- Эй, - говорит Вольштагг. – хотя еще рано, может каждый выберет себе по подарку вроде как от всех?

- Я беру это! – Кричит Сиф. Она подскакивает к друзьям, чтобы запрыгнуть на плечи Хогуну, который рассматривал ряд дорогих канцелярских принадлежностей.

Тор не собирался ничего покупать, но решил поддержать друзей и сновал между полок в поисках чего-то, что бы ему понравилось. В итоге его взгляд зацепился за огромный красный шарф.

Праздники стали настоящей отдушиной для Тора. Его разум наконец отдыхал, все реже и реже вспоминая о Локи, но все изменилось в один момент. Они медленно прогуливались по таймс-сквер, когда знакомое лицо мелькнуло на одном из экранов. Это длилось всего несколько секунд, но образ улыбки Локи застрял в его голове.

- Тор, ты в порядке? Может зайдем куда-нибудь? Становится довольно холодно.

- Да, конечно. – Тор сморгнул наваждение.

Второй раз что-то случилось в аэропорту. Он возвращался в Лос-Анджелес один, его друзья решили, что поедут во Флориду вместе с родными Тора. И когда он скучал в зоне ожидания, копаясь в телефоне, в их общем чате вдруг мелькнула фамилия «Лафейсон». И в этот момент телефон Тора окончательно разрядился, прежде чем он сумел открыть мессенджер. Тор выругался, но объявили посадку на рейс, поэтому шанса зарядить мобильник у него не было.

Это был ночной перелет, и все пять часов Тор не мог уснуть, возясь в тесном кресле. Чем дальше уносился Нью-Йорк, тем беспокойнее было у него на сердце. Какой-то инстинкт кричал в нем, что его ждет что-то плохое, когда он приземлится. Одинсон никогда не замечал у себя страха полета, но в тот момент ему хотелось попросить развернуть чертов самолет.

Он был дома в семь утра, но был так измотан, что смог только поставить телефон заряжаться и упал в кровать, чтобы передохнуть хотя бы десять минут. Все его тело ныло от усталости, и он не заметил, как уснул.

Проснувшись около двух часов, он нашел три пропущенных вызова от Наташи. Его сердце ухнуло вниз. Прежде, чем он успел открыть сообщения, его телефон вновь зазвонил.

Он готов был рассмеяться над собой, ненавидя свою глупость и суеверность. Он не верил в знаки. Он сам не знает каким образом, но в его сознании была абсолютная ясность и уверенность – этот разговор будет о Локи.

Тор подумал, что ему не стоит брать трубку, но это был только секундный порыв.

- Привет, Нат.

- Тор! Я думала, ты вернешься утром.

- Я уснул. Что случилось?

Наташа секунду молчит, и Тор говорит. – Мой телефон отключился, я не читал чат.

- Локи. – Выдыхает Наташа. – Мы можем встретиться?

***

На этот раз они действительно только вдвоем. И Тор уже более-менее в курсе дела.

- Вечеринка сегодня.

- Нат, я не хочу… я просто не могу.

Она делает свое фирменное «хмурое лицо». – Я знаю, Тор. Я все понимаю, но, видимо, ты не понимаешь, насколько это серьезно!

Это была очень плохая идея. – Что сказал тебе на это Клинт? А Тони? – Тор откидывается на спинку стула и скрещивает руки в отрицании.

- Что я не должна этого делать.

Тор поднимает одну бровь, в упор глядя на подругу. Наташа едва не плачет. – Ты даже не представляешь, какие ходят слухи про этого Гаста. Он – настоящая мразь. Кроме всех его странных сборищ, оргий и извращений есть вещи и похуже.

- Проститутки и наркотики?

- Да, проститутки и наркотики! – Вспылила Романова, хлопая рукой по столу. – Я говорила с одной из девочек, на таких мероприятиях очень сложно остаться в своем уме, понимаешь?

Тор сжал кулаки. Гаст был редкостной сволочью, приносящей много проблем. Ко всем своим подчиненным он относился не иначе, как к рабам, но у него был свой фан-клуб, многие любили его за умение красиво жить и развлекаться. Кроме того, у него было достаточно своеобразное видение, чтобы обрести множество поклонников. Обычных зрителей, не связанных с индустрией, мало интересовали пороки очередного избалованного богача. Можно смело сказать, что его имя точно было в пятерке самых крупных киностудий Америки. Но что касается Наташиной просьбы…

- При чем здесь мы?

- Я понимаю. – Говорит Нат. – Но несмотря на нашу ссору, Локи все еще мой друг. Он практически мой брат. Мы росли вдвоем, у меня нет никого ближе. Он очень обидел меня, но я не могу просто смотреть, как он шагает в пропасть. Если я могу хоть что-то сделать, я попробую. – шепчет она.

Тор сжимает виски, вспоминая слова его матери. Что-то борется в нем. – Конечно, ты уже звонила и писала?

Нат кивает. Другого ответа Тор и не ждал.

- Ты можешь достать для меня пропуск?

- А если я не стану?

- Ну… - Наташа улыбается. – это далеко не первая закрытая вечеринка, куда мне удавалось проникнуть. И не говори об этом никому, пожалуйста, хорошо? Я сама признаюсь, когда вернусь.

Тор смотрит на нее, как на сумасшедшую. – Ты только что описала какое-то волшебное драконье логово из сказок, откуда нет выхода. Прости, но мне с трудом в это верится.

- Грандмастер умеет окучивать людей. Знаю, это звучит нереально, возможно, многое из того что говорят – просто сказки. Но я не хочу рисковать. Я знаю, что мой друг где-то там один, и он ускользает. Я думаю, что еще можно его спасти. Так ты попробуешь сделать мне пропуск?

Тор смотрит на нее долгим и нечитаемым взглядом. Он ненавидит ее за то, что она втянула его в это все. Он знает, что она не откажется от своего плана. Он восхищается ей, как другом, как человеком с большим сердцем.

- Ты, конечно, не думаешь, что отправишься туда одна после всех описанных ужасов?

Романова грустно улыбается, но ее глаза наполнены облегчением и благодарностью. – Мне так жаль, что я втягиваю тебя в это…

- Ты же знаешь, с какой реакцией ты столкнешься?

- Конечно. – Пожимает плечами Нат. – Но я должна попытаться.

***

Это был огромный арендованный особняк в викторианском стиле. С башенками и шпилями, вытянутыми окнами и дорогой обстановкой. Снаружи он мог бы выглядеть чопорно и дорого, если бы не музыка и свет, бьющий из окон. Первый этаж освещен розовыми прожекторами, второй – фиолетовыми, третий – ядовито-зелеными. Окна башен и верхних комнат оставались темными, глухо зашторенными. Тор даже представлять не хотел, что там происходит. Вход казался свободным, но два громилы-охранника возникли из ниоткуда, стоило остановиться у высокой лестницы, ведущий к дому. Они скучно осмотрели приглашения и, приняв их за пару, свободно пропустили внутрь. Дворец оправдал ожидания.

- Я никогда не видела ничего подобного. – С отвращением шепчет ему на ухо Таша.

Мимо них проходит девушка в карнавальной маске. Единственная одежда на ней – туфли и тонкие нитки трусиков. В коридоре пахнет разлитым алкоголем и отчетливо доносится запах травки.

- Я тоже. – Говорит Тор, побывавший во время студенчества на огромном количестве вечеринок. – Это настоящий гадюшник.

- Нет, это – вечеринка в честь рождества. – С сарказмом говорит Наташа, указывая на нити гирлянд и снежинок под потолком.

К ним подходит официант с подносом. Его голый торс намазан маслом, между проколотых сосков висит тонкая цепочка. На нем кожаные брюки, пушистые манжеты и шапочка Санта-Клауса.

Они берут по бокалу шампанского, и прежде, чем Тор успевает сделать глоток, Нат бьет его по руке. – Ничего не пей здесь! И не ешь.

- И дыхание задержать?

- Насколько сможешь. – Абсолютно серьезно говорит Романова.

Второй этаж обнимает первый балконом, так что люди сверху могут наблюдать огромный зал с баром и камином. На широких подоконниках кучами лежат бокалы, доски и мятые купюры. Все пространство забито людьми так плотно, что здесь почти нечем дышать. Люди извиваются в отчаянном танце под постоянным мельканием прожекторов. Под потолком крутилась в танце на лентах абсолютно голая гимнастка.

- Будь на связи. Будем списываться каждые пятнадцать минут, хорошо?

- Наташа кивает. – Найти его здесь будет гораздо сложнее, чем я изначально думала.