1. Одним из символов богини Фригг была прялка, отсюда и имя, которым ее называет Лаури.

*

Моргану снился дом, но не тот, в котором он родился и вырос. Год за годом он пытался вытравить из памяти свое детство, когда мать приказывала выпороть его как провинившегося поваренка за невыученный урок или разбитую чашку. Нет. Ему снилось море. Теплое, ласковое, дарящее покой и наполняющее сердце тихой песней радости. И бархат песчаного пляжа. Это было самое первое счастливое его мгновение, когда он сбежал из ненавистного городка на одном из островов Британской колонии с контрабандистами и оказался на точке обмена. Пьянящее, поистине волшебное чувство свободы дурманило голову не хуже рома. Браун на мгновение закрыл глаза, вдыхая солоноватый запах бриза, как вдруг…

— Морган Джеймс Браун! — резкий голос с истеричными и властными нотками заставил мужчину боязливо вжать голову в плечи на уровне рефлексов. Пират резко обернулся и увидел перед собой женщину, подарившую, но и изломавшую ему жизнь.

Мать не постарела ни на день и все так же смотрела на сына своими колючими глазами из-под тонких бровей. Светлые волосы уложены в модную прическу, дорогие и тяжелые фамильные украшения переливаются на солнце, а платью с роскошными кружевами могла бы позавидовать сама королева. Статус дочери адмирала обязывал выглядеть подобающе. Женщина поджала губы, оглядывая отпрыска с таким презрением, что у Моргана пересохло во рту.

— Как ты смеешь появляться передо мной в таком виде?! — взвизгнула она, — Возмутительно! Несносный мальчишка, не заслуживаешь ничего, кроме крепкой порки!

— Прошу, матушка, — от былой бравады не осталось и следа, будто ему снова девять, а Сьюзен не успела собрать осколки китайского сервиза из гостиной, — сжальтесь…

Удар по ногам был такой силы, что Морган рухнул как подкошенный, еле сдерживая слезы, и сжался в комок, закрывая голову руками. Второй пришелся по спине, чуть ниже поясницы, и полоснул огнем. Мужчина до скрежета стиснул зубы, лишь бы не показать слабости.

— Паршивец! — надрывалась мать, — Весь в своего проклятого отца! Такой же жалкий и никчемный!

Удар. Еще один. И еще. Боль пронзала все, что было ниже пояса, разливаясь каленным металлом по искалеченным мышцам и коже, а в ушах набатом били выкрики леди Браун: «Паршивец! Гаденыш! Бестолочь!»

И вдруг все прекратилось. Мужчина прерывисто дышал и мелко дрожал всем телом, не веря, что кошмар закончился. Он распахнул глаза и затравленно огляделся, не понимая, что происходит. Пляжа не было и в помине. Теперь он лежал посреди тропических зарослей. Тяжело поднявшись на ноющие и дрожащие ноги, пират внимательно осмотрелся, запоздало узнавая южный лес.

— Я знаю это место, — пораженно выдал мужчина, глядя на разросшийся куст дикой камелии. С этого острова он едва унес ноги, когда сделка с бандой Чумного Карла посыпалась пеплом ему на голову. Если бы не припрятанный под поясом дамский пистолет, позорно прихваченный у одной из портовых шлюх, то валялся бы он до сих пор на этом острове с дыркой в башке.

Резкая и дикая боль, пронзившая правый бок, заставила покорителя морей задохнуться.

— За всякое враньё надобно платить, дорогой Морган, — пропел ему в самое ухо покойник Карл, обнимая ладонью за горло, а другой оглаживая живот опешившего мужчины. Чумной был немного ниже ростом, но сейчас он нависал над Брауном, словно гора, прижимая его к груди. Новая вспышка боли резанула ребра, и, опустив взгляд вниз, Морган понял почему.

Чокнутый головорез проворачивал лезвие кривого ножа в районе правого легкого, смакуя каждое мгновение мук своего пленника. Грудь начало сдавливать, словно морской волк тонул на большой глубине, каждый вздох стал отдаваться глухой болью.

— Я же тебе пулю в башку всадил, — прохрипел пират, чувствуя во рту предательский привкус металла, — видел, как ты сдох…

Снова удар, теперь слева. Спазм сдавил легкие, и Морган закашлялся вперемешку с кровью. Шершавый язык Чумного Карла прошелся по скуле, оставляя влажный след на коже.

— Но сейчас-то сдохнешь ты, — еще два удара под ребра заставили пирата слабо дернуться и обмякнуть в руках убийцы. — А теперь, ползи.

Браун мешком рухнул обратно на землю, отхаркивая кровь из легких. Перед глазами все плыло, ноги немели, а грудь сдавливало словно канатами. Предательски навернулись слезы. Он не хотел умирать. Нет, только не так!

— Ползи-и-и, — приторно пропел Карл. Морган дрожащими пальцами вцепился в землю и на слабых руках попытался подтянуться, но обессиленно упал лицом вниз, пытаясь гулким кашлем хоть как-то освободить легкие от сгустков крови. Он уткнулся лбом в дерн и провалился в темноту.

Вот и все…

Что-то теплое коснулось его губ, а потом он услышал голос, хрустальным звоном позвавший его из темноты:

— Очнись, мальчик, твое время еще не пришло, — щеки коснулась нежная рука. Боль уходила, уступая место покою и легкости. Мужчина попытался вздохнуть и с удивлением понял, что ничего больше не мешает легким наполняться воздухом, а еще, что веки стали тяжелыми, словно пушечные ядра. Сквозь опущенные ресницы он увидел светловолосую голову, покоившуюся возле правого локтя. Белесые пряди падали на спину и плечи, укрытые одеялом, и отливали жемчугом в свете утренних лучей солнца.

Он поблагодарит девушку позже, а пока ему надо поспать.

Запах мясной похлебки приятно щекотал ноздри и заставлял желудок болезненно сжиматься, а рот наполняться голодной слюной. Бравому морскому волку снилась еда. Хотя, минуточку, она ему не снилась! Морган с трудом разлепил тяжелые веки и попытался сфокусировать взгляд хоть на чем-нибудь, но перед глазами была лишь мутная пелена.

— Герди, фольг мидда вайрэ со снилль, [1] — услыхал он мужской, смутно знакомый голос.

— Ог вор скал ду?[2]- девушка, судя по всему, была совсем юной.

«Муж с женушкой, не иначе», — подумал Морган, прикидываясь спящим. Люди вокруг него занимались своими делами, пока пират вспоминал, откуда посторонние на его корабле. Последнее, что он помнил, как добежал до берега и благополучно доплыл до своего судна. Дальше была пустота.

— Брэнсель льоп ут, йег эр тильбаке[3], — дверь тихонько хлопнула и Браун остался наедине с тихой вознёй. Снова попытавшись разглядеть обстановку, мужчине сейчас повезло больше — зрение вернулось, но все равно было весьма расплывчатым. Он видел очертания бревенчатой комнаты, пучки трав над головой, светлое окно и тонкий женский силуэт в паре шагов от него, который что-то старательно размешивал в громадной ступке. Вопреки услужливо всплывающим воспоминаниям, у девушки были золотисто-русые волосы, собранные в обернутую вокруг головы косу, а не короткие белые.

«Неужто приснилось?» — решил пират, наблюдая за ней из-под полуопущенных ресниц. Хозяйка закончила толочь и теперь старалась не выронить тяжелую каменную посудину из рук, высыпая содержимое в миску. На «Вольном ветре» не было никаких веников под потолком, ни тем более жаркого очага, в котором потрескивал огонь. Тогда где же он?

Решение не заставило себя ждать и покоритель морей, собрав всю волю в кулак, рванулся к девушке, как только та подошла достаточно близко. То ли он спал в неудобной позе и за ночь отлежал задницу, то ли слишком резко вскочил, но как только руки Моргана сомкнулись на девичьей талии, они с грохотом рухнули на пол, цепляя за собой деревянную табуретку и стоящие на ней миски. Осколки брызнули в стороны, разбавляя звоном глухой удар и удивленный женский всхлип. Пират рефлекторно попытался зажать девице рот, но та и не думала кричать. Вместо этого северянка проворно цапнула мужчину за палец, а затем лаской вывернулась из крепких рук, тут же оказываясь на нем верхом.

«Глянь, какая резвая кобылка», — хмыкнул было про себя бравый капитан, но осекся, встретившись с норманнкой взглядом — в нем читалась неприкрытая угроза. Ни страха, ни растерянности, лишь холодная решимость отстаивать свою жизнь до последнего, чего бы маленькой (верхом на Моргане она казалась совсем ребенком) фурии этого не стоило.