Я и подумать не могла, что у Динариона такая жизнь. Мне не понять вечного родительского контроля, поскольку и родителей-то у меня нет. Дядя всегда давал мне свободу, но тайно следил, что бы я никуда не вляпалась.

— Ну, раз ты так не хочешь жениться на этой особе, — поднялась с места, — то мы можем легко разорвать помолвку. Вспомни, как прошла свадьба Рин, — я подмигнула парню и протянула ему руку. — Но учти, наши услуги платные. С тебя все сладости, которые будут приносить адептки за ближайший год.

Динарион тихо засмеялся и, легонько сжав мою руку, поднялся с земли.

— Если плата такая маленькая, то я согласен.

Еще бы он не был согласен. Тут хочешь не хочешь, а условия принимать приходится. А отцу Динариона случаем не тетушка Рин помогает? Уж как-то похоже их помолвки складываются. Не удивлюсь, если эта девушка так же не хочет выходить замуж за вердона, хотя как от такого красавца можно отказаться?

— Мне очень лестно, что ты так обо мне отзываешься, — усмехнулся вердон и, подмигнув, направился к замку.

Болтливый и неугомонный мой рот!

Лошадей оставим здесь и дальше пойдем пешком, — сказал Вольтемир, оглядывая горы. — Если мне не изменяет память, то где-то рядом должна быть тропинка. По ней и пойдем.

Я удобней перехватила рюкзак и села на камень. Холодный ветер обдувал насквозь и даже теплые вещи мало спасали. Рейнкиль, как ни в чем не бывало, стоял неподалеку и весело насвистывал какую-то мелодию, словно дразня ветер.

— О, Анилия тропинку нашла, — усмехнулся Каст.

Я повертела головой, но ничего не увидела. Это он так издевается?

— На магическое зрение перейди, — посоветовал Динарион. — И вообще, ты чем сегодня утром слушала? — все, узнаю нашего вердона. Такое ощущение, что вчерашнего разговора как не бывало.

— Все верно, — согласился Вольтемир и подошел ко мне. — Идем по тропинке, никуда не сворачивая. Если кому-то станет плохо или еще что-то, сразу говорите. Магией желательно бы не пользоваться, здесь очень мощное магическое поле. Отдохнули? Ну, значит в путь.

Проводив взглядом довольных лошадей, я поплелась следом за ребятами. Какой упырь заставил меня идти вместе с ними в горы? Приключений захотелось, чего-то интересного? На, получай это интересное: холодный ветер, крутые склоны, вскоре возможно обвалы и, конечно же, снежная буря. Романтика, упырь тебя побери.

Рин шла позади меня, изредка хлюпая носом. Что-то мне подсказывает, что я вскоре так же простужусь. Дин высунул свою мордочку из моего капюшона и огляделся. Ему хорошо, сидит в тепле и лапы свои не морозит. Мне бы так.

— Говорил же, что в замке останусь, так нет, ты за собой потащила, — проворчал алур и залез обратно. Я лишь закатила глаза и продолжила путь.

Вокруг нас были только горы и лишь пару раз показались горные козлы. Я видела, как Каст облизнулся, но тут же отвернулся и старался больше не смотреть в их сторону. Наверное, это ужасно чувствовать голод зверя, который сидит глубоко в тебе. А еще хуже, когда его голод просыпается в полнолуние. Динарион тоже словно чувствовал себя не в своей тарелке.

— За той горой, — Рейн остановился и указал на ближайшую гору, — будет буря. Может, переждем? Она довольно сильная.

Вольтемир почесал подбородок и, обменявшись взглядами с Норкастом и Винаром, покачал головой.

— Нет, чем быстрей доберемся до храма, тем лучше. Обойти ее не удастся? В таком случае идем дальше, а там посмотрим по обстоятельствам.

Я переглянулась с Рин и, печально вздохнув, пошла следом за Винаром. Зачем с нами идет дядя я так и не поняла, даже спросить времени не было.

Чем ближе мы приближались к горе, тем становилось холоднее. В воздухе уже витало несколько снежинок, но как нас заверил Рейн, буря начнется ближе к ночи. И как он может вот так легко общаться со снегом? Скорей всего так же, как лесные эльфы с лесом.

Тропинка круто свернула вправо и мы чуть ли не упали в обрыв. Вольтемир остановился и посмотрел вокруг.

— Кто-то запутал следы, — сказал подошедший Норкаст. Маг согласился с учеником.

— Мы пошли не в ту сторону? — спросила я.

— В ту, но дороги дальше нет. Нужно идти либо в обход, либо пролетать над ущельем, — задумчиво проговорил Вольтемир, сканируя пространство. — Рядом никого нет, да и фон здесь на удивление не такой сильный. Если применим магию, то ничего страшного не должно случиться. Но тебя, — маг указал на меня, — я перенесу сам. Еще не хватало, что бы твоя сила внезапно вышла из-под контроля.

Первым на другую сторону перелетел Норкаст, за ним Рин, Каст и Динарион. Когда наступила наша очередь, маг легко взял меня на руки и тут же поднялся в воздух. Дин недовольный, что его зажали в капюшоне, начал ворочаться, но когда Вольтемир на него шикнул, тут же умолк. Лететь над пропастью было красиво и, можно сказать, завораживающе, но холодно. Ветер поднялся такой холодный, что теплые варежки и то не спасали. А я эльф, по идеи устойчива к морозам, но кажется не к таким.

Когда Рейн и Винар последние перелетели к нам, мы продолжили путь. Но уже через полтора часа Вольтемир приказал разбивать лагерь. Установкой магического купола занимался лично Рейн, не подпуская к себе никого. Его магия снежного эльфа чем-то отличалась от стандартной магии и не могла принести какой-нибудь вред. Мы с Рин остались сидеть в сторонке, позволив парням самим разбить лагерь и разжечь костер. Как только Касту и Винару удалось разжечь костер, под куполом тут же стало тепло, и вскоре теплая одежда не понадобилась.

— Завтра уже будем у храма? — спросил Рейн, как только закончил с куполом. На его лице выступила небольшая испарина, и дышал он как-то тяжело.

— Если никто и ничто не помешает, то да.

Я пошла к себе в палатку, поскольку жутко разболелась голова и от одного слова «еда», начинало мутить. Дин некоторое время лежал рядом со мной, поднимая настроение, но когда Рин сказала, что ужин готов, извинившись, вылетел из палатки. Я нисколько на него не обижалась. Дин это Дин и с этим ничего не поделаешь. Натура у него такая, где еда — там он.

— Ты в порядке? — спросил вошедший Норкаст.

— Все нормально, — заверила я эльфа и укрылась одеялом. Не нравится мне, что начало морозить. Неужели действительно заболеваю?

— Иди сюда, помогу.

Эльф аккуратно переложил мою голову к себе на колени и прикоснулся к вискам. Я не стала отказываться, поскольку в теле была такая ужасная пустота и слабость, что даже говорить не было сил. Норкаст стал медленно поглаживать мою голову, и постепенно головная боль уходила. Магию ведь нельзя применять, тогда что он делает?

— Все еще злишься на меня? — вдруг спросил он.

— Уже нет. Ты мог бы сразу сказать, что ты вовсе не учитель и не обременять надеждами.

— Какими надеждами?

— Ты был первой моей любовью, безмозглый упырь. Я ему печеньки пекла, письма такие писала, а он свалил и ничего не сказал!

— А, так это значит, от твоего печенья я всю ночь в туалет бегал и потом два дня на еду вообще смотреть не мог? — улыбнулся эльф. — Зачем подгорелые в коробку клала?

— А ты зачем их ел? — парировала я. — И вообще, ты, что от меня хочешь? Мне было тогда меньше пятидесяти, так что это в порядке вещей.

Эльф звонко засмеялся и словно в детство окунулась. Каюсь, были и подгорелые печеньки, но это только один раз! Хотя я и так ему только один раз коробку с печеньем передавала. После тех кулинарных экспериментов, что я проводила с продуктами, меня на кухню больше не пускали.

— Это ты передал Нире рецепт того чая?

— Да. Твоя мама его очень вкусно готовила. Честно говоря, я больше нигде и никогда не пробовал подобный чай. Как-то раз пришлось влезть к твоей маме в кулинарную книгу и в наглую переписать рецепт, иначе она отказывалась его мне давать.

— Значит, из-за тебя меня и брата ругали, что мы якобы залезли к ней в книгу! — я подскочила с одеяла и повернулась к эльфу. — Ну, ты и шпион, упырев. Кто же так делает? Следы замести не успел, а в это время мы с братом у нее в столе иголки искали, вот нас и поймали. А я все думала, кого мне такого умного прибить!