и капли волшебства.
День сменял ночь, за ночью вновь приходил день. На улице значительно похолодало, а спустя неделю от прибытия в Таргиу пошел первый снег. Я могла часами просиживать у окна и сквозь занавеску смотреть, как падают мои первые в этом мире снежинки. Здешняя зима совсем не отличалась от зимы в моем мире. Я начала приходить к выводу, что этот мир стал моим, а тот мир, из которого я пришла сюда, превратился в чужой, непонятный, загадочный и очень далекий. Теперь приходилось основательно вспоминать, чтобы вызвать в памяти что-нибудь, касающееся моего прошлого. И я с легкостью отпустила те знания, освободив место для новых. И очень скоро я перестала вспоминать мир, в котором была рождена.
Спустя какое-то время по вечерам в убежище стали появляться волки. Женщины приносили какие-то коробки, Габриэль неохотно обмолвился, что это снаряжение потребуется нам для проникновения в крепость. Я не стала настаивать на разъяснении и сделала вид, что все происходит с моего ведома и позволения. Йитирна допустили в убежище только тогда, когда я попросила об этом Габриэля: мне необходимо было практиковаться в магии, если они рассчитывали на меня. Дроу показался мне измотанным и усталым, но в алых глазах вспыхнула искорка радости, стоило ему завидеть меня.
— Я думал, они тебя похитили, — пошутил он.
Мы не рисковали со сложными заклинаниями, а при обучении Мааррх постоянно присутствовал рядом. «На всякий случай», — сказал он. Йитирн раздобыл для меня копию своего трактата о драконах, но ничего неожиданно из него я не почерпнула. Только то, что и говорил мне эльф раньше: «Драконы — древние и могущественные создания».
Никто не говорил этого вслух, но чем ближе становилась наша вылазка, тем угрюмей и молчаливей становились оборотни. В тот единственный раз, что я видела Танарию, волчица была полна всяких раздумий и, судя по выражению ее лица, далеко не самых радужных. Тем временем на улицах города что-то начало происходить. После пяти вечера закоулки и тупички, где всегда кишмя кишело народа, оставались пусты. Сария упомянула раз или два, что в Таргиу забрали больше половины населения.
