Томил перевел ошарашенный взгляд на свою… жену? Нэбелин, вернее, Риинд, зарделась.

— Ну, а я что говорил? — ухмыльнулся Рэгнет, легонько пихнув свою дочь плечом. — Шмель мне сразу сказал, что он держит тебя за парня, а ты не поверила, что люди могут настолько быть легковерны и готовы обмануться мужской одеждой. Ты проиграла, дочь моя.

И он выразительно протянул руку. Нэбэлин с притворным вздохом закатила глаза к потолку, нехотя, с усилием стащила с пальца перстень с большим камнем и сунула выигрыш своему родителю в подставленную ладонь.

— Они еще и поспорили? — прошептал, не веря, Томил. Развернулся, побрел к выходу. Воскликнул сиплым шепотом, обращаясь к притолоке: — А Шмель обо всём знал?! Предатель!..

— Что происходит? — встревожился странным поведением сына лекарь. — Они же только сейчас, при мне огласили о помолвке!

— Значит, при тебе и впервые поругались, уже как муж и жена, — мрачно заметила Лукерья. Напомнила: — Так ты переберешься в Дубраву?

— Прости, я не имею права оставить людей, — покаянно опустил голову лекарь. — Думаю, ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы тратить время на уговоры.

— Пожалуй, — согласилась ведьма.

Между тем лесная царевна продолжала выяснять отношения, но теперь с Рэгнетом. Тот умудрялся весомо возражать ей, не поднимая голоса. Заразившись его манерой, Милена сама не заметила, как начала улыбаться в ответ и даже слегка кокетничать:

— Как это поженились? Дядь Виар, ты серьезно — Томка и тётя Риинд? Поверить не могу!.. Только не думайте, что этот хитрый ход поможет вам пробраться обходным путем в нашу семью, не дождетесь!

Томилу не удалось побыть наедине с собственными мыслями. На пороге черного выхода он столкнулся с новым гостем — тем самым парнем, который руководил язычниками на берегу возле причала.

Окинув его оценивающим взглядом с ног до головы, незнакомец ослепительно улыбнулся и порывисто обнял опешившего Томила со всей душевностью и сердечностью:

— Возмужал-то как! Томка! Сколько лет дома не был? Твой батяня уж оставил надежду тебя увидеть живым, но я-то знал, что ты не пропадешь! Что ты выберешься и вернешься!

— Простите, мы знакомы? — пробормотал Томил.

— Это ты меня прости, — повинился тот. Мигом отпустил, отступил обратно за порог, раскинул руки, приглашая: — Ну-ка, посмотри на меня, да повнимательней!

— Смотрю, — покладисто отозвался Томил. — И что я должен увидеть?

— Хорошенько смотри! Глаза протри, сердце свое открой! — настаивал незнакомец.

И Томил вправду распахнул глаза шире. Он уже слышал этот голос, вернее, манеру речи. Ему знакомо ощущение родственного тепла, исходящее от этого человека. От того, кого он никогда прежде не встречал! И всё же — он знал его всю свою жизнь.

— Как?.. — не поверил собственным ощущениям Томил. — Дед Щур?!

Тот рассмеялся, легко и заразительно, вошел в дом, завел за собой и Томила, который уж забыл, зачем сам-то хотел выйти.

— Вот так! Я сам толком не знаю, как у них это получилось, не меня про это надо спрашивать.

— А кого? Но мне сказали, что ты умер!

— Я умер, — так знакомо по-стариковски кхекнул смешком Щур. — А Яр, паршивец, не согласился! И дружка своего призвал. Ты с ним сойдешься, занятный парень, на тебя чем-то похож, и тоже седой. Милка его обхаживает, замуж за него хочет, а она своё из рук не выпустит, кхе-кхе!.. Так что будет еще время вам встретиться и подружиться.

— Тот самый колдун, что погосты растревожил? — сразу помрачнел Томил.

— А вот про это давай потом, — потрепал его по щеке Щур. Томил невольно отметил, что при новом обличии старые привычки выглядят слегка странно и очень непривычно. — Про плохое поговорим позже. Сейчас надо праздновать твоё возвращение! Не знаю, как ты, а я ждал этого дня очень долго — до смерти переживал, знаешь ли, кхе-кхе!..

Щур ушел в светёлку, из которой доносился громкий голос царевны:

— …А я тут бабам говорю: выдайте преступника — и город останется невредим! Вернем вам всех ваших коров, не волнуйтесь, волки их не съели. Лешии за вашей животиной смотрят, как за своей собственной, кормят и бока щетками чешут. И куры все в сохранности. Собак, кошек, поросят — всех назад пригоним, по стойлам и конурам разведем. Слово даю, все беды закончатся, как только свершим суд над одним-единственным негодяем. И вы все знаете, кого мы хотим получить!

Томил замешкался, идти назад ко всем он еще был не готов. Решил, что ничего страшного не будет в том, если немного постоит здесь перед открытым окошком, подышит воздухом, полюбуется фиалкой, цветущей в горшке на подоконнике, послушает разговоры, прекрасно слышные через распахнутую дверь.

— Хватит о заботах! — прервал рассказ Милены Щур. — Сегодня надо праздновать!

— А ты откуда знаешь про свадьбу? — спросила у него Лукерья.

— Какую-такую свадьбу? — не понял Щур.

— Кто это? — не понял лекарь.

— Крас, это же дедка Щур! — воскликнула Милена. Спохватилась: — Ах да, ты ж думал, что он помер, извини. Эй, мам, что-то твоему любовнику худо, глаза вон закатил!

— Он мне такой же любовник, как твой Ваня Яру, сколько повторять, — проворчала ведьма. Похлопала лекаря по белым щекам: — Крас, не время падать в обмороки, да и ты не нервная барышня, тебе не к лицу.

— Это правда Щур? — слабым голосом уточнил лекарь.

— Правда, я, — рассмеялся помолодевший старый колдун. — Изменился чутка, но привыкайте.

— Давно надо было тебя обновить, — хихикнула Милена. — А то мамка за тебя всё переживала-а!.. Мам, не пинай меня под столом, тем более ты не меня пинаешь, а дядюшку Виара, он из-за тебя квас расплескал себе на штаны. Зато теперь, дед Щур, мамка от папки ушла, так что можешь с новыми силами начинать за ней ухаживать, она незамужняя. А что такого? Ты ведь тоже дал от ворот поворот своей прежней жене.

— Жене? — потребовала отчета Лукерья. — Когда это ты успел? Ты ж заплесневелый холостяк!

— Моё новое тело было женато, понимаешь ли, — развел руками Щур. — Миленка Яровна, налей мне чайку погорячее, будь любезна. Так что жена мне досталась в довесок к новой жизни. Но мне пришлось ей признаться, кто я такой. Как тут скроешь, коли тайну сию люди быстро распознали? И поставили меня старейшиной над народом, ведь совета и вожаков у них не стало. Ну, как я горемычных брошу без присмотра? А жену свою я отпустил к родне, она всё равно без любви замуж пошла.

— Без любви замуж грустно! — протянула Милена. — Дед Щур, налей дяде Красу настойки покрепче, а то что-то ему совсем нехорошо сделалось.

— Я в порядке, не волнуйтесь, — отговорился лекарь печальным голосом умирающего, потерявшего последнюю надежду на спасение.

— Кто этот человек? — раздался шепот.

Томил вздрогнул, но противиться не стал, только обреченно закрыл глаза, сосредоточившись на легком ветерке, веющем из окна. Позволил Нэбелин обвить себя руками, она прижалась к нему со спины, ее легкое дыхание коснулось его шеи и согрело ухо.

— Мой учитель. Он умер, но Яр возвратил его, дав другое тело.

— О, я не подозревала, что мой кузен умеет воскрешать людей. Я думала, у него дар лекаря.

— Он сделал это не один, ему помогал друг. Чернокнижник.

— Интересно как! Пока мы его разыскивали, он не тратил время зря — создал семью, обзавелся друзьями, выстроил собственное королевство… Как ты мог не догадаться, что я девушка?

— Ты эльф, — пожал плечами Томил, заливаясь краской стыда. Всё-таки хорошо она придумала так поговорить, чтобы не пришлось смотреть друг другу в глаза. — Я не умею вас отличать, где мужчина, а где девушка.

— Но ведь ты не думал на Рэгнета, что он может быть женщиной? — фыркнула Нэбелин.

— Я не думал, что он твой отец, — признался Томил. — Поверить не могу, что вы на меня поспорили! О, боже, что за нравы!..

— Не все эльфы такие, — улыбнулась она. — Просто мы с ним давно бродим под видом менестрелей. Вечно в дороге, по кабакам, среди пьяных людей. Становишься проще, увы.

— Вы даже наедине называете друг друга не настоящими именами.