Следом в зал вошли молодожены — Томил Сивый и Риинд-Нэбелин, оба счастливые, как и должно влюбленным, которым наконец-то ничто не мешает наслаждаться друг другом. Эльфийка красовалась в длинном струящемся платье, сшитом специально для сегодняшней церемонии.

Яр услышал, как хрюкнул смешком стоявший возле трона Светозар, легкомысленно решивший шепотом поделиться с Грушей:

«Оказывается, это моя тётя! Представляешь? То-то когда я ее впервые увидал, я чуть не влюбился по уши. Это у нас семейное, понимаешь, в родню влюбляться. А ведь я тогда думал, что она парень — и от этого чуть ум за разум не зашел. Как это, думаю, меня к парню потянуло, с чего вдруг? Не иначе как спьяну! Смешно, правда? Наверное, поэтому и не влюбился.»

Грюнфрид это не показалось смешным. Поджав губы, она молча пнула ветреного возлюбленного под коленку, выразив свое недовольство. Тишка охнул, но тут же рассмеялся — не мог он сердиться на свою малышку, тем более сегодня как никогда милую: ради случая наряженную в пышное платье с бантиками и розочками. За свою выходку Грюн немедленно получила долгий и нудный выговор от стоявшей за ее спиной старшей гоблинши, по привычке продолжавшей воспитывать дитя «богини».

Кстати, Сильвана с Миленой, как и Драгомира с драконом, всё еще не было. Однако откладывать из-за них разговор с родственниками Яр не хотел — чем раньше закончить с объяснениями, тем скорее получится начать долгожданный праздник.

Яр взмахом руки приказал остановить музыку. Вместе с музыкой в зале стихли все разговоры: лешии перестали пререкаться с водяными из-за хозяйственных вопросов, русалки и мавки прекратили обсуждать наряды, кикиморы и водяницы оставили в покое рецепты уже приготовленных для пира яств. Даже шуликуны и гоблины потише захрустели сладостями, утащенными с кухни, навострили уши.

— Жители Леса и дорогие наши гости! — начал Яр свою речь. — Сегодня мы собрались все вместе, чтобы отпраздновать счастливое событие: моя любимая дочь Милена выходит замуж за моего дорогого друга Сильвана.

— Ну, наконец-то поженются! — радостно послышалось из толпы подданных. — Дождалися! Счастья и плодовитости молодым! Совет да любовь!

— Как видите, — остановил многоголосый шум Яр, — жених с невестой еще заняты другими важными делами…

По толпе прошел смешок.

— Поэтому покамест мы поприветствуем наших гостей, прибывших из далекой Эльфийской Долины. Прошу любить и жаловать: младший брат моей матери — лорд Рэгнет, — представил лесному обществу Яр своего дядюшку. Рэгнет сдержанно поклонился на три стороны, в ответ получил одобрительный гул. — И его дочь — госпожа Нэбелин, с недавних пор ставшая супругой всем вам известного Томила Сивого. Оба они прекрасные менестрели, так что, надеюсь, сегодняшний праздник украсит чарующая музыка в исполнении дивного дуэта. Что ж, за сим приглашаю всех проследовать в трапезный зал. Начнем же пир! А жених и невеста присоединятся к нам сразу, как только сумеют решить, кто же в их доме будет главным — муж или жена.

Под смех и шуточки подданные лесного царя покинули тронный зал. Задержались только члены семейства и приближенные.

Яр тоже собирался последовать за своим народом, но Рэгнет остановил его вопросом:

— Это всё внимание, что ты можешь нам уделить, Ксаарз? После стольких лет разлуки?

Яр снова плюхнулся на трон, скрестил руки на груди, глянул исподлобья, не думая скрывать неприязнь:

— Будь доволен, этого уже слишком много. Если бы не свадьба моей дочери, если бы не просьба Томила, ноги бы твоей не было на моих землях.

Рэгнет помрачнел еще больше:

— Так ты встречаешь своего воспитателя, любимый племянник? Ты забыл, как близки мы были на заре твоей жизни?

— Прекрасно помню, — парировал Яр. — И за твою заботу я тебе платил любовью. Как умел, так и любил. Уж извини, если вместе с твоей заботой закончилась и моя любовь. Дети корыстные существа, знаешь ли. Если их однажды бросить без поддержки и помощи, то никакая прошлая любовь не поможет забыть последующих унижений и страданий.

— Как ты смеешь обвинять моего отца? — выступила вперед пылающая гневом Нэбелин. — Того, кто заменил тебе мать! Кто вырастил тебя!

Тишка сделал знак Томилу не вмешиваться. Тот и без предупреждения благоразумно отошел подальше от ссорящихся эльфов.

— Того, кто выставил меня посмешищем на глазах у моего отца? — перебил ее Яр. — Как? Как взрослый мужчина мог такое допустить?! Виар? Скажи мне хотя бы сейчас, спустя годы — почему? Почему ты позволил этому случиться? Ты был моим воспитателем, я был влюбленным щенком, ты был тогда гораздо умнее меня и знал, что увлечение моё вызвано наваждением — неужели ты не видел, чем всё это обернется для меня? Молчишь? Хорошо, тогда другой вопрос, на который я тоже не смог в своё время найти ответ: если я был тебе дорог, если ты настолько любил свою покойную сестру — почему ты не ушел из Долины вместе со мной? Причем ты ведь ушел! Но гораздо позже, когда перестал быть мне так нужен. Ушел меня искать, когда я понадобился вам! Я! Изгой и преступник! Недостойный сын своего щепетильного отца, владетельного лорда! И ты искал меня с упорством, достойным иного применения. Ты правда думал, что я соглашусь вам помочь?

— Пап, прости его уже. Хватит, самого себя мучаешь столько лет. Прости — и оставь прошлое в прошлом.

Яр обернулся, расцвел улыбкой:

— Мирош, где тебя ящер носил?

Руун хмыкнул. Он вошел в зал следом за младшим царевичем, за эти дни сделавшись впрямь его тенью.

Яр вскочил с трона, усадил вместо себя смутившегося Драгомира.

— Пап, оставь, сиди, тебе тут привычнее, — отговаривался он.

— Ты теперь царь, ты и восседай! — шикнул отец.

Но смилостивился — так как престол был широк и просторен, а они с Миром одинаково худосочные, Яр уселся рядышком и обнял сына за талию. Сверкнул глазами на эльфов, те взирали за милой суетой снизу вверх и не поняли ни слова из-за незнания языка.

— Всё верно, прошлое должно оставаться в прошлом. Как видишь, Виар, я выжил без вашей поддержки. У меня имеется собственная семья. К прежним родственным узам я возвращаться не хочу — не только потому, что меня изгнали, но потому, что они мне давным-давно стали безразличны.

— Твой отец не пустил меня уйти за тобой, — произнес Рэгнет через силу. — Он пригрозил отобрать у меня Риинд. Ты сам стал родителем, ты должен знать, как больно выбирать между детьми. Мне пришлось выбрать ее.

— Родную дочь, разумеется, — пожал плечами Яр, скривив губы. — Которой ничего не грозило в замке под присмотром кузин и бабушек. Не могу сказать, что я поступил бы так же. К счастью, мои дети — это мои дети и ничьи больше, я всегда отвечал за них только перед самим собой.

Лукерья громко кашлянула.

— Ах, да — твои тоже, разумеется, дорогая сестрица, — усмехнулся Яр, напомнив бывшей жене о новом звании.

— Ты можешь злиться на меня до скончания времен, — сухо разрешил Рэгнет. — Но это нисколько не поможет вернуть к жизни наших…

— Ваших, — поправил его Яр. — Если ты собираешь жалостливо описать мне ужасающее положение, в каком оказались мои бывшие сородичи, то не старайся зря. Мне всё известно.

— Сомневаюсь, что ты знаешь… — наградив племянника мрачным взглядом, начал было снова Рэгнет.

Но Яр вскочил с трона:

— Ох, уж эти менестрели! Вечно-то у вас новости свежие, как черствый хлеб! Поверь, дядюшка Виар: сидя у себя дома, в диком северном краю, я умудрился получить сведения куда актуальнее, чем располагаешь ты, странник-менестрель, не бывавший в Долине… Сколько лет, кстати? Спорим, ты до сих пор думаешь, что это действительно я виноват в гибели последнего короля?

Рэгнет побледнел, хмуро отвел глаза.

— Папа, не отвлекайся! — теперь перебил отца Драгомир. — Нет ничего плохого в том, что наши родственники пришли просить нас о помощи. И не будет ничего ужасного в том, чтобы помочь им.

— Сокровище, не давай несчастным напрасную надежду, — отмахнулся Яр. — Я нужен здесь, моей семье и Лесу. Я не могу срываться с места и куда-то ехать, чтобы разбираться в чужих заботах. Раньше надо было ценить редкий дар лекаря, а не когда все полегли от заразы! Даже если бы я мог, я бы никуда не поехал. А я не могу.