Если бы полгода назад кто-нибудь сказал Гарри, что азартные игры могут доставлять такое удовольствие, тот бы, наверное, покрутил пальцем у виска. Гарри никогда не понимал, что приятного в том, чтобы рисковать своими средствами или чем-нибудь посущественнее, и у Снейпа не замечал подобной склонности. Тот слишком ненавидел безделье и слишком берёг свои скудные сбережения, чтобы увлечься чем-то подобным. Он кривился при упоминании любых видов игр, лишь иногда снисходил до того, чтобы сыграть с Гарри в шахматы партию-другую. И неизменно обставить его: проигрывать Снейп не умел и ненавидел.

Поэтому когда как-то вечером он швырнул на стол колоду маггловских карт, Гарри воззрился на неё с лёгким недоумением:

— Что это?

Самый глупый вопрос из всех возможных. Снейп скрестил на груди руки и состроил зверскую рожу, от которой Гарри всегда тушевался, чувствуя себя провинившимся первокурсником.

— Это карты, Поттер. Мы будем играть в покер.

— В покер? — Гарри решил, что ослышался: — Но ты ненавидишь азартные игры. И никогда не делаешь ставок.

В глазах Снейпа вспыхнул и погас таинственный огонёк.

— Это смотря что ставить, Поттер, — философски заметил он, а Гарри отчего-то стало жарко.

***

— Раздавай, — негромко говорит Гарри. Снейп бросает на него угрюмый взгляд, но послушно тянется к картам. Его руки порхают над столом, и Гарри невольно любуется ими: узкие ладони, длинные пальцы, отточенные плавные движения. Руки Снейпа совершенны и всё умеют делать безукоризненно: нарезать ингредиенты, варить зелья, ласкать член… Множество интересных вещей.

Покер — это тоже интересно. Гарри понадобилось не так много времени, чтобы оценить его неоспоримые достоинства. Познать все тонкости и научиться выигрывать оказалось куда сложнее, но Гарри не торопился. У него был превосходный стимул, а остальное пришло в процессе.

— Готово. — Снейп поправляет идеально ровную стопку карт и брезгливо отшвыривает пустую коробку. Вид у него при этом такой, словно происходящее его нисколько не касается, но Гарри не обманешь. Сейчас Снейп старательно изображает равнодушие, а к концу игры будет рвать и метать, прожигая Гарри гневным взглядом. Может, даже попытается наслать на него проклятие — никогда не знаешь, что он выкинет в следующий раз.

— Хорошо. — Мельком взглянув на свои карты, Гарри кладёт их на стол рубашкой вверх и торжествующе смотрит на Снейпа. Тот всё так же сидит с кислой миной, только дышит чуть более поверхностно. Гарри знает: то, что происходит в этой комнате, волнует его ничуть не меньше. В конце концов, они играют в эту игру не в первый раз.

***

Первое правило покера: грамотно выбирать себе партнёра. Гарри ничего не знал о том, как всё это происходит у магглов, в их многочисленных казино или на светских вечеринках, где неизменно собирается толпа людей, каждый из которых считает себя чуть лучше других. Если честно, его это мало беспокоило. Он играл только со Снейпом и всегда только вдвоём. Кажется, их обоих это вполне устраивало.

Гарри искренне считал, что такой расклад куда лучше прочих. Когда они садились за стол посреди их общей гостиной, приглушив свет и глядя друг другу в глаза, Гарри неизменно чувствовал возбуждение. Не физическое, нет — оно поднималось изнутри, как голодное ворчащее существо, как смутное желание большего. В этом было что-то глубоко интимное, чувственное — почти ритуал.

Иногда Гарри думает, что покер — это как секс, и столь же важно изучить своего партнёра от и до. Его сильные и слабые стороны. Понять, когда он лжёт, а когда говорит правду. Играть с другими было чем-то вроде измены, и Гарри ни за что бы не променял Снейпа на множество случайных любовников.

При нём он об этом, конечно, не заикался — засмеёт ведь.

***

— Время делать ставки, — объявляет Гарри. — Твоё слово, Снейп.

Снейп смотрит на него не мигая. От такого взгляда неприятно зудит в мозгу и хочется вжаться в стену. Прежде это смущало и даже немного пугало Гарри — слишком ярким был неудачный опыт обучения окклюменции; он начинал безобразно мямлить или вовсе замолкал. Так было раньше, но теперь всё иначе.

Щелчок пальцев — и горстка фишек с негромким шуршанием плывёт к центру стола.

— Поднимаю, — хищно говорит Снейп. — Ответишь, Поттер?

Гарри улыбается — мысленно. Он смеялся бы в голос, но нельзя нарушать правила игры.

— Удваиваю.

Снейп хмыкает и лениво чертит палочкой символы в воздухе. Светящееся табло, ведущее ход игре, вспыхивает и, медленно проплыв между их головами, столь же медленно испаряется.

— Опять зелёное, — морщится Гарри. — Ну я же просил…

Снейп кривится, вмиг растеряв своё каменное лицо.

— Достал ты меня, Поттер. Мы никогда не придём к консенсусу.

— Было же синее в прошлый раз, — пожимает плечами Гарри. — И чего тебе неймётся?

Фыркнув, Снейп демонстративно возвращается к своим картам. Гарри качает головой: эти бессмысленные перебранки давно уже не раздражают по-настоящему. Скорее, веселят, принося с собой совсем уж странное ощущение спокойствия. Без них жизнь со Снейпом кажется неполноценной — всё равно что игра без риска. С ним, наверное, вообще невозможно иначе.

Щелчком пальцев Гарри меняет три карты из пяти. Снейп на другом конце стола делает то же самое. Они давно зачаровали колоду так, чтобы обходиться без посторонней помощи: чужие во время игры ни к чему.

Скрыв карты, Гарри делает глубокий вдох, силясь унять дрожь в пальцах. Нельзя, нельзя: любая мелочь может выдать его. Слыша, как гулко бухает сердце, Гарри поднимает глаза на Снейпа:

— Иду ва-банк(1).

Фишки послушно плывут по воздуху. Снейп реагирует на удивление спокойно; кажется, он даже не пошевелился.

— Колл(2). Ставлю столько же.

***

Второе правило покера: тщательно определять ставки. Тут требуется особая осторожность и смекалка; нужно просчитывать каждый шаг, если не хочешь остаться ни с чем. Но в их со Снейпом случае главное даже не это. Главное — богатое воображение.

Они никогда не играют на деньги. Всегда — на желания. Начальная ставка — одно желание, суть которого проигравший узнаёт лишь под конец. Снейп говорит, что это называется «поставить вслепую», а Гарри, в общем-то, всё равно. В дальнейшем ставки растут соразмерно количеству фишек, и победителю приходится приложить немало усилий, чтобы придумать что-то по-настоящему оригинальное. То, что понравится обоим.

Впрочем, Гарри не всегда нравилось то, к чему принуждал его Снейп. Однажды ему пришлось написать эссе на двадцать футов о вреде азартных игр, а после аппарировать в Хогвартс, отыскать портрет сэра Кэдогана и прочитать ему поэму Байрона «Абидосская невеста». Разумеется, наизусть.

Потом Гарри Снейпу, конечно, отомстил: связал магическими путами в неудобной позе и оставил так на пару часов. Спустился в кофейню, выпил чашку кофе. Он был уверен, что Снейп не вытерпит унижения и втихую освободится, наплевав на проигрыш. Ему-то, с его беспалочковой, это проще простого. Каково же было его удивление, когда он обнаружил Снейпа там же, где оставил — на постели, с руками, связанными за спиной, вздёрнутой кверху задницей и колом стоящим членом.

Они не обсуждали это, но с тех пор ставки Гарри несколько изменили свою природу. Снейп молчал как рыба, подставлялся как шлюха и, похоже, был вполне доволен жизнью. А Гарри стал выигрывать в два раза чаще. Не иначе, сказывался богатый опыт.

***

С минуту Гарри и Снейп молча пялятся друг на друга. Гора фишек угрожающе возвышается между ними.

Во взгляде Снейпа читается вызов, Гарри же до крайности любопытно. Любопытно, блефует ли тот или действительно рассчитывает сделать Гарри одной левой. «Неважно, какие карты у тебя в рукаве, важно, поверит ли тебе партнёр», — любил повторять Снейп, обучая Гарри тонкому искусству покера. И Гарри пытается разгадать его, каждый раз пытается, но никогда не знает наверняка.

Снейп лжёт на оценку «превосходно», и в этом, конечно, нет ничего удивительного. У Гарри получается куда хуже.