— Скажи-ка мне дружок, вот что: я знаю, что старина Томми взвалил на свои плечи управление кораблём и назвал себя капитаном. Мне нужно знать, чем вы занимались под его командованием?

 — Ну, мы все делали по старой схеме и…

 — Скажу иначе: вы нападали на селения, форты или на суда? Это жизненно важно, Кристофер. Скажи мне.

Ответа не требовалось, потому как мальчик побелел, и стиснул берет так, что послышался треск ниток.

Подтвердились худшие его опасения.

Морган задумчиво поджал губы и нахмурился, Кристофер же потихоньку начинал краснеть.

— Отпираться бесполезно, у тебя все, а лице написано, — мужчина внимательно посмотрел на мальчика, — Квартирмейстер тебе ничего не сделает, обещаю. Это останется только между тобой и мной, и не покинет пределов этой комнаты. Слово капитана.

Спун шумно сглотнул, отчего кадык на хрупкой мальчишечьей шее резко дернулся. Чисто куренок, подумалось Брауну. Парнишка нервно облизнул губы и прочистил горло.

— Мистер Вуд какой-то сам не свой, будто его душу дьявол забрал после того маяка.

Моргана как громом поразило, но он не смел перебивать мальчика.

— Это было недалеко от норвийской столицы, на скалах стоял маяк и ка… квартирмейстер Вуд сказал, что в такой глуши, да еще и на маяке наверняка будет что-то ценное. То же серебряное зеркало, которым он отражает свет по ночам, — мужчина чуть слышно скрипнул зубами, но продолжал внимательно слушать, — Высадилось немного — помимо меня и мистера Томаса еще двое…

«Вот паршивец, пацана как пороховую мартышку с собой потащил!» — рычал про себя Морган.

— Но там ничего не было, только старый маяк, который вблизи был пошарпанным и облезлым, припасы смотрителя, которые даже беднее наших будут, когда мы в Норвию доплыли, и запасное зеркало. Оно было собрано из осколков стеклянных зеркал, как мозаика, и склеено глиной на подобие тарелки.

— А смотритель?

— Он прятался под лестницей. С ружьем на зайца. Пальнул Верзиле Грэму в задницу солью, за что капитан… ой, квартирмейстер Вуд его и убил. Вашим ятаганом. Простите сэр…

Внутри Моргана разверзлась бездна, которая выворачивала его наизнанку. Вуд убил человека, который просто защищался. У него на корабле было только два правила: не трогать женщин во время грабежей и ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах, не убивать мирных жителей. Смотритель маяка вряд ли был солдатом или пиратом.  По всей видимости, раз он был один, то смотрящему было уже прилично лет, раз он не вышел сразу.

Пираты заходили в Норвию очень давно и это были лишь самых отбитые головорезы, которых не пугало наличие своих разбойников, в число которых нередко входили и женщины. Потому, по прибытию, их ждал кровавый сюрприз: команда высадилась у деревни бывших варягов, которые тогда остепенились и превратились в простых торгашей с крайне нехорошими инстинктами и рефлексами. Пиратов прирезали на подходе к селению женщины, стиравшие белье в реке, а корабль растащили на доски вместе с добром мужики на старых драккарах.

После этого Норвию пираты обходили стороной, а раз смотритель знал, кто перед ним, то это был как минимум древний старик, который только и мог, что следить за огнем по ночам.

— Что с маяком? — глухо спросил Морган.

— Мистер Вуд ничего не нашел там, кроме жестяной кружки и спичек, а потом сжег его.

Капитан медленно зажмурился, не веря в услышанное. Это был какой-то кошмар.

— Что ж ты натворил, Томми, — простонал мужчина, потирая подбородок. Картина была просто отвратной. Он не стал задерживать мальчика, потребовав с того честное слово моряка, что тот не проболтается. Кристофер быстро кивнул и пущенной стрелой вылетел из капитанской каюты.

Мысли раз за разом возвращались к тому, как Томас смотрел на Ниссена там, в карцере. И ему, бывалому пирату, прожжённому ромом, абордажами и стычками с собратьями, становилось не по себе. Он частенько слыхал, как от власти люди сходили с ума, теряя связь с реальностью, но никогда не сталкивался с этим в действительности.

Вуд не остановится, он исполнит задуманное даже вопреки своему обещанию, уж слишком ему были желанны будущие норманнские трофеи. Перед усталым взглядом сразу появлялась улыбчивая Герди, которая трогательно краснела рядом с сейдманом, а под ногами крутилась Козявка…

Сердце Моргана болезненно сжалось, вспоминая девочку и понимая, что Томас и ее не пожалеет. Невольно в голове лихим хороводом закружились воспоминания об Исбитканте, как они шли по лесу. Герди насильно спровадила Брауна сопровождать маленькую йенту, которая ну очень хотела посмотреть, как гнездятся на северном склоне дальнего холма фрингилиды. Под мудреным названием пряталась маленькая неприметная птичка с рыжей грудкой и серыми перышками, но счастью младшей дочери ярла не было предела.

Девочка ловко, будто бельчонок, взобралась на ветку и стала простукивать широкий ствол, а когда услышала, что хотела, то шустро перескочила на нужный ей сук.

— Эй, Козявка, не расшибись там! — Морган со смесью ужаса и восхищения наблюдал за тем, как девчушка снует среди разлапистых веток, — А то Снеговик мне шею за тебя свернет, а сестрица твоя добавит.

В ответ девочка лишь захлопала в ладошки.

— Мор! Мор! Я найти! — услышал мужчина радостный писк сверху. Он обошел дерево и увидел, как норманнка сидит верхом на суку и разглядывает что-то в руках. Приглядевшись, он понял, что Элла держит птенца, который неосторожно высунул клюв из гнезда.

— Чем бы дитя не тешилось…

Девочка еще какое-то время нежно ворковала с птичкой, а затем посадила ее обратно. Спускалась Элла так же ловко, как и забиралась, но пират все же стоял внизу для подстраховки.

— Оп! — девочка спрыгнула с дерева прямо в большие и сильные руки, которые с необычайной нежностью опустили ее на землю, — Почему твое сердце так колотиться?

Впервые Браун не знал, что ответить этой маленькой егозе.

— Э-э-э… Ну, потому что я опасался, что ты шарахнешься вниз и расквасишь нос.

Элла беззаботно махнула ручкой.

— Ерунда! Я же буду сейдкона, лес сам меня охраня-а-а-а-а!!!

Будущая хозяйка чащи не заметила, как носок сапожка запнулся о торчащий из земли валун, и с визгом полетела в кусты. Морган кинулся за ней.

— ЭЛЛА?! — он с треском прорывался через дикую ежевику, но не слышал плача.

«Видать, головой приложилась… Только бы не убилась», — молился пират, ломая ветки, а когда вывалился из кустов, то увидел, как девочка деловито отряхивает курточку.

Поляну огласил облегченный вздох.

— Эй, Козявка, ты как, живая?

— Ерунда! Я один раз с печки упасть, больно быть сильно. А тут земля мягкий, — Браун присел на одно колено, помогая маленькой йенте стряхнуть лесной мусор с одежды. Когда мужчина поправлял заломленный край передника, невольно покосился на ноги девочки и это его напугало не на шутку. По пухлой детской ножке струилась кровь.

— Ну-ка приподними юбку, — девочка ощутимо стукнула его по макушке кулачком.

— Ах ты негодник?! — возмутилась Элла и тут же звонко рассмеялась, — Мне не больно, правда!

Но Морган ее не послушал и чуть оголил нежную коленку, которая была содрана почти до мяса. Из широкой ссадины сочилась ярко-алая кровь, а кожа вокруг пунцовела.

— НИ ХРЕНА СЕБЕ, — присвистнул южанин, почесывая лоб, — Надо нести тебя к Снеговику.

— Не надо! — запротестовала Элла, — Он будет ругать. Сильно! И меня посадят дома. Само пройдет!

Но доводы юной йенты остались без должного внимания: Морган лихо подхватил девочку и усадил к себе на плечи.

— Варежку захлопни, — фыркнул пират, — мне тебя под честное слово оставили, а ты расшиблась. Так дело не пойдет…

— Лау. Будет. Бухтеть, — по словам отчеканила девочка.

Все вышло еще хуже. Как только сейдман увидел кровь на ноге своей йенты, то он, как показалось Брауну, успел поседеть.

— Ты вообще куда и чем смотрел?! — кричал Лаури, хватаясь за голову, — Тебе ребенка доверили, а ты!

— Я взрослая! — протестующе промычала девочка, которая в дороге притомилась и теперь мирно свисала у Моргана с плеча.