Это — кульминация, символ того, к чему Локи отчаянно стремился, пожертвовав всем. Он чуть не потерял все ради небольшой статуэтки в его руках. Локи хочется разбить ее на мелкие осколки и оказаться где угодно, но не здесь. Это не приносит ни капли удовлетворения или счастья.

***

После церемонии Тони Старк естественно закатывает вечеринку в своем пентхаусе. Сегодня их не шестеро, Старк открыл свой дом для свободного посещения. Он с радостью принимает поздравления, не позволяя себе злиться на победу Гаста.

Друзья преподносят Тони небольшой сувенир — это подушка, на которой напечатано хмурое лицо Старка.

«Чтобы ты видел, как кисло можешь выглядеть, когда у тебя плохое настроение»

Подарок веселит Тони. Он благодарит собравшихся, произнося небольшую торжественную речь. Две статуэтки — в любом случае победа. Старк возвращается к друзьям и терпеливо ждет, когда Роджерс окажется один, чтобы подойти к нему. — Если бы это решал я, «оскар» за лучшую роль был бы твоим.

Стив фыркает от смеха. Его лицо безмятежно. — Даже не сомневаюсь. Но это была честная победа Локи.

Видя, что Стив действительно ни капли не расстроен, Тони позволяет себе кивнуть и сделать глоток шампанского. — Да. Но в следующем году он будет твоим.

Они долго, с улыбками смотрят друг на друга. — Всегда поражает твоя уверенность в чем-либо, когда она абсолютно ни на чем не основана. — В конце концов ворчит Роджерс. Тони делает вид, что возмущен и оставляет легкий тычок указательным пальцем на груди Стива. — Моя уверенность основана на твоем таланте.

Конечно, все обсуждают церемонию и банкет. Естественно, фамилия «Лафейсон» звучит из каждого угла.

К удивлению Тора, церемония награждения служит для него толчком. Он думал, что вечер оставит его в подавленном настроении, но сегодня он не мог не прийти. Удивительно, но Одинсон чувствует вдохновение. Ему не терпится вернуться к собственному сценарию, взять в руки карандаш. Тор готов закончить его.

Он не хочет признаваться, но это все вина Локи и его речь. Локи — тот, кто мотивирует его творить и создавать, зачеркивать и переписывать. Локи вкладывает карандаш в его пальцы, заставляет писать, комментируя и подбадривая словами, существующими только в голове Тора. Секрет в том, что никто не может так вдохновить его. Никто не может наполнить его жизнь тем же электрическим зарядом, без которого он гаснет.

Он не хочет уходить раньше всех, но когда люди начинают прощаться, Тор радуется. Он отказывается от предложения Брюса подвезти его. Брюс сам ужасно устал, поэтому Тор заказывает такси. Сейчас почти три часа утра. Впервые за это лето в Лос-Анджелесе идет дождь с грозой. Это приятно после невозможной духоты, что стояла последние недели. Это свежо и прохладно. Тор не замечает, как поднимается в лифте, все его мысли в тексте, в правках.

Он замечает Локи только когда подходит к двери. Звучит еще один раскат грома, и Локи вздрагивает. Он точно боится грозы.

Тор закрывает глаза и делает глубокий вдох.

— Что ты здесь делаешь?

Боги, они оба ненавидят этот вопрос. На втором месте — «ты в порядке?».

— Надеялся, что ты вернешься сегодня домой. — Говорит Локи. — Очевидно, я жду тебя. Я не был уверен, что ты все еще живешь здесь.

Он продрог, все его волосы, одежда, все сырое. И он дрожит. Тор стоит молча, он не открывает дверь. — Таша?

Локи отрицательно мотает головой. — Я не буду вмешивать ее в это.

Тору почти хочется фыркнуть — «во что?». Если бы он обнаружил Локи здесь в таком виде полтора года назад, у него не было бы сомнений, что делать. Теперь он не знает.

— Я уже сказал, я не хочу говорить, Локи.

Он был терпеливым все это время. Он никогда не позволял своему гневу выйти наружу, держа себя под контролем, но его терпение подходило к концу. Лафейсон встает. Теперь их глаза на одном уровне. На месте, где он сидел — везде вода.

— Тебе не придется. — Просит Локи. — Пожалуйста, просто выслушай меня. Это будет быстро. Я обещаю.

Еще один глубокий, уставший вздох. Что ему остается? Локи поймал его для разговора так же, как он сам ловил его. Тор проводит ладонью по лицу. — Хорошо, я слушаю.

Взгляд Локи блуждает по помещению и натыкается на закрытую дверь. Он не хочет провоцировать Тора, но все же Локи говорит. — Прямо здесь?

Тор опирается плечом об косяк, скрещивая руки. — Ты говорил, что это ненадолго.

По этажу разносится болезненный, тихий смешок, когда Локи поднимает взгляд к потолку. — Ну, я это заслужил. — И голос сквозит болью. Он предпринимает еще одну попытку. — Я могу хотя бы подождать у тебя, пока приедет такси? Я весь продрог. Я уверен, что уже заболел, не хочу делать хуже. Только пять минут.

Будто в подтверждение своих слов он дважды чихает и морщится. Даже в таком виде Локи великолепен. Жалок и великолепен. Тор знает, что будет жалеть об этом, но даже если бы здесь был его враг, какой-нибудь грандмастер, Тор не отказал бы ему. Он открывает дверь, распахивая ее перед Локи, и Лофт честно вызывает «Убер» на своем телефоне.

Локи инстинктивно тянется к выключателю и зажигает две лампы в коридоре. Он застывает, не в силах оторвать взгляд от квартиры. Тут почти ничего не изменилось, только вещи из коробок на полу наконец перекочевали на полки. Локи рассматривает каждую мелочь с жадностью, сканирует, запоминает, будто это важно, почти драгоценно для него.

«Мы могли быть вместе все это время… И я сам отказался.»

Тор привычным движением бросает ключи в вазу, идет на кухню и щелкает чайником, достает чашку, игнорируя чужое присутствие. Наконец, Локи проходит в комнату. Это диван, на котором он уснул, впервые оказавшись здесь. На котором он хандрил, скорбел, прятался, мучился с похмельем, смотрел телевизор.

На этом диване Тор долгими вечерами целовал его лицо и шею, здесь они сворачивались калачиком, когда за окном шел дождь, как сейчас. Здесь он мог часами валяться с книгой или прийти в теплые объятия сонного Тора и коротать так вечера. Локи громко сглатывает ком, вставший в горле. Его взгляд непроизвольно перебрасывается на кровать, но вспоминать об этом он просто не может. Он очень сильно нуждается в Торе прямо сейчас. Он так сильно хочет его, как ничего в жизни никогда не хотел. Он хочет его прощения…

Одинсон смотрит перед собой стеклянным взглядом. Его мысли в тех же воспоминаниях. Он приходит в себя, когда чайник бурлит и выключается, наполняя комнату тишиной. Тор протягивает в замерзшие руки чашку с чаем и вдруг замечает на пальце Локи кольцо. Серебряное, в виде змеи с глазом-изумрудом. Он даже не сомневается, что Локи надел его специально, что он специально хотел оказаться здесь, где у них слишком много общих воспоминаний… Тор стоит отстраненно, прислонившись к барной стойке спиной.

— Спасибо. — Шелестит Локи, согревая руки. Он еще молчит, еще собирается с мыслями, еще пытается решиться. Эти окна, эта кухня, этот телевизор… Он совсем забыл, что с этой квартирой связаны и плохие воспоминания. Его депрессия, его истерики, разбитые тарелки. Тор стоял так же, когда они кричали друг на друга, а потом Локи швырнул в него свой телефон и чуть не рассек Тору бровь. Он швырнул в Тора телефон. Локи краснеет, ощутив стыд и горестное чувство вины.

— Прости меня… — Говорит он так тихо, что его еле слышно. Локи прочищает горло. Это не то с чего он хотел начать. Но сказанного не вернешь. Он поднимает взгляд, чтобы увидеть, как Тор смотрит в окно.

— Я пытаюсь. Все это время.

— Спасибо за это. — Искренне говорит Локи.

— Я делаю это ради себя. — Тор переводит на него взгляд, и он холодный, жесткий и болезненный. — Ты сказал, что мне не придется говорить. Ты заставил меня слушать, и вот мы здесь. Я слушаю, Локи. Я последний раз даю тебе разодрать мое сердце. Если ты думаешь, что время смыло все, что произошло между нами, ты очень сильно заблуждаешься. Но я не могу больше видеть, как ты преследуешь меня. Я не хочу оглядываться, и все время натыкаться на прошлое, на тебя. Я могу притворяться, когда мы встречаемся пару раз в год на какой-нибудь вечеринке, но не все время. Ты хоть понимаешь, насколько это жестоко?