– Я сам буду решать, что в моих интересах, а что – нет, – отрезал Темный Лорд чуть резче, чем следовало, тем более в самом начале переговоров. Он пристально уставился на Поттера, лицо которого выделялось белым пятном на фоне темно-серой стены, судя по всему, из шлифованного камня. Картинка казалась бы черно-белой, если бы не сиявшие весенней зеленью глаза, не прикрытые привычными очками, и алые губы, вызывавшие мысль о том, что их обладатель совсем недавно долго целовался.

– Я не оспариваю вашего права. Мое дело – предупредить, – Гарри чуть склонил голову, подтверждая свои слова. – Вы спрашиваете, с чего мы начнем? Ответьте, пожалуйста, я верно догадался о том, что именно вы поручили Тикнессу? Вы намерены снять все запреты на темное и кровное колдовство? Не боитесь, что начнется хаос? Вседозволенность еще никогда не приводила к добру.

– А кто вам сказал, что пользоваться любыми заклятиями смогут все подряд? – вопросом на вопрос ответил Темный Лорд. – Естественно, для широкой публики подобное останется недоступным, хотя формально никаких ограничений не будет, – он покровительственно усмехнулся. – Мистер Поттер, неужели вы считаете, что кроме вас никто не умеет пользоваться головой? Мне бардак в стране не нужен. Так что можете не переживать – подобного не случится. Я сумею поддержать порядок.

– С помощью своей армии?

– Если понадобится, – кивнул Волдеморт. – Но, надеюсь, до этого не дойдет. Есть и другие способы удержать тупых обывателей от экспериментов. Предоставьте это специалистам.

– А перепись магглорожденных и полукровок? Планируете избавиться от их родственников – магглов? – Гарри оперировал не догадками, а фактами. Вампиры читали личные выкладки Волдеморта по реформам – тому было далеко до Дамблдора, более тщательно скрывавшего свои записи, даже если был уверен, что за ним никто не подглядывал.

– Достаточно стереть им память. Мы должны полностью отгородиться от магглов. Прецеденты в истории уже были, и я считаю – подобное пойдет на пользу миру волшебников. Слишком много глупостей бродит в головах тех, кто слишком плотно контактирует с простецами. Не зря был принят Статут о секретности. Разве никто не видит, что нам угрожает полное вырождение, если мы будем постоянно смешивать свою кровь с маггловской? Или вы не согласны?

– Применить Обливиэйт к тем, кто уже долгие годы знает, что их ребенок, брат или сестра является волшебником, все равно, что стереть часть их личности. Вы собираетесь заполнить психиатрические лечебницы новыми пациентами? Полагаете, маггловское правительство, которое в курсе существования нашего мира, не предпримет ответных мер? Можете не отвечать, – Гарри откинулся на спинку стула, и Волдеморту стало его видно почти по пояс. – В ваших идеях есть смысл, не спорю, но вы доводите их до абсурда. Нельзя позволять безнаказанно пользоваться непростительными заклятиями и проводить ритуалы с жертвоприношением людей! Очень неплохо было бы сократить число магглов, имеющих сведения о существовании волшебников, но недопустимо это делать столь варварским способом, о котором вы говорите. К тому же я уверен, что вы неискренни, и внедрение ваших планов не обойдется без жертв.

– Жертвы есть всегда. Неужели, Поттер, вы до сих пор так ничего и не поняли? Дамблдор настолько качественно промыл вам мозги, что вы продолжаете считать белое черным? Раскройте глаза! Разве ваш кумир – великий светлый волшебник – придерживался тех догм, которые с упорством годами вбивал вам всем в головы? Он безжалостно пожертвовал вашими родителями, чтобы устранить меня со своего пути к власти! Дамблдор сделал вас сиротой, устроив ловушку для меня! Он даже не позволил вам жить с крестным-волшебником, отправив того в Азкабан! – Волдеморт ненадолго умолк, не понимая, почему Поттер практически не реагирует на его провокации.

– Во-первых, Дамблдор – не мой кумир. Во-вторых, я в курсе того, какую роль он сыграл в моей судьбе. И про ловушку тоже знаю. Однако это именно вы убили моих родителей и пытались заавадить меня – годовалого ребенка, – отчеканил Гарри. Он не планировал поднимать эту тему, но не мог промолчать в ответ на намеки.

– Это не совсем так, – Волдеморт дернул головой, словно ему жал воротник. Было неприятно практически оправдываться, но он хотел показать, что не все так однозначно, как в свое время представил Дамблдор. А заодно он надеялся выяснить, как много личного в отношении Поттера к нему. – Давайте расскажу, что помню о том вечере. Я не собирался никого убивать, когда пришел в ваш дом.

– Неужели? Просто заскочили чаю попить? – съехидничал Гарри.

– Мне нужно было увидеть вас, Поттер, чтобы решить, есть ли смысл в Пророчестве. У меня с самого начала имелись сомнения на этот счет. К дому меня провел Питер Петтигрю, один из моих соратников, – заметив, как брезгливо скривился собеседник, Волдеморт не отказал себе в реплике на этот счет: – Порой и неприятные люди могут оказаться полезными. Дверь открыл ваш отец. Возможно, он был и храбрым магом, но слишком импульсивным и совершенно не думал, прежде чем что-то предпринимал. Видимо, понадеявшись на защиту дома и ожидая увидеть на пороге кого-то знакомого, ваш отец вышел ко мне без волшебной палочки. В то время мои колдофото не раз попадали на страницы прессы, так что узнать меня ему не составило труда. Не дав мне и слова сказать, он кинулся на меня с кулаками. Какая наивность и беспросветная глупость! Простите за откровенность. Я просто отшвырнул его со своего пути и вошел в дом, объясняя, что не собираюсь причинять вред ни ему, ни его семье, – услышав скептическое хмыканье, Темный Лорд заметил: – Можете считать меня кем угодно, но я отлично понимал, что в убийстве ребенка мало чести, Поттер.

– И тем не менее вы пытались меня убить. Зачем вы все это мне рассказываете? Считаете, я жажду знать подробности того, как стал сиротой?

– Хочу объяснить, на что способны поборники света, – процедил Волдеморт. – Так вот… Когда я вошел в дом, твой отец проорал предупреждение о моем приходе жене. По тому, что он смотрел на лестницу, ведущую на второй этаж, я догадался, что тебя следует искать именно там. Я почти поднялся наверх, оставалась пара ступенек, как мне навстречу выскочила твоя мать с криком: «Только не Гарри!» Она еще что-то говорила, но я не прислушивался, потому что твой отец к тому моменту отыскал свою волшебную палочку, и до меня донеслось, как за моей спиной он произнес смертельное проклятие. Мне удалось увернуться, а вот твоя мать замешкалась – Авада поразила ее вместо меня. Дожидаться, когда в меня пошлют очередное проклятие, я не стал и ответил тем же. Что со мной произошло, когда я увидел тебя, сидевшего в детской кроватке – не знаю. Рука сама направила в твою сторону волшебную палочку, а потом меня поглотила темнота. Дамблдор, бравируя своей хитростью, объяснил мне, что использовал какие-то мудреные чары, толкнувшие меня на убийство. Мне удалось вытрясти из него правду, пока он ожидал приговора Визенгамота. Так что все, что случилось тогда в доме твоих родителей…

– Если бы вы туда не пришли, то все старания Дамблдора не стоили бы и ломанного кната. Хватит ворошить прошлое. Сейчас меня больше интересует настоящее. Вы утверждаете, что сомневались в истинности Пророчества, а что сейчас думаете по этому поводу? – Гарри подозревал, что Волдеморт специально завел разговор о смерти родителей, чтобы вывести его из себя и заставить в запале выложить все карты на стол. Но номер не прошел, вампиры более устойчивы к провокациям.

– Не было никакого пророчества – Дамблдор все выдумал, чтобы заманить меня в ловушку. Он сам мне признался. Так что я не собираюсь вас убивать, мистер Поттер, если вы не вынудите меня защищаться, – обращение прозвучало с некоторой долей издевки, словно Темный Лорд не воспринимал Гарри равным в их переговорах.

– А ваши соратники об этом знают? Я смогу спокойно жить, появляться, где захочу, не опасаясь, что они на меня нападут? И никто не станет мне препятствовать и угрожать, если я надумаю завести свой бизнес или решу попытать счастья на поприще министерского работника? – Гарри чуть подался вперед, вглядываясь в выражение лица Волдеморта, примолкшего под градом вопросов. – Мне безопасно заниматься наукой? А политикой?