— Что ты делаешь? — Громко шепчет Тор.

— Ждите дня, когда я стану вашим царем.

— Немедленно слезь! Отец убьет тебя, если узнает!

— Он мой по праву!

— Он НАШ по праву! — Бесится громовержец.

Наступает вечер, они ужинают, когда в тот злополучный вечер братья узнают про право наследования по старшинству. Тор помнит, как он ликовал. И как понуро опустились плечи Локи.

— Серьезно? Только из-за того, что он родился раньше?

Тор ликовал, сам не понимая, чем обусловлены такие законы. Ликовали его друзья. Потом он не раз поддразнивал Локи, что на самом деле просто родители любят его гораздо сильнее, чем младшего.

Как же чертовски он теперь жалел об этом.

— Как я, черт возьми, сожалею…

Корабль вышел из режима автопилота и в каюте через громкоговоритель раздался тихий голос Ракеты, будто он боялся потревожить чей-то сон. Будто в эту проклятую минуту хоть кто-то спал.

— Приближаемся к Центавре, через пятнадцать минут сажаю корабль.

***

— Счета за мойку просто ужасающе огромные!

— На лбу твоем, Квилл, написано, что ты дуралей и обмануть тебя легче, чем неразумное дитя. — Многозначительно изрек Дракс, спускаясь по трапу.

Тор улыбнулся краем губ и тепло ударил его по спине. Ракета и Грут спускались за ними.

— Вот это я понимаю, да Грут? Я-то мелкий, мне просторно в корабле, а тебе-то, наверное, вот воля! А то весь корабль своими ветками уже обвил!

— Я есть Грут!

— Да знаю я, что не специально!

Ракета никого не стесняясь оттягивает прилипшие штаны за ширинку. — Посмотрю пока, что у нас с системой охлаждения.

— Я есть Грут?

— Конечно хочу, но не на этой помойке. Тут часов через шесть будет более приличная планета, там и отдохнем.

Это даже не планета, а скорее большой метеор с искусственно созданной атмосферой. Он не вращается вокруг звезды, и понятия дня и ночи тоже нет. Тут почти всегда темно.

От Гаморы и след простыл.

— Да, была здесь зеленая наемница, наделала шуму. Устроила драку в баре, пришлось выгнать.

— Это точно была она! — Восхитился Питер. — Не говорила куда направится?

Бармен, он же хозяин заведения протирает бокал и пожимает плечами. — Нет, но она вроде искала работу, а поблизости есть только одна планета, где собираются подобные личности. Кри-Соу-9, это в двух световых днях отсюда.

Стражи располагаются за небольшим столом в углу почти пустого бара, решая сделать хотя бы небольшую передышку и поесть чего-нибудь не из их запущенного холодильника. Тор краем уха слушал рассказ Дракса про его единоличную победу над ужасным космическим червем. Питер вяло протестовал.

Внутри было темно, почти умиротворенно. Зал освещался живым огнем, что было редкостью для такого рода планет. Языки пламени танцевали, отбрасывая на стены причудливые тени.

Черт знает сколько времени Тор не видел огня. В уставшем без сна, утомленным горем сознанием всколыхнулось еще одно воспоминание.

***

Это было отвратительно, и когда он вспоминает это, Тора все еще охватывает смесь жуткого стыда и боли.

— Прошу… Позволь мне… — Его дыхание сбивается, грудь тяжело вздымается и опадает, а руки подрагивают.

— Это просто ни в какие ворота! — Сердито шепчет Локи, упираясь ладонями в широкую грудь.

Тор безбожно пьян и уже не контролирует себя.

— Нас сейчас кто-нибудь заметит!

— Мне плевать! — Он рычит, в очередной раз пытаясь припасть к белой коже на шее, но младший давит в него ладонями и отодвигается.

Громовержец не понимает, почему попал в немилость.

— Пожалуйста, Локи, разреши… Я все же твой будущий король!

Несмотря на абсурдность ситуации, Локи прыскает со смеху, но в голосе его полно яда.

— Ты не оставлял мне выбора, брат. Я никогда не хотел ничего подобного!

— Лжешь! — В этот раз Тор не церемонится. Перехватывает тонкие запястья и заводит их за узкую, прямую, как струна спину брата, наконец припадает к острой ключице, и Локи охает от неожиданности. Бог грома принимает это за приглашение. Локи сопротивляется, извивается, пытаясь освободить руки. Несколько секунд они беззвучно борются в темноте коридора. Пока в зале вовсю гудит пир. Пока Один празднует очередной свой день рождения. Пока все давно пьяны и не замечают отсутствие на празднике его сыновей.

Дело в том, что Тор не хочет ничего плохого. Он не хочет, боится сделать больно. Он хочет только его губы. Всего один раз. Единственный раз, потому что он всегда получает то, чего хочет.

Локи наконец, освобождает руку, молниеносно тянется к бедру, где покоится небольшой, но острый клинок. Тор коротко вздрагивает, отступает и удивленно смотрит в зеленые глаза. Вытаскивает и отбрасывает нож в сторону, зажимая рану рукой.

— Ты обещал, что больше так не сделаешь!

— Можно подумать, у меня был выбор! — Гневно отвечает Локи. Он разворачивается и исчезает в темном коридоре.

Тор все еще стоит там, зажимая рану рукой. Она неглубокая, но болезненная, как хлесткая пощечина. Обида уходит. Он трезвеет почти мгновенно, только теперь понимая, что натворил.

***

— Это так не работает! Скажи ему, Тор!

Голос Питера вытаскивает его из омута. Он все прослушал.

— Я говорю, если тебе вдруг понадобится Мьёльнир, и ты захочешь его получить, он же прилетит к тебе, так?

— Именно. — Подтверждает Тор, все еще не понимая, о чем идет речь.

— А если в этот момент он будет у кэпа, и он призовет его обратно?

— Никогда не думал об этом. — Улыбается громовержец. — Но экспериментировать, пожалуй, не станем.

Они возвращаются на корабль, Грут приносит для Ракеты большую бочку местной выпивки и наполняет морозильник несколькими коробками замороженной пиццы. Этого должно хватить до Кри-Соу-9.

Груту, если Тор правильно помнит уроки, переводя на человеческий возраст, сейчас около шестнадцати лет. Скоро Ракета вздохнет с облегчением.

Капитаны собираются на мостике. Дышать на корабле значительно легче, благодаря стараниям енота, и ему же уставшая команда доверяет управление на сегодня.

— Может составим распорядок дня? — Предлагает Ракета. — Расписание по земному времени, чтобы было понятно, когда спать.

Идея очень неплохая. На земле сейчас час ночи, а лететь им не меньше шести.

— Поставлю на автопилот, полетим медленнее, зато сэкономим кучу топлива и успеем выспаться. — Говорит Ракета.

Тор прислушивается к ощущениям, и понимает, что сон не пойдет. Словно читая его мысли, Квилл легко тыкает его в плечо кулаком.

— Ты вроде начал рассказывать мне про свою семью.

Тор благодарен ему, но может не говорить об этом. За это он тоже благодарен. Ракета уходит, и Питер устраивается на своем месте, закидывая ноги на приборную панель. Тор занимает место второго пилота.

***

Он был не родной. Приемыш, найденный во льдах. Брошенный, нелюбимый и ненужный. Взятый, почти как заложник. Как украденный груз с дипломатической ценностью. Наследник Йотунхейма, маленький и слишком слабый, чтобы получить право жить среди своих. И слишком странный, чтобы до конца быть принятым чужими. Так думал Локи.

Это знание сломало его.

Тор столько раз говорил, пытался доказать обратное, но брат, казалось, попросту не слышит его. Тогда все и изменилось. Этим же Локи объяснял и нежелание отца передать престол ему.

В его мире были два светила — Один и Тор. Локи был черной тенью за их спинами. Манящей и таинственной. Он не владел мечом или молотом, среди воинов считался слабым и бесполезным, но видит Бог, стоило ему выйти в сражение на своем поле, где по их разумению, нет места чести и честному бою, ему не было равных. Мастер изворотливости, невосприимчивый к ядам и болезням, гибкий, как слово, манящий, как обещание, хлесткий, как пощечина, он не понимал, почему не был достоин.

О, как это его злило.

Однажды Тор видел, как его брат пытался поднять Мьёльнир. Молот даже не шелохнулся. Локи заметил брата, криво усмехнулся краешком губ. Это было его унижение, и Локи хорошо это запомнил. Он вообще никогда ничего не забывал. Тогда Тор и пожалел о своих словах про родительскую любовь.